Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год Страница 11

Первым же из историков валаамскую могилу с именем Магнуса со ссылкой на его рукописное «завещание» связывает в 1817 году, и не кто-нибудь, а Н.М. Карамзин! В том месте примечаний к четвертому тому «Истории государства Российского», где он говорит о «Рукописании Магнуша» и кратко его пересказывает, он почему-то вводит в свое изложение летописи Валаам, называя Спасский монастырь из «Рукописания» «Валаамской Спасской Обителью». А далее он пишет: «Между тем в Спасопреображенском монастыре на Валааме острове Ладожского озера, в кленовой роще, показывают высокую могильную насыпь, где лежит тонкая раздавленная плита: предание говорит, что там погребен Магнус!»

Из слов Карамзина становится ясно, что он использовал описание могилы, данное Озерецковским (возможно, оригинальное, но скорее всего в изложении Щекатова). Но у Карамзина появляется и нечто новое, чего нет у его предшественников: «высокая могильная «насыпь» (додумка историка или какое-то другое, неизвестное нам свидетельство очевидца?).

В итоге, в работе Карамзина одновременно возникают два совершенно новых нюанса — Спасский монастырь на реке Полной он называет Валаамским, а могилу на Валааме, о которой поведал Озерецковский, приписывает Магнусу. Вполне возможно, что, работая над своей «Историей», он сопоставил два документа — «Рукописание» в «Софийской летописи» и рассказ о могиле «некоторого шведского государя» у Щекатова. Вероятно также, что историк имел доступ и к материалам Синода, где и познакомился с «рапортом» Назария. И хотя Карамзин к «Рукописанию» как к историческому документу отнесся критически, он допустил оплошность, без каких-либо оговорок введя в свой пересказ остров Валаам.

Так, скорее всего именно с тех пор с легкой руки Карамзина и пошла гулять легенда о Магнусе на Валааме. По крайней мере, например, в издании «Летописного сборника, именуемого Летописью Авраамки» 1889 года, в географическом указателе «монастырь святого Спаса» из «Рукописания» фигурирует — уже безо всяких оговорок — как «Валаамский Спасский монастырь».

Следующее свидетельство о валаамской могиле мы находим у знаменитого финского филолога, собирателя рун «Калевалы» Элиаса Леннрота. Побывав на Валааме в 1828 году, он пишет уже про могилу Магнуса. Он говорит о ней с явным недоверием, и у него речь идет о деревянной плите, которой на вид не более 15 — 20 лет, так как она в хорошем состоянии и буквы, написанные кистью, совсем не стерлись.

Свидетельство Леннрота представляется чрезвычайно важным: в 1828 году плита была уже явно другая, чем в конце XVIII века, — не разбитая каменная и уже имеющая текст, в котором прямо указывается имя Магнуса. Монахи Валаама, видимо, решили заменить раздавленную плиту новой. Если ей в 1828 году было на вид «лет пятнадцать-двадцать», то есть она была изготовлена где-то году в 1813-м, нельзя ли сделать предположение, что именно оплошность, допущенная Карамзиным, подтолкнула их на замену плиты? Карамзин, как известно, впервые читал рукопись «Истории» в 1810 году, а 15 марта 1816 года труд был закончен. Придание валаамской легенде нового оборота выходом в 1817 году карамзинской «Истории», возможно, и заставило монахов поспешить обозначить безымянное захоронение.

В середине XIX века надгробная плита была заменена на каменную, но надпись на ней осталась уже прежней. Судя по фотографиям могилы Магнуса первой половины нашего века, там появилось уже довольно высокое надгробие — по крайней мере плита явно лежит не на земле...

Эта плита, видимо, уже не менялась до 50 — 60-х годов нашего века, когда ее разбили и от нее сохранился лишь один осколок.

Помыслы святых отцов

Если на валаамском монашеском кладбище под этой загадочной плитой покоится не Магнус Эриксон по прозвищу Смек, то кто же? И не кенотаф (Кенотаф (или кенотафий) — памятник, воздвигнутый не на месте погребения.) ли это?

Валаамские святые отцы крайне ревниво оберегали от всякой критики и даже недоверия предание о Магнусе-Григории. «Предание это подтверждает сама могила, — говорится в одной из книг, изданных монастырем в конце прошлого века. — Для того чтобы выдумать могилу, невозможно представить никакого разумного побуждения».

Так что же были за «разумные побуждения» для того, чтобы эту могилу «выдумать»? Так как история острова до XVIII века очень туманна и точных данных и надежных свидетельств древности монастыря и подтверждения славных страниц его далекого прошлого не существует, то святые отцы, видимо, и решили «обзавестись» могилой Магнуса. Она и подтверждала древность монастыря, и злейшего врага его превращала в его монаха.

И скорее всего это произошло в самом начале XIX века, когда монахи «воспользовались» оплошностью Карамзина, которая подводила и известных историков. Однако монахи скорее всего могилу действительно не «выдумали», а лишь «прописали» в ней другого человека. Но... кого?

Прежде всего отметим: в течение веков обитель многократно разорялась шведами, причем каждый раз они разрушали ее до основания, и памятников ранее конца XVIII века на острове просто нет. Так что говорить о возможности сохранения захоронений XIV века на Валааме просто несерьезно.

Последний раз шведы были на острове-монастыре в 1611 году. Тогда-то и мог на острове умереть или погибнуть кто-то из шведов. Могила вполне могла сохраниться с тех пор, а надписи до определенного времени не имела — для монахов покоящийся в ней швед был безымянным. По мнению Хеикки Киркинена, могилу какого-то шведского принца легенда связала с королем Магнусом, и имени его установить уже невозможно. Есть и другие мнения, например, что в могиле покоится монах Иосиф Шаров, «строитель Валаамского монастыря», находившийся на острове в 20 — 30-х годах XVIII века.

В октябре 1723 года Шаров с еще двумя слугами Валаамского монастыря плыли из Ладоги на лодке к Валааму. Началась буря, лодка опрокинулась, слуги утонули. Сутки Шаров был предоставлен воле волн. Потом его спасли. Два дня он находился на грани жизни и смерти. Но на третий день Шарову стало лучше, и он отправился на Валаам. Может быть, это и легенда, но она была зафиксирована в изданной в 1792 году книге «Нещастное приключение Валаамского монастыря строителя Иосифа Шарова». Шаров был фигурой довольно заметной и известной, но со временем, после его смерти, о нем могли забыть, а память о его приключениях соотнести с преданием о Магнусе. Существование в монастыре почитаемой, но неизвестно чьей могилы в сочетании с «найденным» монахами в русских летописях указанием на Валаамский монастырь и стало причиной появления на острове надгробия Магнуса.

В «гробницу Магнуса» безымянная могила действительно превратилась благодаря монастырскому преданию, которое выросло из других легенд. Подлинные факты из жизни шведского короля получили в «Рукописании» определенную эмоциональную и политическую окраску, смешались с вымыслом, а Больмфьорд под Бергеном превратился в реку Полную, знакомую русским реку в Финляндии. Затем Карамзин монастырь святого Спаса из того же «Рукописания» отождествил с Валаамским Спасо-Преображенским монастырем. Валаамские иноки подхватили эту версию, имея уже «готовую» могилу. В рождение предания о Магнусе влились и факты о походах шведов на Валаам, о неудаче флота Магнуса на Ладоге и буре, в которую он попал со своими кораблями на Балтике во время неудачного похода против новгородцев. Сыграло свою роль сходство и созвучие имен и названий, близость судеб разных людей. В легенде о Магнусе каким-то образом, вероятно, отразились и сказания об Олафе Трюггвассоне.

Отсутствие могилы Магнуса в Швеции или Норвегии, предания о том, что его тело после кораблекрушения было доставлено в один из монастырей, еще больше запутывает легенду, придает ей еще больше таинственности.

В результате, видимо, подлинная валаамская могила была соединена с таким многослойным и замысловатым преданием, а какой-то валаамский поэт в стихотворной форме увековечил его на поддельной могильной плите, которая вот уже более полутора веков не дает покоя историкам.

Да, теперь от надгробия остался только осколок, и не на кладбище, а в музее. Но и сегодня монах, водящий экскурсии по монастырю и читающий для иностранцев свою лекцию по-английски, обязательно скажет, что на местном кладбище покоится шведский король Магнус. И тут уже, конечно, виной не «невежество монахов», а монастырские традиции.

Валаамский монастырь

Фото Виктора Грицюка

Никита Кривцов

На заполярной Удже

Валерию Константиновичу Орлову, нашему корреспонденту, который ведет рубрику «Школа выживания» («ВС» № 1,7/94), пришло письмо.

«Уважаемый В.Орлов, — пишет Иван Васильевич Шаламов из Новосибирска. — Я очень люблю ваш журнал и являюсь его многолетним подписчиком. Мне понравилась ваша идея о создании рубрики «Школа выживания», в которой смогут поделиться опытом поведения в экстремальных условиях люди различных профессий. Я провел тридцать пять полевых сезонов, работая геологом. Об одном случае, пусть не самом страшном, но поучительном, хотелось бы рассказать на страницах журнала». Предлагаем читателям этот рассказ.