Введение в прикладную культурно-историческую психологию - Александр Александрович Шевцов Страница 12

Дальше-то она ушла, вот только сбившись с пути. И сбилась она как раз в то время, когда писал Кавелин. А писал он свои «Задачи психологии» десять лет, как раз все то время, когда шли затеянные Чернышевским и Сеченовым споры о том, кому делать психологию – психологу или физиологу. И победил физиолог. Даже то, что психология сохранилась вроде бы как самостоятельная наука, – иллюзия. В ее шкафу до сих пор хранится скелет Физиолога, почему ни один профессиональный психолог даже сейчас не может считать своим предметом что-то иное, помимо «секрета», выделяемого мозгом. Они могут возмущаться и кричать, что психология самостоятельная наука, но в душе знают, что есть только та психология, которую одобрил и завещал им дедушка Сеченов…

А вот Кавелин спорил с Сеченовым, и спорил еще при жизни, когда это было опасно, потому что за это травили. Спорил, доказывая, что предмет психологии – не психика, не деятельность нервной системы, а душа.

«По названию, психология есть наука о душе, ее свойствах и проявлениях.

Но душа тесно связана с телом, и разграничить факты психические от материальных чрезвычайно трудно. Оттого в психологии смешиваются разнородные явления, и она колеблется между философией и физиологией, примыкая то к той, то к другой, смотря по эпохе и господствующим воззрениям.

Общее сознание относит к числу физических, материальных предметов и явлений те, которые существуют или совершаются вне нас и подлежат внешним чувствам. Так как человек отличает себя от своего тела, то и оно, со всеми его явлениями, относится к тому же разряду внешних фактов; наоборот, явления и предметы, которые недоступны внешним чувствам, но совершаются или существуют в нашей душе и представляются только нашему сознанию, приписываются душе и считаются внутренними. Духовными.

Таковы наши мысли, убеждения, чувства, страсти, желания, намерения, цели, вообще все наши, доступные одному сознанию, внутренние состояния и движения. Они-то и должны быть исследованы в психологии» (Кавелин, 1872, с.11).

Собственно говоря, наши современники считают Кавелина устаревшим именно потому, что и они тоже относят все перечисленные вещи к предмету своей науки. Вот только росстань в том, что для них это – часть физиологии высшей нервной деятельности, а для Кавелина – проявления души. Психология Кавелина была именно психологией, вот этого, кажется, до сих пор не понимают. И она была одной из последних психологий в России и мире. Всё, что было позже и до сего часа, – это психофизиологии. То есть совсем другие науки.

И самое главное, Кавелин в «Задачах психологии» действительно построил образ науки о душе, предложив пути ее развития. Я уже говорил это, но повторю еще раз: отрицать Кавелина можно, но тогда придется либо блуждать не там, либо тайком от себя повторять предложенный им путь. Однако предшественников лучше знать. Это достойно и вызывает уважение к стране и народу, которые не забывают своих великих предков.

Главная мысль Кавелина: воплотившись в тело, душа, тем не менее, живет в особой среде, которой окружена и защищена от этого грубого мира. И защита эта удивительна, поскольку, в сущности, является неким качественным скачком между мирами, будто мы одновременно живем и в этом мире, и в мире душ, который душа наша приносит с собой…

«Следовательно, мы имеем непосредственно дело только с предметами и явлениями психического свойства, внутренними, доступными одному сознанию. Душа в действительности гораздо более сосредоточена в себе и отделена от внешнего мира, чем мы думаем; она не имеет к окружающему прямого, непосредственного отношения, а сносится с ним через посредство тех впечатлений, которые от него получает, насколько способна их получать, и такими впечатлениями возбуждается к собственной деятельности» (Там же, с.13).

Разрыв этот, граница между мирами настолько качественна, что в действительности человек почти не в состоянии ее осознать. Поэтому он вынужден выбирать себе мировоззрение, подобно выбору политической партии – на веру. До последнего времени правило естественнонаучное или материалистическое мировоззрение, утверждавшее, что нет ни души, ни духовного мира. И люди верили в это. Сейчас происходит перелом, и люди снова начинают верить, что есть бог и душа, но тем самым они отрицают материализм.

Кавелин был одним из немногих людей, способных не верить, а видеть действительность широко. Для него и то и другое – грани одного большого явления. Поэтому он говорит о необходимости положительной науки о душе. То есть науки, изучающей душу и ее мир, но не отбрасывающей и тот мир, в который она воплотилась. Ведь она и приходит, чтобы познать законы вещественного мира.

Но как его познать?

«Мы не знаем внешнего мира помимо впечатлений, которые он производит в нас через внешние наши чувства; но эти впечатления, упорным трудом поколений, очищены от посторонних примесей и получили ту степень объективности, какая составляет непременное условие и основание положительного знания.

Кто думает, что мы изучаем и исследуем реальный, внешний мир, каков он сам по себе, тот очень ошибается» (Там же, с.22).

Последнюю мысль удается понять далеко не многим. И не потому, что она так уж трудна: нет никакого объективного знания, как бы ни кричала о нем естественная наука. Все знания субъективны, потому что они плод осмысления впечатлений, полученных нашими душами. И никакие приборы и приборные методы исследования не могут избежать очищения, производимого с ними той границей, которой душа защищена от мира вещества. Все знания, которыми обладает человечество – принадлежат душам и потому являются психологическими!

Мысль простая и понятная. Прибор, не прибор, но знанием то, что в приборе, без человека не становится. А в человеке оно становится знанием не тогда, когда на него реагирует нервная система или ее рецепторы, а тогда, когда душа осознает это впечатление. Понять это можно.

Вот принять удается не всем, потому что невыгодно. Но те, кто в состоянии это понять, но не принял, сохраняя видимость благополучия в науке, должны в таком случае принять другую мысль: они имеют право на эту ложь. Просто потому, что это их жизнь, и никому нет дела до того, как они ею распорядятся. Если они избрали всегда быть на стороне силы и для этого врать всем, как это делала, к примеру, коммунистическая партия, это ни хорошо, ни плохо, это просто жизнь. Их жизнь.

Но действительность такова, что никаких объективных знаний нет, как нет и знаний, которыми обладают тела.

Все знания, которыми владеет человечество, есть знания,