Сергей Витте - КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ О НАРОДНОМ И ГОСУДАРСТВЕННОМ ХОЗЯЙСТВЕ Страница 13

Потребность в одежде не представляется безусловно необходимой лишь в очень жарком климате. Впрочем, и здесь большинство народов носит легкую одежду.

Сопоставление расходов, которые вызываются этими главными потребностями, показывают, что пища занимает первое место. В семьях рабочих классов на пишу идет 60–65 % всех расходов, в среднем классе — 55 %, в богатом — 50 %. На жилище с отоплением идет в бедных семьях 15–20 %, в средних— 12–15 %, в богатых — 5-10 %.

Если полное удовлетворение потребностей первой необходимости и развитие второстепенных потребностей крайне желательны, то иное следует сказать о потребностях роскоши. Роскошью признается такое потребление, которое поглощает большое количество человеческого труда, доступно немногим и отказ от которого может быть сделан без ущерба для физического и духовного развития человека. Таково потребление чрезмерно дорогих одежд, бриллиантов, дорогих кружев, дорогой утвари и пр. Человек, нанимающий дом в десятки комнат, держащий для катания десятки лошадей, заставляющий стены и полы своей квартиры множеством драгоценных вещей и пр., и пр., ведет жизнь роскошную.

Трудно сказать, какому чувству более удовлетворяет роскошь — чувству ли наслаждения ее предметами или чувству тщеславия. Стремление к роскоши, как к наслаждению, довольно скоро находит удовлетворение; стремление к роскоши, питающей чувство тщеславия, ненасытимо. Чем значительнее развита публичная жизнь — как в наше время развита она в больших городах, — тем более роскошь принимает последнее направление. В настоящее время большие траты слишком часто делаются для того, чтобы дать роскоши наиболее яркое освещение, сделать свидетелями ее десятки и сотни тысяч людей. В театрах, на скачках, на катаниях многочисленные массы людей служат зрителями женских туалетов, бриллиантов, дорогих лошадей. В богатый дом, где дается роскошный обед, приглашают газетных репортеров с тем, чтобы газеты познакомили сотни тысяч читателей с меню обеда, с убранством столовой и дорогим сервизом, на котором подавались яства. Вот это последнее направление роскоши особенно вызывает против себя осуждение моралистов и многих экономистов. Они указывают, что количество производимых ежегодным трудом народа предметов недостаточно еще для удовлетворения самых первых потребностей значительного числа наших ближних, а потому надо стараться направлять промышленность на производство таких предметов, которые удовлетворяют важнейшие потребности населения. Такому направлению производства может способствовать финансовая политика государства путем обложения доходов богатых классов и смягчения податной тяжести беднейшей части населения.

Государственная власть исстари считала борьбу с роскошью одной из своих задач. Уже древнему Египту были знакомы законы против роскоши. Ликургово законодательство в Древней Спарте, восставая против излишеств всякого рода, было наиболее полным и многосторонним протестом против роскоши. От Древнего Рима через средние века и вплоть до половины XVIII столетия законы против роскоши тянутся почти непрерывной нитью. Ограничение расходов на женские наряды, на количество блюд за столом, ограничение количества серебряной утвари, числа лошадей, впрягаемых в экипажи в зависимости от звания лица — вот главные предметы этих законов. Однако опыт за исключением Спарты, показал, что законы против роскоши мало достигали цели. В настоящее время ни в одном европейском государстве нет законов против роскоши.

Рядом с осуждением роскоши в литературе высказывались соображения и в защиту роскоши, причем говорилось то самое, что теперь нередко можно слышать в публике, а именно, что человек, который много тратит, "дает людям жить", что деньги, расточаемые богачом, попадают в руки купцов, работников и различных производителей. Это мнение высказывалось даже такими выдающимися по уму людьми, как Монтескье и Вольтер. "Если богатые мало тратят, бедные умирают с голоду", — говорил Монтескье. Такое представление исчезло из экономической литературы лишь с развитием более правильного понимания явлений хозяйственной жизни. Мы сейчас увидим, в чем заключается ошибка этого представления.

Как обыденная речь, так и научный язык под словом «трата» понимают расходование денег на покупку предметов или услуг, предназначенных исключительно для личного потребления. Никто не назовет тратой покупку ценных бумаг, земли или дома — такие покупки означают помещение капитала. Также никто не назовет тратой закупку сырого материала фабрикантом, закупку семян и удобрения земледельцем, закупку товара купцом, выдачу заработной платы предпринимателем. Напротив, расходование денег на пищу, одежду, помещение, меблировку, прислугу — словом на все, что предназначено для непосредственного удовлетворения наших потребностей, все это — трата. Всякая такая трата необходимо предполагает потребление купленных предметов или, иначе говоря, предполагает уничтожение известного количества из суммы национального богатства. Чем более я уничтожу предметов на мое личное потребление, тем менее остается предметов другим. Эта простая мысль, которая теперь кажется очевидностью, долгое время затемнялась поверхностным взглядом на экономические явления. Видели, что каждый раз, когда спрос на какие-нибудь предметы увеличивается, увеличивается и производство таких предметов, увеличивается число рабочих, изготавливающих эти предметы. Отсюда и представление, что человек, много тратящий, увеличивает заработки, "дает людям жить". Но при этом упускалось из виду, что сумма производимых страной предметов зависит от количества труда и капитала в стране, а это такие факторы, умножить которые не в силах наши траты, наше потребление. Когда при неизменности количества труда, капитала и технических приемов увеличивается спрос на предметы какой-либо отрасли промышленности и производство этих предметов возрастает, то это означает, что известное число рабочих и известное количество капитала отвлечено от какой-либо другой отрасли промышленности, вследствие чего эта последняя отрасль промышленности станет производить меньшее сравнительно с прежним количество предметов. Предположим, что богатый человек, вместо того чтобы тратить деньги на предметы роскоши, покупает государственные облигации, выпущенные для приобретения капитала на постройку новой железной дороги. Тогда уменьшится изготовление предметов роскоши, освободится часть труда и капитала, занятых прежде в промышленности, приготовляющей предметы роскоши, и перейдет на постройку новой линии. Вместо потребления богатым человеком предметов роскоши явится участие его в полезном деле — в постройке новой железной дороги. Правда, это перемещение труда и капитала совершается в действительной жизни не так просто. На первое время рабочие останутся без занятий, понесут потери, может и очень тяжкие, пока не найдут себе новой работы. Пропадет также более или менее значительная часть капитала — все постройки, инструменты и машины, которые были необходимы для производства предметов роскоши. В этом смысле всякие резкие изменения в спросе на продукты промышленности оказываются неблагоприятными для рабочих и хозяев тех отраслей промышленности, на продукты коих спрос уменьшился. Ввиду этого желательно, чтобы уменьшение потребления предметов роскоши не совершалось разом в слишком больших размерах. Предположим еще другой случай. Богатый фабрикант сокращает свое потребление предметов роскоши и на сохранившиеся от этого деньги увеличивает плату своим рабочим. Тогда вместо производства предметов роскоши увеличивается производство тех необходимых предметов, которые обыкновенно потребляются рабочим классом.

Достаточно бросить взгляд на хозяйственную жизнь народа, чтобы увидеть, какая тесная связь существует между производством предметов и видами потребностей в данное время у данного населения, как ход производства, размеры каждой отрасли промышленности обусловливаются размерами спроса на те или другие промышленные предметы. Но хотя потребность есть и первая причина и конечная цель всякого производства, последнее, находясь в частных руках, лишь тогда направится на удовлетворение потребностей человека или группы людей, когда есть основания полагать, что изготовленные на удовлетворение потребностей предметы будут куплены. А потому, как бы ни была настоятельна потребность, но если лицо не может оплатить ее, не имеет денег, требуемых для покупки предметов, удовлетворяющих эту потребность, частные хозяйства не станут производить такие предметы.

Как ни колеблются расходы отдельных лиц и семейств, но для всей совокупности лиц, составляющих целый народ, сумма потребляемых предметов — если не происходит чрезвычайных события, как, например, войны, сильного неурожая — является величиною довольно устойчивой и изменяющейся лишь постепенно. На этой устойчивости основаны все расчеты промышленных предприятий. Предприятия эти по прошлому опыту с достаточной вероятностью определяют, сколько предметов потребления понадобится в ближайший период времени и, сообразуясь с таким расчетом, изготавливают предметы потребления. Когда фабрики производят столько-то сукна, когда купец делает запас хлеба для снабжения города, когда железная дорога определяет необходимое количество подвижного состава — руководством для всех их служит то предположение, что потребности людей, которые они могут оплатить, или, иначе говоря, их потребительный бюджет заключен в известные пределы, и хотя эти пределы изменяются, но изменяются они постепенно. Таким именно путем сумма общих потребностей данного народа в данное время определяет собой размещение труда и капитала по всем разнообразным видам производства.