Павел Гуревич - Куда идешь, человек? Страница 13

Ну, хорошо, оказывается, нас можно обмануть и соблазнить придуманным образом. Что делать? Мы так доверчивы… Зато самого себя мы, надо полагать, знаем прекрасно, себе доверяем стопроцентно… Так ли? Ничего подобного? Можете себе представить, никто из нас не знает о себе ничего определенного… О том, кто я такой, сам я имею крайне расплывчатое представление. Мы просто фатально зависим от мнения окружающих. Чутко ловим посторонние взгляды. «Правда, ведь я очень красив?» Когда тамада рассказывает о наших достоинствах, мы склонны верить каждому его слову… Иногда, впрочем, у нас рождаются сомнения, но, как говорится, людям виднее. Я и в самом деле еще полон сил и талантов. Политического же деятеля, как выясняется, легко можно убедить в том, что он не имеет себе равных в истории…

Немецкий философ Артур Шопенгауэр, труды которого у нас долго предавали анафеме, говоря о человеке, выделял в его образе три компонента. Первое — то, что можно назвать личностью в широком смысле слова. Это все, что дано индивиду природой: телесность, красота, сила, здоровье, темперамент, нравственность, ум и степень его развития. Второй компонент — это то, что человек приобрел в качестве члена общества — чины, богатство, имущество. Но есть еще одно слагаемое — каким выглядит человек в глазах других.

Шопенгауэр настаивает: чем больше источников наслаждения откроет в себе человек, тем счастливее он будет. Здоровье, ум, мужество — разве не эти качества обусловливают счастье? Итак, по мнению немецкого мыслителя, наша личность является первым и важнейшим условием счастья. Ценность личности абсолютна, тогда как значимость других, имеется в виду приобретенных, благ относительна.

«Афоризмы житейской мудрости» как бы возвращают нам во многом утраченную веру в подлинность, суверенность, самостийность личности, сущность которой нередко извращается ложными устремлениями. Человек так много значения придает чинам, внешним признакам благополучия. Себя, личность, ценит меньше, ибо не вполне отдает себе отчет в том, где заканчивается его подлинность и рождается образ, сотканный из представлений социального окружения.

Современному читателю многое в книге Шопенгауэра может показаться необычным. Прежде всего, само стремление автора научить людей радостной, зрелой и спокойной жизни. Нам, пережившим опыт мировых катаклизмов, тиранических, злодеяний, слышавшим стоны растерзанной природы, познавшим параноидальный ужас истребления и распада личности, обездоленным и ожесточенным, нелегко воспринять мысль немецкого философа о том, что существует некое понятие житейской мудрости, под которым подразумевается искусство прожить жизнь по возможности легко и счастливо. Доподлинно ли, что есть столь безотказные и вразумляющие афоризмы?

Надо, разумеется, доверять собственной субъективности. Но почему же люди так плохо чувствуют свою индивидуальную идентичность. Любая перепись населения приносит массу курьезов. Люди не очень твердо представляют себе, к какой возрастной группе их следует отнести… Нередко заблуждаются даже относительно собственного дохода. Так, по данным западных социологических опросов, люди, едва сводящие концы с концами, зачисляют себя в число «неплохо обеспеченных».

Да что там люди! Целые народы… Исследователи ЮНЕСКО попытались выстроить шкалу жизненного уровня в разных странах. Потом попробовали соотнести это со степенью удовлетворенности собственным жизненным уровнем. И тут обнаружилось такое… Народы, которые по объективному индексу живут плохо, весьма удовлетворены жизнью и считают себя счастливчиками. Жители развитых стран, располагающие всем необходимым, полагают, что их просто обделили…

Вот самый простой эксперимент. Согласно швейцарскому психологу К.-Г. Юнгу люди делятся на экстравертов, интравертов и амбавертов. Экстраверты общительны, легко вступают в контакт, нуждаются в компании. Интраверты погружены в себя, одиноки, нелюдимы, рассудительны. Амбаверты… Да что это я вам рассказываю? Вы ведь знаете эту классификацию. Кстати, вы лично кто — интраверт или экстраверт? Этот вопрос я задаю в любой аудитории. Прошу поднять руку интравертов. Никто не рискует. Экстраверты, где вы? Молчат, затрудняются. Возможно, полагают, что они промежуточный, не ярко выраженный тип — амбаверты. Ничего подобного… Основная масса опрашиваемых убеждена, что она не имеет никакого отношения к этой выдумке Юнга. Лично он — не экстра и не интра. Он вообще настолько самобытен…

Страшно, ой как страшно наклеивать на себя ярлычок. Вообще-то, я застенчива, трудно вступаю в общение, сроду не выступала на собрании. Люблю одиночество, всегда погружена в свои мысли. Выходит, я интраверт? Но я совсем забыла сказать вам, что иногда хожу в гости… Что, этого мало для психологической характеристики? Ну, зачем вы так сразу — поставили клеймо и обжалованию не подлежит! Я, может быть, с завтрашнего дня стану экстравертом… Что, это в человеке окончательно, дано природой? Никогда бы не подумала. Ах, вот как. Многие современные психологи считают, что экстравертивность, интравертивность складываются в человеке в зависимости от расположения звезд. Выходит, это астрологическая тайна… Но лично я все-таки попробую изменить констелляцию. Пусть созвездия потеснятся для меня лично…

Героиня советского телефильма «Покровские ворота» говорит о себе: «Я такая непредсказуемая…» Вот именно. Мы живем с оглядкой на других. Свое представление о себе постоянно корректируем. Что скажет княгиня Марья Алексеевна? Как отнесутся, к моему мнению или поступку другие? Но что самое поразительное — крайне редко опираемся на собственное убеждение. Оно зыбко, переменчиво…

Да что там мнение? Человек свободен только по видимости… Нам кажется, каждый из нас волен делать все, что вздумается. Повседневность неотступно предлагает нам ситуацию выбора и властно требует ответа, Искать желанную профессию или присоединиться к решению приятеля? Изложить собственное мнение или проголосовать как все? Довериться любимой или сразить ее жестокостью? Испытать радость общения на людном перекрестке жизни или «ощутить сиротство как блаженство»?

Но правда ли, что личность творит себя сознательно, в меру стойкой. убежденности и выбора? Астрологи убеждают нас, что расположение звезд едва ли не фатально определяет наши поступки. Вот теперь стали печатать астрологические прогнозы. На неделю запланированы неприятности, радостные случайности и все такое…

Можно ли говорить о сознательном выборе со стороны индивида, если сторонники психоанализа доказывают, будто поведение человека запрограммировано впечатлениями детства, вытесненными влечениями. подавленными вожделениями? Оказывается, любой поступок, самый сокровенный или совершенно стихийный, если верить неофрейдистам, можно предсказать, объяснить заранее, доказать его неотвратимость. Что же тогда остается от человеческой субъективности?

Многие современные философы убеждены, что человек ориентирован отнюдь не изнутри, не уникальными мыслительными и эмоциональными стандартами, порожденными внутренним миром индивида, в индустрией сознания. Личность, как считают они, утратила свою самобытность, потому что стала объектом тотального манипулирования. Человек отныне живет не столько выбором, сколько иллюзией выбора.

Экзистенциалисты[18] всегда считали, что предельная свобода индивида находит свое выражение в акте самоубийства. Этот поступок требует внутренней концентрации сил, отчаянной решимости, готовности к последнему шагу. Но вот религиозно настроенный французский философ Габриэль Марсель полагает, что в наши дни средства психологического нажима на личность столь изощренны, тонки, неуловимы и вместе с тем так действенны, что и этот акт теперь вовсе не воплощает свободной воли индивида.

Можно, например, по словам Марселя, подтолкнуть к трагической грани человека, полного желания жить. Но что самое удивительное, при этом одновременно внушить ему, будто этот приговор он вынес обдуманно, самостоятельно, без всякой подсказки. Напротив, изверившегося, отчаявшегося субъекта, задумавшего уйти из жизни, нетрудно с помощью тех же манипулятивных приемов уверить в том, что такой поступок невозможен именно с моральной точки зрения. Стало быть, личный акт нравственного решения (выбор) в любом варианте, как подчеркивает Марсель, подменен «безналичным», «безнравственным» диктатом манипуляторов.

Итак, глубинные человеческие потребности побуждают человека тянуться к знанию, творчеству, свободе. Казалось бы, эти стремления и образуют специфически человеческое… Но они тем не менее стеснены, подавлены, запрограммированы. Но ведь и животное не способно выйти за пределы инстинкта. Выходит, и для человека нет никакого простора? Он пожизненно приговорен к жесткому предназначению, к предустановленной судьбе?