Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай Страница 14

От Хуолу большая дорога в Тайюаньфу повернула на запад, в горы провинции Шаньси. В сущности — это высокое плоскогорие, которое обрывается уступами на восток к Великой равнине; эти уступы расчленены размывом на горные гряды и группы. Местность стала живописнее, скалистые гряды поднимались среди холмов и долин, появились рощицы, кустарники; дорога стала труднее, с подъемами и спусками, и грязнее. Здесь я прекратил езду в темноте и по временам вылезал из повозки, чтобы изучать состав гор и собирать образчики. Это плоскогорие богато каменным углем и железной рудой. Часто встречались ослики и мулы, нагруженные корзинами с углем, полосовым железом, чушками чугуна, носильщики с хрупкими чугунными котлами и горшками на коромыслах.

Рис. 32. Фасад пещерных жилищ в обрыве лёсса; справа — для людей, слева — для скота

Местность также густо населена, и почва везде возделана, где возможно; холмы и склоны покрыты лёссом, и дорога часто представляет собой глубокую траншею или дефиле, врезанное в лёсс, не вырытое человеком, а постепенно выбитое колесами и копытами в этой мягкой почве, которая рассыпается в пыль, уносимую ветром. Так в течение веков малопомалу углубляется дорога, иногда на 10–20 м, и идет между двумя желтыми отвесными стенами (рис. 31). В этих дефиле две повозки не могут разъехаться; если дефиле длинное, то коегде оно искусственно расширено, и здесь нужно ждать проезда встречной повозки, о чем возчики извещают громким криком. В коротких дефиле также предупреждают криком о въезде, чтобы встречные подождали. Мы уже так часто видели лёсс и говорили о нем, что нужно, наконец, пояснить подробнее, какая это порода. Лёсс, желтозем, покитайски хуанту (желтая земля), — это смесь мелких песчинок и частиц глины и извести, т. е. по составу это известковый суглинок; цвет его серожелтый или бурожелтый; он очень мягкий, его легко можно резать ножом и давить между пальцами. Но, вместе с тем, он вязкий и хорошо держится в обрывах, даже в 5—10–20 м высоты. Лёсс пронизан мелкими порами и вертикальными пустотами в виде тоненьких трубочек, оставшихся после истлевших растительных корешков; поэтому лёсс хорошо фильтрует воду, а кусок лёсса, брошенный в воду, долго выделяет пузырьками воздух, содержавшийся в пустотах. Благодаря своему составу, содержанию извести и других солей и пористости лёсс очень плодороден. В северном Китае лёсс покрывает толщей в 10–20 и даже 100–200 м склоны гор, плоскогорья и равнины; это остатки прежнего еще более мощного лёссового покрова, в который текучая вода дождей, ручьев и речек врезала уже многочисленные лога, овраги и долины и расчленила его на отдельные более или менее крупные части. Лёсс — господствующая почва Северного Китая; им покрыты горы, поля и дороги, из него в смеси с водой лепят ограды полей, стены зданий и делают кирпичи, черепицу, горшки; в толще лёсса вырывают подземные жилища. Лёсс играет огромную роль в жизни китайца; поэтому желтый цвет — священный и национальный цвет Китая. О происхождении лёсса мы скажем, когда познакомимся со всеми районами его развития.

Рис. 33. Пещерные селения в лёссе на плато провинции Шаньси

Уже среди уступов плоскогория, где толща лёсса достигает местами 20–30 м, появились подземные жилища, составляющие характерную особенность страны лёсса (рис. 32). В обрыве этой мягкой породы выкапывают вглубь галерею, шириной в 4–5 м, длиной в 8—10 м и вышиной в 3–4 м; лёсс прекрасно держится и в своде, и в стенах без подпорок. Спереди галерею закрывают стеной из кирпичасырца или обожженного, сделанного из того же лёсса; в стене — дверь, и, рядом, окно. Внутри под окном устраивают кан, который топится снаружи, и жилье готово; в нем летом прохладнее, чем в доме, а зимой теплее, потому что толща лёсса защищает и от прогревания и от охлаждения. Рядом выкапывают вторую галерею для домашних животных с отдельным выходом или же дверью в жилую галерею. Перед дверью устраивают ровную площадку, на которой складывают навоз, молотят хлеб, выполняют домашние работы, тут же бродят куры, свиньи. Целый ряд таких пещер друг возле друга составляет поселок, а если лёсс опускается крупными ступенями по склону, то на каждой ступени располагаются пещеры, и дворики перед ними находятся над галереями соседнего вниз яруса.

В таких подземных селениях (рис. 33) бывают и постоялые дворы, и позднее, путешествуя, мне приходилось ночевать в лёссовой пещере: тут же в соседней пещере помещались и наши животные.

Пещеры служат десятилетиями без ремонта: если свод начинает сдавать и из него вываливаются глыбы, пещеру бросают. Единственный недостаток этих жилищ — при сильных землетрясениях они нередко разрушаются и засыпают своих жильцов. Во время сильного землетрясения в 1920 г. в лёссовой стране провинции Ганьсу погибло несколько сот тысяч обитателей пещер, так как оно случилось ночью.

На третий день езды мы опять увидели Великую стену; это ее южная ветвь, которая тянется вдоль границы провинций Чжили и Шаньси, делая крупные извилины, то по гребню крайних гор перед Великой равниной, то отступая вглубь на уступы плоскогорья, по прежнему поднимаясь на вершины и спускаясь на седловины. Мы миновали ее в воротах Кугуань, где расположена таможенная застава. Подобные заставы имелись в Китае на каждой провинциальной границе и взимали пошлины за ввоз и вывоз товаров. Мой паспорт избавил меня от осмотра обеих повозок. Ворота в Великой стене и здесь расположены очень целесообразно с стратегической точки зрения; дорога идет здесь по тесному ущелью речки, которое стена запирает полностью, так что заставу обойти нельзя.

Уступы плоскогорья, расчлененные на горы, занимают большую половину расстояния между Хуолу и Тайюаньфу, и мы только через три дня после заставы поднялись на высшую часть плоскогорья, достигающую 1100 м. Здесь местность приобрела более плоский рельеф и почти сплошь покрыта толщей лёсса, в которую местами врезаны глубокие овраги. Эта толща везде по склонам разбита на уступы, занятые пашнями. Естественное свойство лёсса образовывать на склонах террасыуступы используется и усиливается человеком, так как ровная поверхность ступеней гораздо удобнее для распашки, чем косогор, а дождевая вода задерживается и впитывается в почву, тогда как на косогорах она стекала бы быстро вниз; террасы отделены друг от друга отвесными обрывами в 1–3 м и, кроме того, ограждены небольшим валиком. Этот остроумный способ китайских земледельцев возможен потому, что лёсс почти во всей толще имеет один и тот же состав плодородной почвы, тогда как у нас при террасировании косогоров пришлось бы часто удалять растительную почву и вскрывать подпочву или даже твердые породы.

Рис. 34. Журавчики (известковые сужения) в лёссе

На высшей части плоскогорья деревьев было уже мало, они попадались только рощицами на кладбищах и у кумирен и порознь на пашнях, так что вид был открытый; на севере и на юге поднимались еще метров на 100–200 плоские вершины; на востоке гряды и группы гор, расчлененных уступов тянулись до горизонта, а на западе врезывались ветви глубокой долины и бесчисленные овраги среди террас лёсса. По этой долине мы спускались два дня, при чем дорога часто пролегала в глубоких дефиле лёсса. В его толще здесь попадались целые горизонты журавчиков (твердых стяжений извести), созданных грунтовой водой и имеющих самые прихотливые формы в виде корней хрена, часто соединенных друг с другом в целую сеть (рис. 34).

На одном из ночлегов на этом спуске наши извозчики меняли оси у телег. Как это ни странно, но на дорогах в следующей к западу части провинции Шаньси колеи были шире, чем на дорогах, пройденных нами из Пекина; поэтому нужно было раздвигать колеса телег, так как иначе одно колесо ехало бы по выбитой, колее дороги, а другое — вне ее и животным было бы труднее тащить телегу. Это раздвигание колес достигалось переменой осей у телег, и на постоялом дворе мы видели целую коллекцию осей с надписями имен их владельцев. На обратном пути каждый возчик находил свою ось и снова производил смену, которая избавляла от смены экипажей.

Спустившись на дно обширной долины, которая отделяет восточное плоскогорие Шаньси от западного, мы повернули к городу Тайюаньфу, где предстояла смена повозок, служивших нам 16 дней, на вьючных животных. Ради этого пришлось устроить дневку, которую я использовал, чтобы посетить итальянскую католическую миссию в надежде найти переводчикакитайца, знающего пофранцузски. Но я опять обманулся: среди христиан переводчика не нашлось, и приходилось продолжать путь, не имея возможности беседовать с населением.

Из Тайюаньфу мы выехали вьючным караваном; багаж, привязанный к лесенкам, повезли мулы, я ехал верхом на муле, посредник и Цоктоев — на ослах, а два погонщика при вьюках шли пешком. Но так как вскоре начиналась никем еще не исследованная местность, т. е. систематическая работа для меня, то переходы приходилось делать не такие большие, как при езде в телегах, именно от 20 до 30 км, редко больше. Три дня мы ехали по долине между плоскогориями, густо населенной и сплошь возделанной; селения и городки попадались часто, рощи кладбищ и кумирен, деревья на межах пашен оживляли пейзаж.