Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии Страница 14

Тут можно читать бесплатно Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии. Жанр: Научные и научно-популярные книги / Прочая научная литература, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии

Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии» бесплатно полную версию:
В новой книге писатель и журналист Валентин Рич предлагает вниманию читателей популярное изложение оригинальной гипотезы о происхождении слов русского языка и доказательства ее применимости для объяснения ряда фактов его истории.

Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии читать онлайн бесплатно

Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии - читать книгу онлайн бесплатно, автор Валентин Рич

Мифологический эпос финских народов, некогда населявших всю лесную зону Восточной Европы и Северо-Западной Азии, сохранился в виде отдельных фрагментов лишь у берегов Балтики, где на их основе в XIX веке были воссозданы «Калевала» и «Сын Калева».

Сходная история произошла и с богатырскими былинами восточных славян. Рожденные в Киевской Руси, эти сказания к XIX столетию сохранились только на севере России, в местностях, примыкающих к Северному Ледовитому океану.

Там они и были записаны.

Одним из самых поразительных подтверждений «Правила пыли» может служить история еврейского народа, который сохранился и приумножился не вопреки рассеянию, как принято считать, а конечно же благодаря ему. Благодаря троекратному изгнанию из Палестины и последующим изгнаниям из Северной Африки, из Западной Европы. Благодаря массовым преследованиям и, страшно вымолвить, катастрофам, массовому истреблению в странах, в которых он находил временный приют.

Где великий народ фараонов и пирамид?

Где потомки строителей Вавилонской башни?

И гордые римляне, разрушившие Иерусалимский храм и заставившие его прихожан покинуть историческую родину, — где они?

А прапраправнуков превращенных в дорожную пыль жителей двух крохотных древних царств Палестины можно встретить сегодня в любой столице мира.

Пыль скапливается по углам, сохраняя там накопленные ценности.

Иногда мне кажется, что наша Земля, расположенная на самом краешке Млечного Пути, представляет собой что-то вроде такого угла. Единственного уголка Вселенной, в котором сохранилась бесценная пыль Мирового Разума — в виде человечества.

Единственного.

Не потому ли не откликается на наши зовы ни одна другая планета?

Большой ученый

Товарищ Сталин, вы большой ученый.

В языкознанье знаете вы толк.

А я простой советский заключенный,

И мне товарищ — серый брянский волк.

Юз Алешковский

Вряд ли какая-нибудь из политических кампаний, проводившихся властями Советского Союза в конце сороковых — начале пятидесятых годов, казалась и до сих пор кажется более загадочной, чем та, что официально именовалась «борьбой с аракчеевским режимом в языкознании». И по крайней немногочисленности затронутых ею советских граждан. И по той причине, что сигнал к атаке на очередного супостата дал на этот раз сам вождь, разразившийся своей первой и последней работой в области лингвистики — «Марксизм и вопросы языкознания». Обычно с открытым забралом он предпочитал не выступать.

Удивляла также бескровность этой кампании — в отличие от других тогдашних видов борьбы: «с преклонением перед иностранщиной», «с космополитизмом», «с формализмом в искусстве», «с антипатриотизмом в литературе», не говоря уже о так называемых «делах» — «Ленинградском», «Артиллерийском», Еврейского антифашистского комитета, где буквально хрустели кости. А тут карательная гора родила даже не мышь, а мошку. Ну лишился своего директорского поста в Институте русского языка и своего членства в Президиуме Академии наук главный «марровец» академик Иван Иванович Мещанинов. Ну лишились своих кафедр несколько профессоров из числа сторонников умершего еще до войны академика Николая Яковлевича Марра. И всё. Так из-за чего было городить весь этот сыр-бор?

Политические взрывы подобны взрывам бомб, снарядов, мин. В обоих случаях необходима определенная масса взрывчатого материала, а еще необходим запал. В гигантской волне государственного террора, обрушившейся в начале второй половины ХХ столетия на страны коммунистического лагеря и их сателлитов, вплоть до Индонезии и Камбоджи, Эфиопии и Анголы, Кубы и Никарагуа, роль запала сыграли их лидеры, взрывчаткой же послужили «широкие массы трудящихся».

В России, где этой взрывчатки всегда хватало — и на Смуту начала семнадцатого века, и на разинщину, и на пугачевщину, и на три революции двадцатого столетия вкупе с Гражданской войной, и на раскулачивание, и на ежовщину, в первые годы после Второй мировой войны ее накопилось особенно много. Насчитывавшая к концу военных действий примерно 20 миллионов человек Советская армия была сокращена в пять раз. 15–18 миллионов молодых дееспособных мужчин, отвыкших от нормального, мирного труда, внезапно ощутили себя отторгнутыми от питавшего их сосца матери-родины. А получить прокорм на гражданке было далеко не просто — практически все теплые места оказались заняты людьми, по тем или иным причинам избежавшими фронта и так, за здорово живешь, не собиравшимися отдавать их кому бы то ни было.

Аналогичная ситуация в России уже складывалась и раньше — после Первой мировой войны, когда переход огромной царской армии на мирные рельсы привел к серии грандиозных политических взрывов.

Россия не была исключением. Сходная ситуация сложилась и в других воевавших странах. Социальное напряжение возросло тысячекратно. Наряду с Российской империей рухнули Германская, Австро-Венгерская, Оттоманская, по всей Европе, от Испании до Польши, прокатилась волна национальных революций, в Китае началась революция коммунистическая, восстания охватили Латинскую Америку, повсеместно возникали тиранические режимы.

Типичным представителем человеческой взрывчатки той эпохи был Адольф Гитлер, демобилизованный ефрейтор германской армии, не успевший до войны получить какую-либо гражданскую профессию, готовый ради места под солнцем шагать по головам хоть врагов, хоть друзей — и юнгштурмовцев Тельмана, и штурмовиков Рема, бывших фронтовиков из «Стального шлема» и генералов рейхсвера, не говоря уже о еврейских и цыганских. Для человека гитлеровского типа превращение войны между государствами в войну гражданскую было простейшим способом обрести теплое место в послевоенной жизни да и просто еду, жилье, возможность обзавестись семьей и продолжить свой род. Эта цель оправдывала любые средства — предательство, грабеж, убийство. Деклассированные люди такого типа составляли немалую часть всех наций, но особенно много было их в нациях по преимуществу крестьянских. В конце сороковых — начале пятидесятых годов прошлого столетия горожане в СССР составляли всего 30 процентов населения.

И поэтому сводить подоплеку послевоенных политических кампаний к злой воле Сталина без учета злой воли, уж не знаю, какой в точности, но безусловно огромной части советского народа, было бы глубоким заблуждением.

Развертывая кампанию «борьбы с аракчеевским режимом в языкознании», Сталин преследовал, по меньшей мере, две цели.

Первая полностью соответствовала его обычаю, проводя очередную массовую террористическую операцию, кричать «Держи вора!» А завершив ее, искать и находить «кошку-дуру». Классическим сталинским «держи вора» была его статья «Головокружение от успехов» во время расправы с крестьянством. Классическими «кошками-дурами» он сделал сперва всех своих бывших товарищей по Центральному Комитету, затем своего верного слугу Генриха Ягоду, затем его преемника на посту наркома внутренних дел Николая Ежова. Теперь, организовав в стране беспрецедентную травлю интеллигенции, загнав в ссылку десяток народов — крымских татар, греков, болгар, калмыков, чеченцев, ингушей, балкар, турок-месхетинцев, немцев Поволжья, корейцев Приморья, готовясь к депортации евреев, — Сталин придумал трюк с сокрушением «аракчеевского режима» не где-нибудь, а в одном из почти никому неведомых закоулков науки. Тем самым дракон — пожиратель людей рассчитывал предстать перед своими подданными в роли Георгия Победоносца, сокрушителя очередного страшилища.

Вторая цель была новой. Вторая мировая война похоронила большевистскую мечту о мировой революции. Пролетарии всех стран соединиться не пожелали. Единственной реальной силой, способной сокрушить фашизм, оказались свободолюбивые народы и тот, над которым властвовали большевики. Сталинский тост на празднике Победы — «За русский народ!» — продемонстрировал миру, что Сталин перестал разыгрывать карту «международной солидарности трудящихся», что его козырем стал русский национализм. Разгон Коминтерна, замена «Интернационала» гимном, в котором прославлялась «Великая Русь», сочиненная по сталинскому заказу Константином Симоновым пьеса «Русский вопрос», поставленная во всех театрах страны, снятый по ней кинофильм, прошедший по всем киноэкранам, — все это были звенья одной цепи. А верней, одно звено, ухватившись за которое, Сталин рассчитывал вытащить всю запутавшуюся в собственных противоречиях большевистскую цепь.

По всему тому предстать перед собственным народом в образе августейшего спасителя русского языка было для Сталина крайне заманчиво.

Ну а кем на самом деле был новоявленный Змий?

Академик Николай Яковлевич Марр, родившийся в 1865 году и успевший умереть за пятнадцать лет до того, как был объявлен супостатом, прославился прежде всего как археолог, восстановивший историю древнейшего на территории СССР государства Урарту, название которого сохранилось в названии горы Арарат, библейского убежища Ноя, а также как крупнейший знаток древних и современных языков Кавказа. В отличие от большинства своих коллег, Марр не был равнодушен к марксистским идеям, в чем-то его теоретические воззрения даже напоминали лысенковские. Как Лысенко в живом веществе, так и Марр в словесном материале переоценивал непосредственное влияние среды, отдавая в некоторых случаях предпочтение истории народов — носителей языка, а в этой истории классовым взаимоотношениям, перед внутренними закономерностями развития самих языков. В языковом фенотипе он искал и, как ему думалось, находил не изменившийся под влиянием языковых контактов генотип, а прямой слепок исторических реалий.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.