Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 1 Страница 15

Шерстистый опоссум – наиболее известный из южноамериканских сумчатых средних размеров; голый наполовину хвост (в основании он пушистый) длиной у него в полметра. Около того или чуть короче и все тело с головой. Мех пушистый, густой (что для тропического жителя довольно необычно), золотисто-коричневый сверху и желто-бурый на брюхе. Глаза большие, выпуклые, но днем видят плохо. Однако для шерстистого опоссума это не так уж и важно, поскольку, пока светло, он спит беспробудно в уютном гнезде на вершине полюбившегося ему дерева. Привязанность к обжитому дереву у него как у кошки к дому: по два-три месяца не покидает и, лишь когда опустошит окрестности, меняет местожительство. Поскольку главное и лакомое блюдо шерстистого опоссума весьма обильно в тропиках (даже на одном дереве!) – насекомые, немного фруктов и молодых листьев и для разнообразия всякого рода падаль, – часто менять свои владения ему не приходится.

У самки выводковой сумки нет и не будет, даже когда родятся недоразвитые отпрыски. Пока они еще ростом с пчелу, висят на сосках, почти срастаясь с ними. Подрастая, цепляются хвостиками и лапками за мамкину шерсть и, облепив ее всю сплошь многоголовым пушистым комом, предоставляют породившему их зверю все заботы о передвижении.

Есть в Южной Америке опоссумы, которые носят детишек, разместившихся на их спинах и ухвативших своими хвостиками изогнутый над ними хвост матери, словно некую подвесную опору.

Южноамериканский шерстистый опоссум: самоотверженная мать, обремененная детишками. Ухватившись хвостом за ветку, любят опоссумы висеть вниз головой.

У родительниц мышиного опоссума сумок-колыбелей для новорожденных тоже нет: лишь на сосках, ничем, кроме шерсти, не прикрытых, висят полуграммовые детишки. Как только им исполнится месяц от роду и откроются глаза, перебазируются малыши на мамину золотисто-бурую спину и на ней разъезжают.

Мышиные опоссумы с подкрашенными кровью голыми ушами и хвостами скачут ночами по банановым плантациям и опушкам тропических лесов в Центральной и Южной Америке (от Мексики до Бразилии). Сверчки и другие насекомые, фрукты – желанная цель их полуночного «подвижничества». Светлым днем цепенеют в глубоком сне в темных дуплах или переделанных на свой вкус птичьих гнездах.

Самый страшный враг этих малышек – коати-носуха, из енотов. Но и ей не сдаются без боя. Ощетинившись, грозя острозубой пастью, отчаянно верещат, кусаются, и бывает, их безудержная ярость побеждает силу.

В семействе американских опоссумов есть зверек, который повадками вполне копирует выдру. Это плавун, или япок. Прежде, когда плохо его знали, числился япок в зоологической классификации рядом с выдрами. Теперь ясно, что он водяной опоссум, а не выдра.

Живет плавун по берегам небольших рек и ручьев от Гватемалы до Бразилии, всюду довольно редок. У него плавательные перепонки между пальцами, шерсть пепельно-серая с черным ремнем вдоль хребта и широкими полосами поперек тела. Хвост голый и лишь у самого корня волосатый. Япок роет норы в обрывах рек и плавает много, и днем и ночью: ловит рыб и раков. Мелких собирает в защечные мешки. Когда поймает большую рыбу, которую в этих карманах не спрячешь, вылезает на берег и там ест ее.

Плавуны очень скрытны, и о их жизни мало что известно.

Насекомоядные

Их восемь семейств и 374 вида. Живут насекомоядные в общем-то там, где сумчатых нет: на всех континентах и многих островах, кроме Австралии, Тасмании, Новой Гвинеи, Новой Зеландии и Южной Америки (за исключением небольших ее областей в северо-западном углу этого материка). В Заполярье насекомоядные тоже не водятся.

Насекомоядные – зверьки маленькие, но зоологическая история у них большая. Сто миллионов лет назад, в меловом периоде, когда еще динозавры сокрушали хвощи невиданной с тех пор мощью своих подошв, насекомоядные уже жили в истоптанной зелени под ногами у ящеров-исполинов. От тех древних юрких зверьков произошли все звери: кошки и собаки, олени и зайцы, полуобезьяны и обезьяны, а от обезьян – и человек. Только сумчатые ведут свой род от генетически близкого, но иного корня – сумчатых трехбугорчатых, тоже насекомоядных, если судить по их обычному пропитанию. Прародителями насекомоядных наших дней были трикодонты. Так что пути развития клоачных сумчатых и несумчатых высших зверей разошлись очень давно, наверное 150 миллионов лет назад.

И сейчас еще у насекомоядных зубы почти такие же, как были давно, – бугорчатые, один на другой похожие: клыков, резцов и коренных у них, можно сказать, и нет. Мозг тоже примитивный – без извилин, гладкий. Большие полушария невелики: не покрывают мозжечок.

Самое маленькое на Земле млекопитающее, землеройка (белозубка-малютка ростом с мизинец, длина ее тела 34-48 миллиметров плюс 22-31 миллиметр хвостик) — насекомоядное. Еж – гроза гадюк, подземный житель крот, выхухоль, плавающая в дорогой шубке, – тоже насекомоядные. На Мадагаскаре живут танреки «ежи» без колючек. В Вест-Индии – солено-донты, или щелезубы, на них похожие. В Индонезии – тупайи-древолазы. О них ученые давно спорят: насекомоядные ту-пайи или полуобезьяны. Здесь мы последуем за теми, кто считает их все-таки полуобезьянами, и потому о тупайях разговор будет позже. На суше и в воде, под землей и на деревьях живут насекомоядные и всюду к тому, что их окружает, приспособились совсем неплохо.

Тайны за иглами

«Еж собирает на зиму пропитание. Он катается на яблоках, упавших на землю. Наколет их на свои иглы и еще одно возьмет а рот и несет в дупло дерева» (Плиний Старший).

Века прошли, Плиний давно умер и многими забыт, но рассказанная им легенда живет. Во многих странах от берегов Англии до Кавказских гор по сей день крестьяне, охотники, поэты, писатели, в немалом числе и натуралисты (среди них Ч. Дарвин!) рассказывают эту странную историю о еже, ворующем яблоки, как о факте само собой разумеющемся, не задумываясь о несуразности, по мнению современных биологов, и очевидной ненужности для ежа такого занятия. Из уст в уста, от поколения к поколению с рядом других традиционных представлений переходит эта молва.

Еж с яблоками. Может быть, эта фотография документально удостоверяет легенду о еже и яблоках?

В некоторых рыцарских и дворянских гербах в геральдической условности на века запечатлен еж с яблоками на спине. В Линкольншире, в Англии, жива еще старая поговорка: «Он выгнул спину, как еж, отправившийся за яблоками». Говорят так о человеке ершистого и вздорного нрава.

Загадал еж людям загадку. Те зоологи, что ежей хорошо знают (или полагают, что знают), говорят: яблоки ежу ни к чему, ведь он их не ест! Он насекомоядный: жуки, черви, улитки, лягушки (даже жабы), ящерицы, яйца, птенцы (в разоренных гнездах) и мышата, гадюки, наконец, его прельщают. А яблоки-то зачем?

Но другие люди, не зная всех этих тонкостей (или не придавая им большого значения), уверяют часто, что своими глазами видели, как катается еж на опавших дичках, как, наколов их на иглы, несет куда-то. Даже фотографии такие есть. Однако в наш век технического всемогущества сфотографировать можно что угодно. Так что фото – это не доказательство. Но и отрицание типа «это невозможно, потому что невозможно» – тоже не доказательство.

Животные нередко такое проделывают, чего от них, априорно полагая, ожидать никак нельзя. Может быть, в этой странной ежиной повадке и есть какой-нибудь нам пока неведомый смысл.

На чем построено научное отрицание легенды? Первое – еж насекомоядный, растения не ест. Второе – на зиму никакое пропитание ему не требуется, в это время он спит, как медведь или барсук. Третье, наконец, – спинная, стягивающая ежа в шар мышца устроена так, что кататься шаром на спине еж не может. И если распрямит спину и не шаром, а плашмя ляжет на землю, то эта мышца потеряет свою упругость. Лишенные прочной, фиксирующей их опоры, иглы на спине не способны будут тогда проткнуть что-либо более или менее твердое.

А каковы контрдоводы? Так ли уж ограничивает себя еж насекомоядной и плотоядной диетой? Сто лет назад в британском зоологическом журнале вопрос этот оживленно обсуждался в нескольких номерах подряд. Были статьи, которые утверждали, что иногда еж не прочь поглодать и яблоки, и другие плоды. Особенно будто бы на это горазды молодые ежи. В неволе вкусы ежа определенно меняются и от некоторых вегетарианских угощений он не отказывается (от вареного картофеля, например, риса, груш, слив, орехов, семечек подсолнечника, даже от сладкого пудинга и шоколада!). Теперь доказано, что и на воле ежи едят «сочные плоды растений».

Я люблю ежей, и у меня они часто жили. Однажды видел я, как еж, прижав сырую морковь к стене, пытался наколоть ее на иглы своего насупленного капюшона на лбу. Провозился он недолго, морковь наколол и бродил с ней из угла в угол явно с какой-то непонятной целью. Чего-то в комнате не хватало, чтобы цель эту привести в исполнение. Съел ли он морковь? Нет, даже и не погрыз.