Вадим Телицын - Святой Грааль и Третий рейх Страница 15

По всей видимости, Гиммлер внимательно изучил записку Рана и серьезно отнесся к его соображениям. Рана еще несколько раз приглашали на прием к всесильному рейхсфюреру СС, где он давал пояснения по ряду важных и спорных позиций.

Без всяких проволочек он был принят на службу в «Аненербе», сам Гиммлер поздравил его с началом исследовательской работы в стенах столь уважаемого в Германии заведения. (В 1936 г. его убедили официально вступить в СС, и уже через несколько недель Отто Ран получил повышение в звании до унтершарфюрера /унтер-офицер/ СС.) Здесь - в «Аненербе» - Ран близко сошелся с Виллигутом, ставшим для него настоящим учителем, советником, идеологом и покровителем.

Поздний вечер, пригород германской столицы. Особняк, где обитает и работает Виллигут. Его дом и служба окружена ореолом таинственности. Мало кто был удостоен чести быть принятым хозяином, он очень занят и время свое расписывает буквально по минутам.

Но для молодого археолога Рана он нашел… несколько часов. Едва ли не единственный случай!

…Рану пришлось отсидеть в приемной минут пятнадцать, затем его пригласили в кабинет.

Это была огромная комната, три стены которой заставлены стеллажами с книгами, папки с бумагами (рукописи, выписки, переписка) навалены на широкий подоконник, на полу - все те же книги и журналы. В кабинете полумрак, у хозяина болят глаза, он не любитель солнечного света.

- Прошу вас, господин Ран, проходите, садитесь. Сейчас нам подадут кофе.

- Благодарю вас.

- Итак, господин Ран, я рад, что наша встреча все же состоялась. Я читал вашу книгу. Это, бесспорно, шедевр. Вам удалось соединить в книге историю и поэзию, мистику и реальный быт.

- Спасибо, я всегда с большим уважением относился к вашим оценкам, всегда считал вас своим наставником, заочным, но наставником.

Воллигут улыбнулся кончиками губ, он был польщен.

- Оставим словесный мед тем, кто не может без него. Нас с вами должны интересовать более реальные вещи. Мне кажется, что ваша экспедиция - лишь первый шаг. Я думаю, рейхсфюрер будет доволен, если вы предложите ему более перспективный план поиска Грааля.

- Об этом я уже имел продолжительный разговор, несколько дней назад. О, рейхсфюрер не просто был доволен, он сам настаивает на продолжении поисков. Мой археологический опыт укладывается в несколько лет. Это - мизер, я делаю только первые шаги, у меня не хватает рук, не хватает средств, нет самых элементарных условий для обработки материалов. Но рейхсфюрер меня обнадежил, он обещал все - и средства, и людей, и условия.

- О, да… рейхсфюрер всегда держит свое слово, он - человек слова. Однако вокруг него вьется рой бездельников, тех, кто на пене пытается занять кресло. Их надо бояться, они могут использовать вас, использовать ваши мозги, вашу руку, ваше умением трудиться.

- Я не уверен…

- Поверьте мне, господин Ран. Я вращаюсь в это среде уже не первый день, мне много известно. Однако я старательно обхожу все подводные камни, я - ученый, а не политик, мне все равно, кто будет служить правой или левой рукой рейхсфюрера. Главное - чтобы руки эти занимали свое место.

- Надеюсь, что чаша сия меня минует. Я, как и вы, всего лишь ученый, причем в большей степени - кабинетный.

- О, да. Наука наша подразумевает именно «кабинетный стиль»… Мы делаем свои открытия за письменным столом.

- Археология прежде всего факт. А факт - это истина. А истину я ищу в средневековых фолиантах и запыленных рукописях.

Казалось, хозяин кабинета и его гость слышали уже только каждый сам себя.

- Нет, господин Ран, нет. Мы никогда не должны отказываться и от «земли». О, она многое скрывает, она крепко хранит свои тайны и нехотя выпускает из своих объятий свои сокровища (я говорю относительно археологии).

- Да, это так. Я убедился в этом, сделав первые шаги на той священной для меня горе, где прилепился Монсегюр. Ох, как неохотно отдает гора свои тайны. За многие из них нам еще придется дорого заплатить. Но я не буду жалеть. Уверен, что и вы - тоже.

- Вы мне нравитесь, господин Ран. В вас есть та искорка, которая так необходима каждому, с кем я готов делить свой труд. Мы с вами далеко пойдем. Нам многое еще предстоит сделать. Подумайте только, Священная чаша Грааля - она существует, но никто из наших современников не притрагивался к ней. А она может и должна стать нашим фетишем, нашим символом, нашим Богом. Вспомните Ницше, вспомните Вагнера, вспомните любимого вами Эшенбаха.

Ран улыбнулся, а Виллигут продолжал:

- У меня по четвергам собирается небольшой кружок. Молодые люди, но очень, очень способные. Мы много говорим, пьем много кофе, много читаем и спорим. Конечно, они уважают мою старость, но я чувствую, они во многом со мной не согласны. Да, они еще больше, чем вы, кабинетные черви, пожелтевшие от электрического света своих настольных ламп и пугающиеся дневного света. Да, да, не удивляйтесь, именно так!

- Я и не удивляюсь, я сам знаю таких…

- Я вас перебью, не хочу упустить хвост мысли. Так вот. Мы, в первую очередь я, рады будем видеть вас на наших заседаниях. Быть может, и вам будет интересно…

- Я буду только рад.

- Единственно, о чем я хочу вас предупредить. Та околонаучная публика, что крутится около рейхсфюрера, нас недолюбливает, усиленно следит за нами и строчит доносы. Хорошо, что господин Гиммлер доверяет больше мне, чем всем этим клевретам… Но будьте осторожны и всегда готовыми дать ответ на не очень приятные вопросы со стороны рейхсфюрера.

- Рейхсфюрер, на мой взгляд, человек разумный и не задающий ненужных вопросов. Но все же спасибо за предупреждение. Жаль только, то придется «воевать» на два фронта: и на своей исследовательской передовой, и на передовой бюрократизма.

- Что поделать, что поделать…

Только благодаря службе в «Аненербе», благосклонности Гиммлера и поддержке Виллигута Рану удалось пробить финансирование новых экспедиций - в Прибалтике, Восточной Пруссии и, конечно же, южной Франции.

Прибалтика, Кенигсберг. Казалось, что его стены несут в себе мистический заряд, а башни хранят мудрость веков и только ждут случая, чтобы передать их «посвященным». И так вот уже много веков. Никто и ничто не может разрушить созданное веками, передаваемое из поколения поколению, сохраняемое «посвященными».

Таким «посвященным» считал себя Альфред Роде (Роде Альфред Франц Фердинанд (24.1.1892, Гамбург -?) - журналист, литератор, государственный и общественный деятель третьего Рейха. Считался также историком искусств.), один из высших руководителей Третьего Рейха, получивший «на идеологический откуп» оккупированные Вермахтом прибалтийские государства. Он, Роде, подобно Гиммлеру мнил себя настоящим магом, способным овладеть тайнами человеческой психики. А для этого прибегал к самым, как казалось, непонятным и самым тайным древним традициям.

Под стать ему был и гауляйтер (то есть партийный нацистский руководитель) Восточной Пруссии Эрих Кох, собиравший средневековые кирпичи с оттисками волчьих лап (считалось, что подобные «талисманы» уберегут от поражения в любой, самой жестокой битве и даруют победу над врагом.

Действующие лица:

Кох (Koch) Эрих (19.6.1896, Эльберфельд, Вупперталь - 9.3.1959, Варшава) - нацистский партийный и государственный деятель.

Участник Первой мировой войны. После демобилизации из рядов армии работал на железной дороге, служил в Добровольческом корпусе, участвовал в вооруженных столкновениях с коммунистами в Гейнце (Верхняя Силезия). С 1922 года член НСДАП, один из руководителей партийной организации Рурского района. С 1923 года выступал организатором антифранцузских акций в Рейнской области, вместе с А. Шлагетером арестован французскими службами безопасности, но вскоре выпущен на свободу. С марта 1926 года ближайший сотрудник Г. Штрассера, с 1926 года заместитель гауляйтера Рура, с октября 1928-го по май 1945-го гауляйтер Восточной Пруссии. С 1929 года член ландтага Восточной Пруссии, руководитель нацистской фракции в местном парламенте. С сентября 1930-го депутат Рейхстага и глава пронацистской «Прусской газеты». С сентября 1933-го обер-президент Восточной Пруссии, с сентября 1939-го имперский комиссар обороны 1-го военного округа.

В начале мая 1942 года назначен на пост рейхскомиссара Украины, вел беспощадную борьбу с советскими партизанами и подпольщиками, не останавливаясь даже перед применением тактики «выжженной земли» и расстрелами сотен заложников, взятых из числа мирного населения. В конце 1944-го - начале 1945 года руководил эвакуацией гражданского населения Восточной Пруссии, опасавшегося репрессий со стороны Красной Армии и советских спецслужб. Благодаря усилиям Коха в Германию удалось вывезти несколько сот тысяч человек, большей частью детей, что спасло им жизнь, поскольку Кенигсберг после штурма советских войск превратился в груду развалин.