Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1994 год Страница 15

На другой вечер после «ночной симфонии» Шаляпин с Соколовым решили посмотреть еще одну достопримечательность Каира — кафе, где выступали танцовщицы. Оно представляло собой обширный и длинный зал, сплошь уставленный мраморными столиками, со сценой в дальнем конце. «Мы забрались в кофейню довольно рано, заняли столик и потребовали себе лимонной воды, — вспоминал Соколов. — Наше появление, по-видимому, обратило на себя внимание находящейся здесь исключительно туземной публики, но еще более оно произвело впечатление на двух «альме» (Альма (арабск.) — певица или танцовщица в кафе.), потому что не успели мы взять в руки по стакану лимонаду, как две из сидящих на сцене танцовщиц спустились в зал и бесцеремонно уселись за наш столик, похлопав нас предварительно по плечу. Это были особы в цвете лет, в костюмах всевозможных цветов, увешанные множеством металлических украшений, с белыми, как слоновая кость, зубами, с черными блестящими глазами, приплюснутым носом и с толстыми губами. Так как молчать было неудобно, Ф.И. заговорил с ними по-французски — отвечают по-арабски, он по-итальянски — они по-арабски, я по-немецки — они по-арабски...

Наконец Ф.И. выпалил: «Ля Алла илля Алла ва Мухаммед Расул Алла!..» («Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Аллаха» (арабск.)). Дамы пришли в восторг, рассмеялись и, указывая на него пальцами, весело повторяли: «Ля Алла! Ля Алла!» — и хлопали его по плечу.

В это время к нашему столу подошел негр (лакей) и подал Ф.И. записку, в которой было написано: «Великий артист, Ф.И.! Не откажите двоим русским москвичам подойти к Вам и присесть за Ваш столик».

Ф.И. попросил пригласить. Подошли двое молодых людей.

Один из них оказался уроженец Каира — араб, окончивший Московскую духовную академию, некто С-ни; другой — московский коммерсант 3-в. С. женился на сестре 3., и они втроем совершали свадебную прогулку на родину С-ни. Оба были очень довольны и счастливы знакомством с Шаляпиным и рассыпались, как это водится, в любезностях по адресу Ф.И.

— Кстати, Ф.И., — сказал С-ни, — я могу быть Вам полезен как переводчик-араб. Вы, вероятно, ничего не понимаете, что поют и говорят на сцене?

— Само собой разумеется!

Он сказал по-арабски несколько слов, очевидно «теплых», нашим дамам, и они немедленно удалились. Начались музыка и танцы. От музыки бросало нас сначала в жар и холод, и казалось, что колотят чем-то изо всех сил по голове, потом привыкли. Но... танцы! Танцы — это «песнь торжествующей любви», если выразиться одной фразой, не вдаваясь в подробности. Ф.И. все время хлопал и кричал (ему суфлировал С-ни):

— Куайс, ааль (превосходно)!

— Ана бахиббак (Я влюблен в Вас)!

Причем прикладывал руки по-восточному: сначала ко лбу, потом к сердцу.

По окончании программы Ф.И. пригласил некоторых из «действующих лиц» за свой столик, угощал их ужином и долго через переводчика беседовал с ними о восточной музыке и восточном искусстве. «Альме» были в восторге от Ф.И.

Из разговоров переводчика они поняли, что имеют дело со знаменитым не только русским, но и всемирным артистом и певцом, и знаками выражали дань одобрения и уважения его таланту. Просили его усиленно спеть им что-нибудь, но Ф.И., под предлогом болезни горла, отказался. «Альме» были очень огорчены этим обстоятельством. Было очень поздно, когда мы вернулись домой».

В тот раз Шаляпин вообще не пел в Египте. Он осматривал достопримечательности Каира и его окрестностей, добрался вверх по Нилу сначала до Луксора, а затем и до Асуана. Но эта часть путешествия Федора Ивановича по Египту лишь упоминается в книге Соколова — туда Шаляпин ездил один. А вот выступал ли он на земле фараонов во время своего второго приезда туда тридцать лет спустя?

Летом 1993 года, во время отпуска, я посмотрел в библиотеке в Москве «Летопись жизни и творчества Ф.И.Шаляпина», изданную в двух томах в Ленинграде в конце 80-х годов. Там лишь упоминалось о том, что в начале 1933 года певец совершил «концертное турне по Египту и Палестине». Но почему-то в «Летописи» значился лишь один его концерт — в Иерусалиме 13 февраля. А что же Египет?

Вернувшись в Каир, я отправился в Национальную библиотеку, смотреть старые газеты. Выбрал англоязычную «Иджипшн газетт» — концерт Шаляпина, несомненно, должен был в первую очередь привлечь внимание живущих в Каире европейцев. Ведь опера, как и классический балет, — искусство для египтян чуждое. Решил смотреть подшивку с начала января, чтобы найти рекламу концертов. И вот она, в номере от 25 числа: «Среда, 1 февраля, 9.30 вечера. Уникальный и единственный концерт всемирно известного певца Шаляпина в театре «Аль-Хамбра» в Александрии».

Интересно, как прошел этот концерт? — думал я, листая подшивку дальше. И в номере от 3 февраля нашел неподписанную заметку... В этот вечер Шаляпин пел не арии из опер, сделавших его знаменитым на Западе, а главным образом русские народные песни. Весь концерт вместе с перерывом и двумя музыкальными антрактами продолжался менее полутора часов... Что бы там ни говорилось в газетной заметке о разочаровании публики, теперь нам доподлинно известно, что Шаляпин пел в Египте во время своего второго посещения этой страны в 1933 году.

Каир Владимир Беляков

На дальнем кордоне

На склонах таежных сопок появились первые золотые отметины, в Приморье начиналась осень, когда я добрался до знакомого домика лесников в поселке Преображение.

В дорогу на этот раз позвало сообщение о необычном поведении тигров в окрестных лесах. Валерий Кирсанов, лесничий Преображенского — самого южного и самого неспокойного на территории Лазовского заповедника — лесничества, сообщая в письме о нелегком нынче житье-бытье, трудностях борьбы с нарушителями, по ночам рвущихся в заповедник с оружием, присовокупил в конце такую строчку: «А тигры-гады ревут, чаще, чем обычно, людей пугают, как если бы вдруг в тайге их сильно прибавилось».

Немало наслышавшись о браконьерском беспределе, воцарившемся в последнее время в дальневосточной тайге, подозревая, что вряд ли поэтому зверья там прибавилось, я все-таки решил рискнуть. Еще разок пройти известными мне заповедными тропами. Может, на этот раз повезет и удастся наконец увидеть и сфотографировать тигра. Очень хотелось мне сделать портрет легендарного Амбу.

Рассказы об «обнаглевших хищниках» я услышал уже на борту теплохода, шедшего из Находки в Преображение. Мужички и бабуси с загорелыми лицами жаловались друг другу, что тигры в это лето замучили. Ни ягод, ни грибов собирать не дают. Рычат как безумные и такого страха нагоняют, что тут уж об одном думаешь — как бы поскорее до дому добраться.

— А то, — поведала одна из женщин, — в Беловодье, неподалеку от села, тигр двух мужичков на дерево загнал. Вышел из кустов неожиданно, а им и деваться некуда. Хорошо, дерево подходящее было рядом. Вот и пришлось лезть. Долго, рассказывают, там просидели. Тигр улегся под деревом и оставался там, пока хорошенько не выспался.

— Вот бы мне на таком дереве оказаться, — помечтал я, встретившись в лесничестве с Валерием Кирсановым.

— Шанс не утерян, — усмехнулся лесничий. — Всего лишь пару дней назад пришлось взбираться на дерево, спасаясь, нашему леснику Владимиру Перму.

— Нервничают звери, это ясно, — продолжал он. — Перемены в нашей жизни и их коснулись. Больше по тайге стало людей шастать. Кто за ягодами да корешками, а кто и за трофеем побогаче. Не стало покоя и тиграм. Вот и ревут, к бедам своим внимание привлекают, да только кто, кроме нас, лесников, им поможет.

Узнав о моем желании провести несколько дней в тайге, ночуя в избушке лесников в бухте Сяочингоу, он посоветовал быть поосмотрительней. Остерегаться, как выяснилось, нужно было теперь не только тигров.

Кирсанов рассказывал, что приезжавший недавно известный японский фотограф Фукуда Тошийи, намеревавшийся, как и я, сделать снимок уссурийского тигра, уехал обиженным.

С Фукудой годом ранее я повстречался на лесной тропе в заповеднике. Он устанавливал невероятно сложную фотоаппаратуру, которая и ночью, и в дождь могла автоматически снимать всякое существо, которое пересечет на тропе невидимый луч. В тот год Фукуде не повезло, вместо тигра в кадр попался бурый медведь...

На этот раз лесники подыскали хорошую тропу, где тигр по ночам ходил постоянно. Все шло к тому, что съемка должна была состояться. Но... аппаратуру утром не нашли. Как корова языком слизнула, рассказывал Кирсанов. Не помогло и объявление в местной газете о вознаграждении при возвращении. Не те, посмеивались в поселке, времена, надо было с ружьем аппаратуру караулить. Но какой же тогда зверь к ней подойдет...

Поблагодарив за советы и добрые наставления, я уже на следующий день восседал в кузове патрульного грузовичка, направлявшегося в заповедник. Спутником моим до ближайшего кордона стал Владимир Перм, человек в годах.