Юрий Игрицкий - Россия и современный мир № 1 / 2010 Страница 16

О необходимости принятия законодательства, обеспечивающего равный доступ мужчин и женщин к выборным должностям, говорили и другие участники исследования. Но при этом у респондентов не сложилось общее представление о мерах, которые могли бы быть приняты. Опрошенные женщины-политики и эксперты в большинстве своем не являются сторонниками законодательного введения квот. Некоторые даже считают, что на практике эта мера может привести к ухудшению качественного состава Законодательного собрания. «Есть возможность увеличения женщин в партийных списках, но для этого не избежать квотирования. Это могут быть внутренние партийные директивы. Но при формальном квотировании качественный состав депутатов будет явно страдать. Поэтому я против…», – высказывает свое мнение один из экспертов-мужчин.

Серьезным препятствием на пути продвижения женщин на более высокие позиции во власти является отсутствие в современной России механизма выдвижения в областную власть политиков, сделавших карьеру на низовом, в частности, городском уровне. В результате женщины, имеющие опыт политической деятельности на городском уровне, не могут перейти на уровень областной власти. Возникает логичный вопрос: почему это происходит? Эксперты полагают, что для подобного перехода женщинам не хватает инициативы. Но сами женщины-депутаты городской думы подчеркивают, что областная дума – «это клуб богатых людей», куда путь для них закрыт.

В целом в российских регионах наиболее трудно достижимыми для женщин остаются кресла в областном парламенте. Достаточно сказать, что всего по одному депутату-женщине заседает в региональном парламенте Тамбовской области и Пермского края. Городская представительная власть для женщин более открыта. Наше исследование выявило большую внутреннюю готовность женщин работать именно на этом уровне власти. Одни участницы исследования объясняют это «трезвой оценкой своих возможностей», другие – хорошим знанием городской среды и повседневных проблем, с которыми сталкиваются жители. Применительно к женщинам, пришедшим в городскую представительную власть из бизнеса, действует прагматический интерес: именно городской уровень власти обеспечивает им должный уровень защиты, ведь чаще всего женщины представляют малый и средний бизнес.

Исполнительная власть. Женщины из исполнительной власти также признают, что существуют барьеры, мешающие их приходу в высшую исполнительную власть региона и города. Прежде всего – это косность властных институтов, в которых вышестоящие начальники не всегда благоволят к женскому руководству.

Как и в случае с представительной властью, в исполнительной власти не сформировался механизм продвижения кадров с городского на региональный уровень. Удивляться этому не приходится: в постсоветский период в российских регионах не утихало жесткое противостояние между губернаторами и мэрами областных столиц, нередко носившее персонифицированный характер. В этой ситуации сложно представить, чтобы областная власть «открыла двери» для лиц из конкурирующей команды. Сложившаяся ситуация крайне негативно сказывается на кадровом потенциале, поскольку наиболее деловые, агрессивные и продвинутые претенденты, не видя для себя перспектив в регионе, уезжают работать в Москву или занимают свои ниши в бизнесе.

Среди других препятствий, на которые указывают женщины, фигурирует и предвзятое отношение мужчин к женскому руководству. Одна из респонденток в этой связи говорит о желательности «формировать женские сети поддержки». Однако эксперты, отвергая версию о «заговоре мужчин», подчеркивают неумение женщин договориться друг с другом и болезненное восприятие успеха своих соратниц, которых они сами воспринимают как соперниц: «Женщинам труднее договориться между собой. Женщины чужой успех воспринимают как собственную неудачу». А. Пучнин, председатель избиркома Тамбовской области, акцентирует роль институциональных факторов: «Не существует заговора, согласно которому мужчины не хотят женщин пускать во власть. Может быть, он был когда-то, но сейчас его нет, сейчас площадка открыта. Единственное чего нет – это системы продвижения женщин во власть, нет квотирования. Я против него. Должен действовать естественный отбор, в котором женщины вполне способны выигрывать».

Какие бы внешние барьеры продвижения женщин во власть мы ни анализировали, открытым остается вопрос: каких высот во власти хотели бы достичь те женщины, которые уже занимают руководящие позиции? И хотели бы они оказаться на более высоких ступенях властной иерархии? Исследование позволяет говорить о том, что женщины скорее ориентированы на то, чтобы сохранять свои позиции во власти, чем добиваться еще большего. Объяснение тому простое: слишком высоки нагрузки и широк масштаб деятельности. Нередко участницы исследования ссылались на недостаток опыта, который тормозит их карьерные амбиции. «Я сегодня вице-премьер, до этого работала министром социального развития. Но если бы меня спросили, хочу ли я быть губернатором, то ответила бы “нет”. Потому что надо уметь рассчитывать силы по дистанции. Сейчас я в себе таких сил не чувствую», – говорит одна из наших респонденток. Характерно, что наибольшие сомнения у женщин вызывает пост губернатора, требующий огромного напряжения физических и моральных сил, которые, как думают женщины, у них отсутствуют. Кроме того, женщины честно признаются: жизнь работой не ограничивается, в ней есть много другого. «Губернатором лучше пусть будет мужчина. Нагрузка очень высока. У женщины есть чисто физические ограничения для занятия самой высшей позиции. Это может выдержать только тренированный мужчина, да и то не любой. Мне это не надо. Кроме карьеры надо сохранять здоровье. Есть и другие интересы, которые не менее важны, чем работа. Надо уметь сохранять внутреннюю гармоничность, жизнь на работе не замыкается», – аргументирует свою позицию высокопоставленный руководитель.

Некоторые из них называют работу во власти жертвенностью и не хотят изменять своему личностному началу: «Мне трудно планировать будущее. Но любая ступенька вверх – это обязательно жертва. Своей личной жизнью. Своим пространством. Своими привязанностями. Это всегда выбор. Хотя если я захочу, мне не будет особых препятствий на нашем региональном уровне. Сегодня мне достаточен тот уровень, который у меня есть», – считает одна из наших респонденток. Другая статусная чиновница не может дать рационального объяснения своему нежеланию расти выше министерской позиции, честно признаваясь, что не хочет этого: «Мне кажется, что у меня есть определенный предел моих возможностей. Не хочу и все».

Завоевания женщинами высших постов на всех уровнях власти становится заметным явлением политической жизни России. Сегодня женщины берут карьерные рубежи, которые еще 15–20 лет назад были доступны исключительно мужчинам. Однако феминизация российской политической элиты происходит преимущественно сверху. Женское движение в нашей стране, как и другие гражданские инициативы, слабо и не имеет политического влияния. Гендерные исследования востребованы внутри узкого сообщества, а их результаты, как правило, не становятся достоянием общественности. Ни «открытие» политической системы в 1990-е и децентрализация, ни «вертикализация власти» в 2000-е годы не сформировали в социуме ощутимого запроса на женское лидерство.

Сохраняются барьеры на пути продвижения женщин в политику и власть. При этом общество и власть продолжают не замечать существующие проблемы в этой сфере и не делают осознанных шагов по их решению. Слабо работающими остаются партийные каналы продвижения женщин во власть. Доминируют неформальные практики и закулисные согласования, в результате которых женщины не попадают в число финалистов на региональных выборах. Наряду с внешними сильны внутренние ограничения на пути продвижения женщин во власти. Они связаны с воспитанием, предписывающим традиционные женские нормы поведения; заниженной самооценкой женщин; завышенным страхом не справиться с поставленными задачами; незаинтересованностью женщин в собственном карьерном росте. Несомненно потребуется время, чтобы воспитать поколение женщин, более уверенных в себе, а главное – самодостаточных. Но если на Западе над этими проблемами размышляют политики и интеллектуалы, ими озабочено общество, то в России новый тип женщины формируется стихийно преимущественно в бизнес-среде.

Российские женщины делают свою карьеру в большей степени случайно, не проявляя выраженной готовности бороться за свое место «под солнцем». Отсутствие институциональных условий, гарантирующих женщинам представительство в законодательной власти, приводит к тому, что именно эта ветвь власти является наиболее закрытой для женщин. Однако сами женщины, как и российское общество в целом, не воспринимают сложившуюся ситуацию как недопустимую. Опрос, проведенный организацией «World Public-Opinion.org» (2008), показал, что в России лишь треть населения (35 %) считают очень важным, чтобы женщины имели права полностью равные с мужчинами, а 17 % полагают, что это не слишком важно (1, с. 234). В известной степени именно поэтому российским женщинам пока не удалось переломить ситуацию и повысить уровень своего представительства в структурах власти.