Уильям Лобделл - Теряя веру Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни Страница 17

Я не ставил себе задачу доказать существование Господа или ценность чьей-либо веры (если она не подтверждалась объективно). Я исходил из предпосылки, что Бог и вера реальны для людей, с которыми я разговариваю. Это позволяло мне встать на их место и ощутить то, что ощущают они. Дэвид Уотерс, редактор «Вашингтон пост» и один из лучших в стране религиозных журналистов, сформулировал «Десять Заповедей» для репортеров, пишущих о вере; этим правилам я следовал, пожалуй, лучше, чем библейским Десяти Заповедям.

Заповедь первая. «Бог реален. Для миллиардов людей на нашей планете Бог — не просто факт. Это центральный фактор их жизни, их ценностей, решений, действий и реакций». Эта заповедь мне очень близка: ведь именно поэтому я начал писать о религии!

Заповедь вторая. «Бог повсюду. Не думай, что «пишешь о религии» — ты пишешь обо всем. От 24 до 40% [населения США] регулярно посещают церковные службы — но в Бога верят больше 90%». Я старался искать сюжеты не только в церкви и вне церковных стен зачастую натыкался на более интересные истории. Например: борьба отца-иудея за то, чтобы студенческий футбольный матч, в котором участвует его сын, перенесли на другой день с вечера пятницы, приходящейся на канун Йом-Кипура. Скандал вокруг мусульманской футбольной лиги, команды в которой носят названия «Интифада», «Моджахеды» и «Воины Аллаха». Ученые Лос-Анджелесского университета создали трехмерный кинотеатр, действующий как машина времени: посетители могут перенестись на пыльные улицы Северной Испании 1211 года и увидеть, как строится знаменитый собор Сантьяго де Компостела...

Заповедь третья. «Бог, как и дьявол, — в деталях. Отец Джона Эшкрофта, проповедник-пятидесятник, умер за день до того, как его сын принес присягу в Сенате США. Перед смертью он сказал сыну: «Джон, хочу, чтобы ты знал: даже Вашингтон может стать святой землей». Здесь Дэвид говорит о том, что истории о Боге можно найти везде, даже в выброшенных из интервью строчках. Кроме того, он советует нам копать глубже. Настоящие бриллианты я почти всегда находил в конце своих интервью, когда собеседники расслаблялись и начинали чувствовать себя свободнее.

Заповедь четвертая. «Бог — не объект, а субъект. Не нужно писать о Боге (или о религии) — пиши о том, как Бог изменяет нашу жизнь». Отличный совет для автора, пишущего о религии: он означает, что религиозный сюжет можно найти почти в любой новости. В июле 2001 года я опубликовал на первой полосе статью о том, как выиграли лидеры церквей от возврата налогов, предпринятого федеральным правительством: они просто предложили верующим переписать эти 600-долларовые чеки на свои церкви.

Заповедь пятая. «Бог милосерден. За многими, если не за большинством историй о надежде, борьбе, жертвах, выживании, прощении, искуплении и победе, стоит чья-то вера». Я и сам обнаружил: стоит копнуть глубже какую-нибудь драматическую историю — и у ее корней обнаруживается религия. Однажды я написал заметку о человеке, который пробежал через всю Америку, каждый день покрывая марафонскую дистанцию (26,2 мили). Зачем? Оказывается, он молился о том, чтобы Бог указал ему способ собрать деньги для нуждающихся детей, и услышал глас Божий, который посоветовал ему бежать.

Заповедь шестая. «Пиши не только для церковной страницы. Бог создал мир за семь дней, а не за один. Так зачем же втискивать все, что связано с Богом, в один еженедельный раздел или на одну страничку под названием «Вера и ценности»? Пиши для всех разделов. Пиши каждый день». У меня шло постоянное соревнование с коллегой, чья область освещения включала в себя Диснейленд: кто застолбит своими материалами больше разделов? Однажды я опубликовался за год на первой странице, в разделе «Город», в воскресном выпуске, в разделе «Календарь» и в деловом разделе. (Впрочем, она все равно выиграла.)

Заповедь седьмая. «Не пропускай выходные. Именно выходные у большинства верующих отведены под религиозную жизнь. Ты не сможешь понять чью-то веру, если не увидишь, как она выражается на публике». Этот совет оказался неоценим для изучения разных религий — хотя самые интересные сюжеты я находил не на церковных службах.

Заповедь восьмая. «Не трать слишком много времени на размышления о вере. Вера не только выражается — она переживается. Вера — это взгляды и поведение. Вера захватывает интеллект, эмоции и прежде всего дух». О мистическом опыте я старался рассказывать так же объективно, как о склоках между деноминациями. Когда бегун-марафонец сообщил, что пробежать всю Америку посоветовал ему глас Божий, я написал об этом прямо и просто, без ужимок. Чтобы дать контекст, пообщался с его знакомыми и постарался узнать, изменилось ли его поведение после обращения, а также поднял архивы уголовного и гражданского судов, на случай, если там найдется что-то интересное. Однако, когда люди рассказывают о своих взаимоотношениях с Богом, я просто переношу их слова на бумагу как есть. Стараюсь следовать примеру Верховного судьи Уильяма О. Дугласа, в 1944 году выразившего мнение большинства в деле «США против Балларда». Гай Баллард в массовой почтовой рассылке объявлял себя целителем и пророком Божьим (а также Иисусом, Сен-Жерменом и Джорджем Вашингтоном). Правительство обвинило его в мошенничестве — и в этом он, без сомнения, был виновен. Однако Верховный суд снял с него обвинение. Вот как обосновал это Дуглас:

Суды над еретиками чужды нашей Конституции. Люди могут верить в то, что невозможно доказать. Они не обязаны доказывать истинность своих религиозных учений или верований. Религиозные переживания, для одних реальные, как сама жизнь, другим могут быть совершенно непонятны. ...Новозаветные чудеса, Божественность Христа, жизнь после смерти, сила молитвы для многих являются предметами глубокой религиозной убежденности. Если можно отправить человека в тюрьму за то, что суд присяжных во враждебной обстановке признает эти учения ложными - что же останется от нашей религиозной свободы?

Заповедь девятая. «Не страшись. Редакторы были даже у Господа Бога. Не всегда редакторы будут принимать то, что ты хочешь сказать или сделать, — однако стой на своем». Религия часто пугает редакторов: многие из них не привыкли к этой теме и чувствуют неловкость, сталкиваясь с откровенно религиозной терминологией. В одной из первых своих статей я рассказывал об Осеннем Крестовом Походе в Анахайме, Калифорния. Это трехдневное мероприятие посвящено обращению неверующих в христианство. В статье была фраза, звучавшая примерно так: «Около 20% собравшихся встали со своих мест и вышли на сцену, чтобы принять Иисуса Христа как своего личного Спасителя». Эту строку редакторы вычеркнули. Получается, сказали они, мы утверждаем, что Иисус Христос действительно всеобщий Спаситель! Нет, ответил я. Мы утверждаем, что эти люди приняли Иисуса Христа как своего личного Спасителя. Это факт. То, что там произошло. Ради этого и был организован Крестовый Поход. Но редакторы настаивали на том, что эта строчка может оскорбить чувства нехристиан, и требовали заменить ее на что-нибудь вроде: «Около 20% собравшихся встали со своих мест и вышли на сцену, чтобы выразить свою новообретенную веру в Бога». Мне пришлось обратиться к контролирующему редактору, чтобы упоминание об Иисусе Христе осталось на своем месте.

Заповедь десятая. «Не болтай о Боге — бери у Бога интервью. О чем бы ни шла речь, спрашивай людей, во что они верят и как вера направляет их мысли и действия». На мой взгляд, это пересказ другими словами Четвертой и Пятой заповедей. Видимо, придумать Десятую Заповедь Дэвиду не удалось, а «Девять Заповедей Дэвида Уотерса» звучало бы как-то неполно.

***

Десять Заповедей Уотерса очень помогали мне в работе, а Седьмая Заповедь — «не пренебрегай выходными твоими» — дала возможность Познакомиться со множеством христианских деноминаций и церквей, чтобы решить, в какой же из них я хочу обрести свой духовный дом. «Удобное» богословие гигантской церкви Моряков давно осталось позади; теперь мы ходили в пресвитерианскую церковь, где больше традиций, ритуалов и проповеди дают больше пищи уму и сердцу. Однако мне казалось, что пора сделать следующий шаг: от мейнстримового протестантизма — к Католической церкви. За десятилетие евангелического христианства я сделал то, чего католики обычно не делают, — изучил Библию, особенно Евангелие, вдоль и поперек. Однако это знание помогло мне разглядеть красоту и глубокий смысл католических обрядов. На мессе мне казалось, что я стою на плечах великана или в конце длинной цепочки, насчитывающей две тысячи лет, восходящей прямиком к Христу и Его апостолам. Это порождало трепет, благоговение — и некоторую гордость.

Не все в католическом богословии было мне понятно, не все устраивало. Например, сексуальные запреты (я не понимал, почему нельзя пользоваться презервативами, даже если это ведет к гибели миллионов африканцев от СПИДа). Что более серьезно, я не принимал пресуществления — кульминации мессы, когда, согласно учению церкви, хлеб и вино буквально превращаются в Тело и