Виктор Губарев - Пираты Страница 17

Переживаниям испанского морехода пришел конец уже на следующее утро: Дрейк велел перенести две пушки с приза назад на «Золотую лань» и вернул Диасу Браво его корабль. Причина этого решения крылась в малочисленности англичан — у них просто не хватало рук для обслуживания двух больших кораблей и пинаса.

Захват галеона с сокровищами

Пустившись дальше в погоню за галеоном с сокровищами, Дрейк объявил своим людям:

— Того, кто первым увидит галеон, ждет награда — золотая цепь!

Упомянутый корабль, более известный в литературе как «Какафуэго» («Извергающий огонь»), на самом деле назывался «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон». Он был замечен из «вороньего гнезда»[15] Джоном Дрейком в воскресенье 1 марта 1579 года недалеко от мыса Пунта-де-Галера, примерно в четырех лигах.

Теперь, как писал Флетчер, «предстояла трудная задача его поймать. Если бы там заподозрили наши движения, «Какафуэго» спасся бы к берегу, который был, по несчастью, близок, и тогда нам не видать бы его богатств, как своих ушей. Плохо было также то, что мы двигались чуть не вдвое быстрее и встреча должна была произойти через несколько часов при ярком свете дня. Тогда в голове генерала созрел смелый план. За кормой «Пеликана» были спущены все пустые бурдюки, которые, наполнившись водой, сильно замедлили ход корабля. Генерал решил дождаться вечера, когда под тропиками с материка начинает тянуть бриз: противный ветер помешает испанцам спастись на берегу.

И вот когда желанный час наступил и полнее надулись паруса и скрылись из глаз очертания берега, уклоняющегося здесь к востоку, бурдюки были убраны, и «Пеликан» быстро нагнал свою, ни о чем не подозревавшую жертву. Когда нас разделяло расстояние не больше кабельтова, с корабля крикнули испанцам поворотить нос против ветра. Те продолжали идти, не меняя направления. Тогда по реям был дан залп, мы подошли вплотную, и через несколько минут все было готово: на «Какафуэго» распоряжалась наша команда, испанский капитан, раненый, у нас в плену».

Из свидетельских показаний самого Сан Хуана де Антона, записанных Педро Сармьенто де Гамбоа, известно, что «Золотая лань» приблизилась к правому борту его корабля примерно в девять часов вечера: «Сан Хуан приветствовал его, но корсар не ответил на салют. Полагая, что это был корабль из Чили, где в то время происходило восстание, маэстро де Антон подошел к борту. К этому времени англичане уже забросили крючья на его корабль, крича: «Мы — англичане! Уберите паруса!» Кто-то сказал: «Спустите паруса, сеньор Хуан де Антон; если вы это не сделаете, то пеняйте на себя — вы будете отправлены на дно».

Сан Хуан ответил: «Почему англичане приказывают мне спустить паруса? Придите ко мне на борт и уберите паруса сами!» Услышав это, те, что были на борту английского корабля, начали свистеть и трубить. Затем раздался залп, произведенный, по всей видимости, из примерно шестидесяти аркебуз, потом полетели стрелы, которые ударили в борт корабля, а выстрел из пушки ядрами, связанными цепью, сбил бизань-мачту и отправил ее в море вместе с парусом и латинским реем. После этого англичане произвели второй выстрел из большой пушки, вновь закричав: «Уберите парус!», и одновременно их пинас стал у левого борта, и около сорока лучников взобрались на руслени вант и проникли на судно Сан Хуана де Антона, тогда как с другой стороны у борта стал английский корабль. Таким вот образом они принудили судно Сан Хуана сдаться. Они спросили о кормчем и капитане у самого Сан Хуана де Антона, который находился на палубе. Он ничего им не ответил. Не видя других людей на палубе, они схватили его и переправили на английский корабль, где он увидел корсара Фрэнсиса Дрейка, снимавшего свой шлем и кольчугу. Фрэнсис Дрейк обнял Сан Хуана де Антона, промолвив: «Терпение, дружище, на войне такое случается», и тут же приказал запереть его в каюте на корме, приставив для его охраны двенадцать человек».

Из показаний писаря Доминго де Лисарсы явствует, что, кроме шкипера галеона, англичане забрали на борт «Золотой лани» его боцмана (и, видимо, родственника) Санчо де Антона.

«На следующее утро начались осмотр и подсчет, длившийся шесть дней, — делится своими впечатлениями Флетчер. — Нужно было перевести дух после такого безостановочного преследования, но главным образом оказать любезность капитану Хуану де Антону и освободить его от забот о столь тяжелом грузе. Мы нашли здесь много съестных припасов: фрукты, консервы, сахар, муку и прочее, а главное (что и было причиной столь медленного плавания) — бриллианты и драгоценные камни, тринадцать ящиков серебряной монеты, восемьдесят фунтов золота, двадцать шесть бочек нечеканного серебра, два красивых серебряных золоченых кубка и разную мелочь, всего на сумму около трехсот шестидесяти тысяч песо. Мы дали за это хозяину полотна и других вещей и в исходе шестого дня простились и расстались: он, несколько облегченный, поспешил в Панаму, а мы — в открытое море…»

Лаконичные воспоминания Флетчера дополняют свидетельские показания Сан Хуана де Антона (в записи Педро Сармьенто де Гамбоа):

«На следующее утро… корсар отправился позавтракать на корабль Сан Хуана. В то же время он оставил приказ своему старшему сержанту накрыть его стол для Сан Хуана де Антона, словно для него самого.

Фрэнсис Дрейк оставался на захваченном судне до обеда, расспрашивая о богатствах, которые он вез, и вернулся на свой корабль пополудни. Покинув то место, где он захватил это судно, он пошел с попутным ветром под бизанью и фоком на северо-запад, в сторону Никарагуа, а через три дня — на северо-северо-запад и север, четверть к северо-западу.

В течение первых трех дней благоприятной погоды он перевез с помощью пинаса все серебро с судна Сан Хуана де Антона на свой корабль, удерживая в то же время в качестве пленных на своем адмиральском корабле испанцев, которых он обнаружил на ограбленном судне…

Зарегистрированного серебра было на общую сумму 362 000 песо в слитках, реалах и золоте. Из них 106 000 принадлежало Его Величеству, а остальное — частным лицам. Это то, что было зарегистрировано, но вместе с тем, что находилось на борту помимо этого, общая стоимость превышала 400 000 песо».

На вопрос Сан Хуана де Антона, объявлена ли война между Англией и Испанией, Дрейк ответил, что у него есть поручение от королевы. Позже он добавил, что мексиканский вице-король дон Мартин Энрикес ограбил его и его родственника Хокинса и что теперь он возмещает свои потери:

«Он пожаловался на вице-короля Мексики, сказав, что тот нарушил слово, данное Джону Хокинсу, и проигнорировал охранное свидетельство короля Испании. Фрэнсис Дрейк утверждал, что присутствовал при том и потерял семь тысяч песо во время этого разгрома, а три сотни англичан было убито.

Он добавил, что, исходя из того, что король является с тех пор казначеем тех сумм, которые он забрал у него десять лет тому назад, он теперь желает стать казначеем королевского состояния. Поэтому то серебро, которое он забрал у короля, предназначено ему; а серебро, взятое у частных лиц, предназначено королеве — его суверенной государыне».

Дрейк показал испанскому шкиперу большую навигационную карту, которая была сделана для него в Лиссабоне и обошлась ему в 800 крузадо. Сан Хуан де Антон спросил у капитана, каким путем он собирается вернуться на родину. «Он сказал, — читаем в том же документе, — что для него есть четыре возможных пути добраться из Южного моря в Англию. Один лежал через Индию и мыс Доброй Надежды; другой — через Норвегию, еще один — через Магелланов пролив. Он не назвал четвертого (но я полагаю, что он лежит… через мыс Мендосино с выходом к Лабрадору и Тукасу). Он сказал, что думает вернуться в Англию очень быстро — меньше чем через шесть месяцев.

Сан Хуан де Антон ответил, что он не сможет вернуться даже за год, так как находится в «мешке». Англичанин сказал ему, что не знает, так ли это, и что он удовлетворится предполагаемым путем и последует по нему…

Общая сумма золота и серебра, которую этот английский корсар взял в Южном море между портом Вальпараисо, где он ограбил капитану, называемую «Лос Рейес», и мысом Сан-Франсиско, где он ограбил Сан Хуана де Антона, оценивается в 447 000 песо в монете, не считая стоимости фарфора, изделий из золота и серебра, драгоценных камней и жемчуга, а также тканей и провизии.

Ущерб, нанесенный кораблям, которые он пустил по воле волн в этих водах, вместе с тем, что он захватил на барке из Чили, который стоил более 2000 песо, был единодушно оценен еще в 100 000 песо. Никто не подсчитывал стоимости многих небольших вещей, захваченных им в различных местах».

На шестой день Дрейк отослал всех пленников назад на борт «Какафуэго», удержав при себе трех кормчих. Шкиперу галеона он разрешил «идти туда, куда тот пожелает».