Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира Страница 19

Поскольку номер звездного населения уменьшается со временем (возможно, однажды астрофизики пожалеют, что выбрали такой способ обозначения), нам следовало бы отнести эти звезды к населению 0-го типа. Как бы то ни было, в будущей Вселенной могут появиться звездные объекты, не похожие ни на какие известные нам сейчас. Возможно, когда-нибудь мы станем свидетелями не только новых и сверхновых, но и еще более мощных взрывов — гиперновых. Может быть, будут и другие этапы развития звезд: население «-I» и так далее. Как мы уже говорили, наша Вселенная по мере своего развития частенько изобретает свои собственные законы, в отличие от рационального и неизменного Плоского Мира.

Глава 9. Отведай горячей нафты, собака!

Камни снова плавно сблизились, двигаясь, к досаде Архканцлера, по искривленным траекториям.

«Что ж, похоже, мы доказали, что гигантскую черепаху из камней не построишь», — со вздохом заявил Главный Философ.

«Уже в десятый раз», — вздохнул Преподаватель Современного Руносложения.

«А я говорил, что тут нужен хелоний», — сказал Архканцлер Чудакулли.

Результаты первых попыток медленно крутились неподалеку. Маленькие шарики, большие шарики… У некоторых даже был газовый шлейф, источаемый бесформенными скоплениями льда и камней. Новая вселенная вроде бы примерно представляла, как она должна выглядеть, но никак не могла ухватить самую суть.

В конечном счете, — заметил Архканцлер — как только у людей появится земля под ногами, им нужно будет чем-то дышать, так ведь? Атмосфера сформировалась быстро, но была просто отвратительной — таким воздухом даже тролль не стал бы дышать.

Архканцлер заявил, что в отсутствие богов — несколько простых тестов не обнаружили и следа богорода — волшебники обязаны были привести все в порядок.

В здании Высокоэнергетической Магии уже было не протолкнуться. Даже студенты проявляли интерес, а ведь днем их обычно даже не видно. Проект обещал быть еще более интересным, чем игры с ГЕКСом ночь напролет вприкуску с селедочно-банановой пиццей.

В помещение внесли еще больше столов. Проект обрастал кольцом самых разных инструментов и устройств: как оказалось, каждый волшебник, кроме разве что Профессора Сверхъестественного Кружевоплетения решил для себя, что для его работы совершенно необходим доступ к Проекту. Впрочем, места было предостаточно. Снаружи Проект был размером в фут (33 см — прим. пер.), но зато внутри него пространство росло с каждой секундой. Все-таки во Вселенной места навалом.

И если невежественные дилетанты возражали против магических экспериментов, которые вовсе не были опасными — шанс сделать ощутимую дыру в ткани реальности был меньше одного к пяти — внутри никто не мог возразить против чего бы то ни было.

Правда, без неприятных происшествий не обошлось…

«Прекратите орать, оба!» — завопил Главный Философ. Два студента горячо спорили, или, по крайней мере, громко и многократно выражали свое мнение, что в большинстве случаев вполне можно принять за спор.

«Я потратил кучу времени, чтобы сделать этот маленький ледяной шарик, а он швырнул в него эту проклятую глыбу, сэр».

«Но я же не специально!» — оправдывался второй студент. Главный Философ уставился на него, пытаясь вспомнить его имя. Как правило, он избегал знакомства со студентами, так как считал их неприятной помехой работе Университета.

«А что же ты хотел сделать, … мой мальчик?» — спросил он.

«Ээ… я хотел попасть в большой газовый шар, сэр. Но мой камень как бы обогнул его, сэр».

Главный Философ огляделся вокруг. Декана здесь не было. Тогда он взглянул на проект.

«А, ясно. Вон тот. Красивый, кстати. С такими полосками. Кто его сделал?» Один из студентов поднял руку.

«Ах, да… ты» — сказал Главный Философ — «Красивые полоски. Хорошая работа. Из чего он сделан?»

«Я просто собрал вместе побольше льда, сэр. Но он начал нагреваться».

«Правда? Лед нагревается, если его собрать в шарик?»

«В большой шарик, сэр».

«Ты господину Тупсу сказал? Ему бы это понравилось».

«Да, сэр».

Главный Философ повернулся к другому студенту.

«А зачем ты бросался камнями в его большой газовый шар?»

«Ээ… потому что за попадание дают десять очков».

Главный Философ оглядел студентов совиным взглядом. Теперь все стало на свои места. Однажды ночью во время бессонницы он забрел в здание ИВМ и увидел толпу студентов, которые, склонившись над клавиатурой ГЕКСа, кричали что-то вроде «У меня таран! Ха, отведай горячей нафты, собака!». Правда по отношению к целой Вселенной это выглядело как-то… невежливо что ли.

С другой стороны, Главный Философ, так же как и некоторые из его коллег, считал, что раздвигать границы познания само по себе… невежливо. Границы все-таки просто так не ставят.

«Ты хочешь сказать», — продолжал он — «что при всем бесконечном многообразии возможностей, которые предлагает Проект, вы используете его для игры?»

«Ээ… да, сэр».

«Аа», — Главный Философ внимательно посмотрел на большой газовый шар. Вокруг него уже кружилось несколько маленьких валунов — «Что ж… а мне можно попробовать?»

Глава 10. На что похож мир?

Когда волшебники обнаруживают что-нибудь новое, они обязательно попробуют с этим поиграть.

Как и ученые. Идеи, с которыми они забавляются, часто противоречат здравому смыслу, но ученые все же настаивают на том, что их идеи верны, а здравый смысл — нет. И нередко им удается доказать свою правоту. Эйнштейн однажды довольно резко заметил, что здравый смысл больше похож на отсутствие смысла, однако тут он хватил через край. Между наукой и здравым смыслом есть связь, но не такая очевидная. Можно сказать, что Наука приходится Здравому Смыслу внучкой четвероюродной сестры. Здравый смысл описывает Вселенную так, как ее видят существа нашего размера, обладающий нашими же привычками и наклонностями. К примеру, с точки зрения здравого смысла, Земля плоская. Он выглядит плоской, если не обращать внимания на холмы, долины и прочие неровности… Если бы она не была плоской, то предметы скатывались бы с ее поверхности. И все же Земля не плоская. В Плоском Мире все наоборот — там связь между здравым смыслом и действительностью нередко самая прямая. Здравый смысл подсказывает волшебникам Незримого Университета, что Диск и в самом деле плоский — и это так. Они могли бы доказать это, отправившись к Краю, как поступили Ринсвинд и Двацветок в книге «Цвет волшебства», и увидеть, как все исчезает за Краепадом: «Рев зазвучал громче. В нескольких сотнях ярдов на поверхности показался кальмар, который превосходил размерами все, когда-либо виденное Ринсвиндом. Щупальца чудовища бешено колотили по воде, пока оно опять не ушло в глубину… Мир приближался к Краю». Дальше они бы попали в Окружносеть — невод длиной в десять тысяч миль, натянутый вдоль Края. Кусочек этого невода охраняет морской тролль Тефис. Они могли бы заглянуть за Край: «…открывающаяся внизу картина одним рывком перешла в новую, целостную, пугающую перспективу. Там, внизу, торчала слоновья голова, огромная, как средних размеров континент… Под слоном ничего не было, кроме далекого, режущего глаз диска солнца. Мимо солнца, покрытый чешуйками величиной с город и щербинами кратеров, изрезанный, словно луна, неторопливо проплывал плавник»[33].

Согласно распространенному мнению, в древности люди, благодаря этому самому здравому смыслу, верили в то, что Земля плоская. На самом же деле, записи, оставленные многими древними цивилизациями, указывают на то, что им было известно о шарообразной форме нашей планеты. Корабли возвращались из невидимых земель, поднимаясь над горизонтом, да и круглые Солнце и Луна в небе были очевидной подсказкой…[34]

Именно здесь пересекаются наука и здравый смысл. Наука — это здравый смысл в применении к фактам. Если здравый смысл используется таким образом, то он часто приводит к выводам, которые сильно отличаются от очевидно здравого предположения: если мы видим, как ведет себя Вселенная, значит, она действительно так себя ведет. И конечно же, здравый смысл помогает нам понять, что даже если мы живем на поверхности огромной сферы, на большом протяжении она будет казаться нам плоской. А если сила притяжение всегда направлена к ее центру, то ничего с этой сферы не скатится и не упадет. Но это уже детали.

Примерно в 250 году до н. э. греческий ученый Эратосфен проверил теорию о сферической форме Земли и даже вычислил ее размеры. Он знал, что в городе Сиена (теперь это Асуан, Египет) полуденное Солнце отражается на дне колодца (В Анк-Морпорке бы это не сработало, потому что колодезная вода там нередко тверже, чем стены самого колодца). Опираясь на этот и некоторые другие факты, Эратосфен смог получить намного больше, чем ожидал.