Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год Страница 19

— Мануэль!

— Что тебе, черт возьми!

— Ты так и будешь уничтожать всех заложников, не в драке, атак просто, по очереди, после пыток?

— Мне так приказано делать.

— Ну, это было приказано в припадке ярости.

Мануэль натянул поводья.

— Что ты, собственно, хочешь? — спросил он, недоумевая.

— Я хочу, чтобы ты не совершал этого массового убийства ни в чем не повинных людей.

Мануэль, приостановив коня, сказал совершенно спокойно, как своему другу, находящемуся в глубоком заблуждении:

— Я думал, что твое увлечение индейцами постепенно пройдет. Над тобой же все смеялись, когда ты пытался болтать на языке дикарей, удивлялись, что ты подпал под пагубное влияние этого коричневого шпиона.

— Что ты говоришь? — спросил Фернандо, сразу охрипнув. — Влияние коричневого шпиона? Как это надо понимать?

— Я думал, что тебе же будет лучше, если Чима, этот проныра, окажется под землей.

— Ты что, в этой злобной затее принимал какое-то участие?

— Его обезвредили, мой дорогой, для твоей же пользы. Я приказал, и часовые были достаточно ловкими и исполнительными. Имело ли смысл из-за этого поднимать шум? Я думаю, что так-то для тебя же лучше!

— Убийца! — закричал Фернандо. — Убийца!

Мануэль рассмеялся во все горло.

Не помня себя, Фернандо выхватил меч из ножен.

— Препоручи свою душу на суд всевышнему, перед которым ты будешь держать ответ за свои злодеяния! — воскликнул он и в дикой ярости бросился на Мануэля. Теперь уже ничто не могло его остановить.

Они боролись ожесточенно. Сталь ударяла сталь, кони хрипели от неимоверного напряжения в этой стычке не на жизнь, а на смерть.

Поединок грозил продолжаться долго. Однако Фернандо стремился в нем окончательно разрешить все свои мучительные проблемы. Поэтому ни на мгновение не прерывал своего яростного наступательного нажима, и в один из моментов меч Фернандо в конце концов насмерть поразил противника, проткнув его незащищенную шею. С предсмертным хрипом и выпученными глазами Мануэль свалился с коня на изрытую копытами землю.

— Господи, отец наш...

Нет! Для молитв нет времени!

Оттащил тело Мануэля в кусты, набросал на него камни и землю, тщательно присыпал следы крови, вскочил на коня и поскакал дальше со вторым конем в поводу.

В развалинах какой-то усадьбы он оставил лошадь Мануэля, крепко-накрепко привязав ее к столбу.

День уже клонился к вечеру, высоко в небе кружил коршун.

Лейтенант понесся вперед, не щадя коня. Еще сегодня он должен успеть многое сделать. Мозг напряженно работал. Прежде всего, необходимо как можно быстрее отправить из города всех кавалеристов. Но ни в коем случае не в Фунцу, поскольку тогда все очень быстро откроется. Их надо послать куда-то в другое место. Но куда? Во что эти люди безогляднее и быстрее поверят?

Наверно, следует сообщить, что сокровища уже найдены и пехотинцы уже принялись их растаскивать. Это сильно раззадорит их схватить свою долю в этом грабеже! Они, без сомнения, сломя голову бросятся в дорогу, несмотря на надвигающуюся ночь.

— Где вахмистр? — закричал он, как только въехал в Муэквету. Солдаты повели его в штаб. — Ура, — воскликнул он, улыбаясь, как бы от большого удовлетворения, — сокровища найдены! Все богатства Индии, добытые до сихпор, бледнеют перед этими ценностями!

— Где, где? — набросились на него с вопросами.

— В соляных копях в Ципаквире! Фагуакундур проболтался. Пехотинцы скорым маршем выступили туда во главе с Кесадой и Мануэлем. Готовьтесь в дорогу, чтобы не опоздать. А мне приказано вернуться в Фунцу. — И он повернулся, якобы торопясь в обратный путь.

— А заложники? — воскликнул вслед ему вахмистр.

— Отпустить на свободу! Чего их держать? Всех немедленно отпустить!

В расположенных поблизости руинах он спрятался, чтобы выждать и посмотреть, что за этим последует. Кавалеристы с поспешностью оседлали коней, уложили добычу и наконец собрались возле штаба.

Вахмистр не успел дать команду, как всадники уже выскочили из городка и помчались галопом в темноту ночи. На небе засверкали первые звезды.

Завтра они будут в Ципаквире, размышлял Фернандо, несколько часов бессмысленно просуетятся там и наконец возвратятся сюда или бросятся в Фунцу, куда попадут не раньше послезавтра. Вот тогда они и кинутся по моему следу. Значит, в моем распоряжении всего два дня и две ночи!

Когда он приближался верхом на коне ко дворцу, ему стали попадаться первые индейцы. Он постарался быстрее разыскать Саквесаксигуа.

— Ципа, — сказал он, — известно, что волк — большой сильный зверь, с которым мало кто может справиться. Однако змея может его победить, перехитрив. Я послал белых всадников по фальшивому следу. Они поехали в Ципаквиру искать в соляных шахтах ваши сокровища. Надо воспользоваться отсутствием испанцев и в эту же ночь уйти в горы, тем более что белый военачальник дал приказ всех непременно подвергнуть пыткам, чтобы выведать тайну нахождения сокровищ, а потом уничтожить. Мой брат Чима отомщен, и я отныне хочу жить с вами.

Он опустил голову, но Саквесаксигуа положил руку ему на плечо.

— Цакве, мы последуем твоему совету, и ты пойдешь с нами.

Он обнял Фернандо.

Вскоре появилась и Аита, завернувшаяся в накидку и готовая в путь. Она несла на плече узел с вещами и глиняный сосуд на голове, прекрасная, как античная статуя. Она поцеловала своего дорогого воина. Но теперь было не до признаний в любви.

Чибчи быстро собрали остатки своего имущества и, выстроившись в длинный ряд, ожидали подхода воинов, которые должны были вынести тело убитого ципы Тисквесусы.

Но вот тихо зазвучали барабаны и появились воины с носилками на плечах, где в продолговатом ящике лежало тело Тисквесусы в пропитанном бальзамами белом покрывале. За гробом шли его жена, дети, племянники и племянницы, вельможи свиты. Шли десятки людей. Молча проходили мимо белого человека на коне и Аиты. Вереница индейцев, не мешкая, направилась в горы. Фернандо, замыкая шествие, как бы охранял исход сыновей и дочерей этой страны.

За Муэкветой круто поднимались Кордильеры. Из одного из ущелий вытекал небольшой горный поток, образующий очень узкий выход в долину. В это ущелье и устремились чибчи.

Здесь Фернандо пришлось распрощаться с конем. Он снял с него седло и уздечку, седельные сумки повесил через плечо, а все остальное бросил в горный ручей. Не легко далось это расставание с конем, он долго поглаживал его шею, громко разговаривал и наконец прижался щекой к гриве.

— Мой верный конь, надежный спутник. Прощай! Пусть тебя поймает какой-нибудь бедный земледелец, и ты станешь родоначальником лошадиного племени в этой чужой стране. Иди!

Наконец он хлопнул животное по спине, но конь, сделав несколько шагов, остановился и долго еще смотрел вслед хозяину, исчезающему в мрачном сумраке расселины. Через некоторое время Фернандо услышал его далекое ржание, как последний прощальный привет.

Только утром они добрались до перевала через Кордильеры. Дул холодный порывистый ветер. По ту сторону гор расстилались зеленые плоскогорья, а позади в дымке постепенно скрывалась долина Муэкветы. Над туманной пеленой поднимались к небу дымовые хвосты, где горели деревни и поселки.

Потом они торопливо двинулись дальше. Покачиваясь, впереди двигались носилки с телом ципы, и барабаны продолжали заунывную песню. Люди шли молча, в арьергарде — белый уцакве со своей девушкой. Он часто останавливался и с тревогой поглядывал назад, но, наверное, их еще не хватились.

Спустившись с отрогов хребта, они направились к реке Цаквеца. Дорога в скалах была очень плохой, но они торопились, стараясь выйти к реке еще до наступления ночи. У самой воды зажгли костры, и беглецы, завернувшись в плащи и покрывала, заснули после пережитых волнений крепким сном.

На рассвете снова раздался заунывный барабанный бой. Люди немного перекусили, взяли свои узлы и снова зашагали. Немного отставшие воины тщательно скрыли следы ночного лагеря. Они побросали в реку золу и обугленные остатки костров, разровняли землю, засыпали кострища.

Бесчисленные малые горные отроги окружали подходы к главному хребту Кордильер с рядом снежных вершин, на которые было жутко смотреть. Не зная дороги, здесь ничего не стоило сорваться в пропасть, замерзнуть или погибнуть от голода. Вскоре пошли пустынные, негостеприимные плоскогорья, покрытые болотами и мрачными озерками с редким тростником и полусгнившей травой по берегам. Попадались деревья-коряги с растрепанными, полузасохшими кронами, громадными зонтами свешивавшимися со стволов.

Почти безжизненная мрачная страна Парамос, холодная и однообразная, оказалась довольно населенной животным миром. На озерах попадались утки и хохлатые водолазы, в траве копошились какие-то маленькие зверьки рода грызунов, вдалеке иногда виднелись тапиры, а в воздухе, как бабочки, порхали пестрые колибри.