В Винокуров - Энциклопедия загадочного и неведомого. Полтергейсты. Страница 2

Вскоре наш далеко не положительный герой приобрел если и не всемирную, то по крайней мере всесоюзную славу. Даже в зарубежных публикациях появилось явно непереводимое слово Barabashka (Барабашка), как когда-то давным-давно – sputnik (спутник). Но вот что касается Barabashka, то в более или менее благополучном западном обществе процесс, как говорится, не пошел. Зато он стал весьма бурно развиваться у нас.

Автор предлагает проследить, с чего все это началось, как развивалось и чем закончилось. Тем более что мне выпала редкостная возможность не только испытать воздействие Барабашки на самом себе - в том числе и на собственной шкуре (причем в прямом смысле), но познакомиться и пообщаться со всеми главными героями этой фантасмагорической московской истории осени 1988 года. Правда, с некоторыми из них меня уже давно связывал общий интерес к полтергейсту и другим необычным феноменам. Это прежде всего кандидат технических наук В. Н. Фоменко, председатель Комиссии по исследованию полтергейста комитета "Биоэнергоинформатика" Союза научных и инженерных обществ страны (я сопредседатель этой комиссии), а также сотрудник Академии наук СССР В. Т. Исаков, которому изучать феномен было вменено по службе, что, впрочем, вполне совпадало с его намерениями. Кроме того, я постоянно взаимодействовал с такими известными журналистами, как В. Н. Травин ("Московский комсомолец"), Е. Л. Крушельницкий ("Строительная газета"), И. В. Могила ("Труд"); все они не раз обращались к теме полтергейста. Более того, мы не раз совместно посещали "нехорошие" квартиры. Меня привлекал их журналистский опыт, профессиональная наблюдательность, понимание скрытых мотивов поведения людей, а также неоднозначность в оценке феномена. Так, если Могила еще давно и на собственном опыте убедился в реальности полтергейста, а Травин, похоже, не допускал и мысли, что явление существует, то Крушельницкий воспринимал полтергейст как данность и относился к феномену с философским спокойствием. Столь разное отношение позволяло им делать наблюдения с различных и даже взаимоисключающих точек зрения, что давало возможность более полно и всесторонне оценивать происходящее. В случае с Барабашкой это оказалось более чем кстати.

Вечером 21 сентября 1988 года мне позвонил Крушельницкий и предложил посетить, совместно с заместителем председателя комиссии по биолокации Е. Я. Мейлицевым, некое общежитие молодых строителей в Лихоборах, где якобы происходят какие-то загадочные явления. Разумеется, я немедленно дал на то свое согласие. В середине следующего дня мы прибыли на место.

Ставшее вскоре необыкновенно популярным общежитие занимало старый, добротной постройки, четырехэтажный кирпичный дом. Та самая "нехорошая" квартира располагалась на первом этаже, имела три комнаты и обширную кухню, в которой нас встретили двое солидных и серьезных мужчин, ни возрастом, ни обликом, ни речью нисколько не похожих на строителей, тем более молодых. Как оказалось, это были давние друзья и коллеги Крушельницкого, тележурналист Горовацкий и редактор Возчиков, он же звукорежиссер. Они представляли телепередачу "Очевидное - невероятное" и уже более недели практически дневали и ночевали в общежитии, запечатлевая телекамерой необыкновенные явления. Мы познакомились, и Горовацкий проявил профессиональный интерес к моим познаниям относительно полтергейста. Позже я не раз выезжал с телевизионной бригадой Горовацкого для съемок в других "нехороших" квартирах. Но там удавалось запечатлеть лишь плоды разбоя феномена, воспоминания его жертв и очевидцев, тут же явление проявляло себя под бдительным оком телекамеры.

В здешней "нехорошей" квартире проживали три подруги: восемнадцатилетняя Феруза из Коканда - главное действующее лицо этой истории, поскольку Барабашка "сидел" именно в ней, - а также двадцатилетняя Таня из Краснодара и ее ровесница Флюза из города Миньяр Челябинской области. Они занимали самую маленькую, но и самую уютную комнату той большой квартиры. Остальные две комнаты пустовали.

Симпатичные, неглупые и сообразительные девчата уже более года жили в Москве. Они окончили строительное училище этим летом, но потерпели неудачу на вступительных экзаменах в институт. Однако наши героини получили столь нужную для общества, но, похоже, не очень-то привлекательную для них самих профессию маляра, а потому все-таки решились поработать по специальности, что давало шанс закрепиться в Москве и следующим летом успешно сдать экзамены. Девушки были распределены на работу в одно из московских строительных управлений, с перспективой прописки в столице. Им предоставили жилье, которое они с явным удовольствием обживали.

На момент нашего прибытия дома оказались только Таня и Флюза. Феруза отсутствовала. Естественно, вместе с Барабашкой. Наконец пришла и она со своим неотлучным, но невидимым другом. Правда, в тот раз его "жизнепроявления" были едва слышны: "Он еще сонный, разойдется попозже", - пояснила Феруза.

Девушки пригласили нас всех к чаю, мы выложили на стол припасенные для этого случая фрукты и сладости. Завязался живой, искренний разговор, в ходе которого девчата рассказали много интересного. Перед расставанием я договорился с ними о следующем, совместном с В. Н. Фоменко, визите к ним.

Но когда в оговоренный день мы приехали, Ферузы не было. Девушки передали нам ее извинение и приглашение прибыть на встречу 28 сентября.

В назначенный день и час, в восемь вечера, все девчата были в сборе. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Барабашка дал знать о себе четкими, громкими стуками. Они возникали как сами по себе, так и по просьбе любого из присутствующих - в досках пола или внутри набитого ватой и застеленного покрывалом матраца на железной, с металлической сеткой, кровати Ферузы - начальство не баловало своих подопечных комфортом. Более того, Барабашка к тому же на этот раз расщедрился и почтил меня с коллегой своими легкими, ласковыми, однако же невидимыми прикосновениями! На этих эпизодах я подробнее остановлюсь несколько позже.

Нам с Валентином Николаевичем крупно повезло: мы спокойно и неторопливо прообщались с Барабашкой целых два часа - ни нас, ни девчат никто не беспокоил. По-видимому, это был один из последних относительно тихих дней, затем началась вакханалия вторжения непрошеных гостей, что до предела осложнило жизнь девчат. Тому особо способствовали две публикации в центральной печати: очерк Крушельницкого "Кто ты, Барабашка?" в "Строительной газете" от 30 сентября 1988 года и статья Квятковского и Могилы "Разговор с "невидимкой" в газете "Труд" от 5 октября того же года. Несмотря на то, что место действия в обоих материалах предусмотрительно названо не было, люди его каким-то чудесным образом узнавали, но преимущественно те, чей визит приносил девушкам наибольшее беспокойство. И когда один из таких гостей предложил им свое покровительство, жилье, высокую зарплату и, что существенно, работу в области, так сказать, барабашковедения, они, недолго думая, согласились. Девчата покинули квартиру ровно месяц спустя после того, как она стала "нехорошей". Об их дальнейшей судьбе почти ничего не известно. А началось все это так.

Первые странности проявились, как и положено, поздним субботним вечером 10 сентября, почти в полночь: кто-то постучал в дверь их комнаты. В квартире, кроме них, никого не было, тем не менее, девушки с опаской открыли дверь, вышли в коридор, обследовали квартиру - пусто. Подошли к двери на лестничную клетку, спросили, кто там. Ответа не было. Озадаченные, они вернулись в комнату. Спустя некоторое время к ним вновь постучали, и так несколько раз. Затем начались странности с комнатной дверью: она вдруг стала сама собой открываться и закрываться! Казалось, на ней катается кто-то невидимый. Внезапно на кухне засвистел электрический чайник. Но этого просто не могло быть, ведь они его давно выключили! Вбежали на кухню, видят: чайник включен. Выключили, вооружились подручными средствами, в основном колюще-режущими, еще раз обыскали всю квартиру и до утра затаились в своей комнате. Было, естественно, не до сна.

Тем поздним сентябрьским вечером полтергейст впервые открыто проявил себя, но условия, способствовавшие вспышке, начали складываться значительно раньше. Оказывается, Феруза у себя в Коканде вместе с подружками чуть ли не с детства практиковала вызывание духов. Иначе говоря, занималась спиритизмом, пусть и в самой простейшей форме верчения тарелок или блюдец в пасхальную ночь. Зачем? Гадала, интересовалась будущим, научилась задавать духам вопросы и получать на них ответы. Было страшно интересно. Не знала она тогда, что занятия спиритизмом иногда провоцируют полтергейст. Но этого не всегда бывает достаточно, требуются дополнительные условия.

Они-то как раз и сложились незадолго до 10 сентября. Ведь пока Феруза жила с родителями, ее жизнь оставалась сравнительно благополучной. Трудности возникли с переменой места жительства: девушка была вырвана из семейной среды. Но длительное время, почти год, держалась. Однако второй перелом в судьбе оказался слишком крут: неудача на вступительных экзаменах, перспектива отработать три года с кистью в руках согласно распределению, "удивительно мерзкая" бригада, в составе которой пришлось малярить. Да и сами условия работы оказались далеки от того, к чему ее готовили в училище. В общем, было от чего прийти в уныние.