Петер Загер - Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история Страница 2

Никакие иные частные институты в Англии не оказали такого сильного влияния на развитие страны, как эти два университета, ее двуглавая интеллектуальная верхушка. Оксбридж поставлял государству и Церкви чиновников, священников, учителей, распространявших по стране английский литературный язык и порожденную им культуру, однородную элиту, чье чувство долга по интенсивности уступало разве что их же собственной уверенности в собственных силах, – классическая комбинация предпосылок для успешного решения любых управленческих задач, поставленных Империей и королевской властью. При этом Оксфорд и Кембридж представляли собой нечто гораздо большее, чем просто национальную кузницу кадров. Среди выпускников были не только премьер-министры, но и умнейшие шпионы, завербованные коммунистами; не только епископы, но и величайшие еретики и реформаторы Церкви (Джон Уиклиф, Джон Уэсли, кардинал Ньюмен); провокаторы от литературы (от лорда Байрона до Салмана Рушди); революционеры естествознания (Исаак Ньютон, Эрнест Резерфорд, Стивен Хоукинг); все инакомыслящие и эксцентрики, каким культура Великобритании обязана многообразием и полнотой. И потому даже левые радикалы вроде Бертрана Рассела всегда отстаивали роль Оксфорда и Кембриджа в формировании духовной элиты: «Эти университеты наилучшим образом приспособлены для формирования «людей первого сорта», хотя уверенность, которую там прививают, может причинить вред «людям второго сорта», ощущающим себя изгоями».

В Средние века – цитадель схоластики, начиная с эпохи Тюдоров – школа лучших администраторов королевства. А сегодня? И до наших дней влияние Оксфорда и Кембриджа в среде сильных мира сего весьма ощутимо. Как у сторонников, так и у противников обоих университетов есть любимая социально ориентированная игра – Большие Оксбриджские гонки.

Кто откуда в высших эшелонах власти?

Новый директор Национальной лондонской галереи Чарлз Сомэриз Смит – выпускник Кембриджа, так же как и руководитель Национального театра Николас Хитнер, а во главе Британского музея теперь стоит шотландец из Оксфорда Нил Макгрегор. Оксфорд окончил и действующий посол Британии в Берлине – сэр Пол Левер. В начале 1990-х годов в нижнюю палату парламента пришли триста семьдесят представителей консерваторов, сто шестьдесят шесть из них – выпускники Оксфорда и Кембриджа. В кабинете министров Маргарет Тэтчер, знаменитой Леди Оксфорд, из двадцати двух министров девять окончили Кембридж. Ее последователь Джон Мейджор – первый после 1945 года премьер-министр без «нормального образования» – постарался немедленно компенсировать этот недостаток, пригласив в свой кабинет десять министров-оксфордцев и шесть кембриджцев. Как показали дальнейшие события, именно это и стало слишком тяжелым бременем для сына циркового артиста. За ним вновь последовал оксфордец – Тони Блэр. Выпускник Кембриджа директор службы премьер-министра по стратегическому развитию и коммуникациям Алистер Кемпбелл устроил его спикером верхней палаты. Даже после победы «новых лейбористов» каждый шестой парламентарий – выпускник Оксфорда.

Более половины высших чиновников Уайтхолла окончили Оксфорд или Кембридж. Бонзы государственных служб, в первую очередь Министерства иностранных дел, предпочитают подбирать молодые кадры среди выпускников Оксбриджа. Птицы высокого полета с синими или голубыми крыльями, как правило, занимают сорок – пятьдесят процентов тех считанных мест, на которые ежегодно претендуют будущие управленцы. Кстати, среди лондонских адвокатов их процентное соотношение еще выше. Так что будь то Уайтхолл или Флит-стрит[11], BBC или Citi Bank – до сих пор самым надежным билетом в бельэтаж британской элиты считается диплом Оксбриджа. Самовоспроизводящаяся элита, штампующая миф о самой себе: высокое качество гарантировано столетиями. «Нас повсюду считают достойными лучшего, – сказала мне Шон Гриффитс, президент студенческого профсоюза, – хотя это отнюдь не всегда соответствует действительности. Но люди верят, и это работает». Правда, несмотря на открытие нового эксклюзивного интернет-агентства по трудоустройству Oxbrigejobs.com, the old school tie[12] все-таки уже не является автоматической гарантией получения хорошей работы.

Трое безработных гуманитариев из Оксфорда однажды встретились в Лондоне. Во избежание голодной смерти они договорились тянуть жребий. Тот, кому выпадет самая короткая соломинка, кончает жизнь самоубийством. Двое других, чьи соломинки чуть длиннее, продают труп «для нужд естествознания». Сказано – сделано. Погрузив мертвого однокашника в телегу, двое уехали. Через немалое время они жаловались: «Безнадежно. Все хотят естествоиспытателя из Кембриджа!». В анекдоте, придуманном «пролетариатом академической элиты», речь идет не просто о лондонском рынке рабочих мест, а о чем-то более важном: о конкуренции между Оксфордом и Кембриджем. Соперничество их гораздо старше, чем знаменитые лодочные гонки, и много сложнее, чем крикет. «Если бы Оксфорд не был самым прекрасным, что есть в Англии, Кембриджу стало бы несколько легче», – сказал Генри Джеймс. Но действительно ли Оксфорд и Кембридж так сильно отличаются друг от друга? Или даже сильнее, чем предполагают сами?

Оба городка расположены на берегах рек: Кема[13] (Кембридж) и Темзы (Оксфорд). Основанные вблизи переправ и мостов, оба довольно быстро превратились в торговые центры с собственными ярмарками и рынками. Однако расположение Оксфорда несколько удобнее – в самом центре Англии, в урбанизированной долине Темзы, вблизи королевских резиденций. Кембридж лежит несколько в стороне, в изоляции и глуши, по сей день оставаясь спокойным городком. Он совершенно иной, чем индустриальный Оксфорд. Эти два города, в сущности, ничто не связывает; между ними нет даже нормальной дороги. Объединяет их только одно: университеты (которые, правда, местным жителям нужны меньше всего). Когда в городках возникли университеты, их развитие пошло разными путями. В результате Оксфорд – это город с университетом, а Кембридж – университет, тянущий на буксире небольшой городок.

Но и двигаясь каждый своей дорогой, Оксфорд и Кембридж теперь неразрывно связаны друг с другом, словно Адам и Ева. И хотя библейская история о происхождении Евы из ребра Адама уже не возмущает ни одну феминистку, только попробуйте напомнить кембриджцу, что его университет был основан выходцами из Оксфорда! Дата: 1209 год. Повод – весьма темный. Возможно, убийство. Это отнюдь не назидательная история. Кембридж – оксфордская колония, филиал, открытый почти через сто лет после начала учебного процесса в самом Оксфорде! Такие опоздания нельзя наверстать. Те, у кого есть старшие братья или сестры, знакомы с проблемой. Ты навсегда остаешься вторым, даже если часто бываешь первым. Зато небольшая оплошность в рождении, если так можно сказать, порождает бесконечную конкуренцию, окрыляет фантазию, дарит удивленному миру прекрасное зрелище подлинной борьбы: на полях науки, спорта, политики, искусства, риторики и других, порой совершенно абсурдных.

«Оксфорд – для овладения искусствами, Кембридж – для овладения наукой»; там гуманитарии, тут естественники. Формулы подобного рода, сколь бы ни были они популярны, описывают имеющиеся различия не более чем наполовину. В нынешнем Оксфорде естественно-научная традиция, восходящая к Роджеру Бэкону, столь же сильна, хотя теология и играла ведущую роль там несколько дольше, чем в университете, выучившем Ньютона и Дарвина. Или, к примеру, математика – тоже одна из сильных сторон Кембриджа. Однако самого удивительного математика в мире выучил Оксфорд: это Льюис Кэрролл, заманивший свою Алису из Страны чудес в волшебное пространство по ту сторону самой возможности сравнения. В трезвомыслящем Кембридже на тридцать лет раньше, чем в Оксфорде, был основан технопарк с прибыльными фирмами по разработке высоких технологий.

Среди выпускников Кембриджа больше нобелевских лауреатов, а вот премьер-министры чаще получаются из оксфордцев. Эттли, Иден, Макмиллан, Дуглас-Хоум, Уилсон, Хит, Тэтчер, Блэр – словно на Даунинг-стрит, 10 расположен филиал Оксфорда.

Но гордый дух Кембриджа не очень впечатлен этим. Оксфордцы верят, что правят миром, в то время как обитателям Кембриджа это безралично. Начиная с 1930-х годов, со времен Стэнли Болдуина, Кембридж не выпустил ни одного премьер-министра. Зато сколько шпионов! Энтони Блант, Гай Бёрджесс и его друг Ким Филби, «третий человек» Грэма Грина[14], – самые известные шпионы, работавшие на СССР, вышли из левого крыла Кембриджа.

Надо отметить, правда, что именно эта специализация не пробуждает у Оксфорда желания бороться за первенство, хотя там тоже имелась прокоммунистическая агентурная группировка – причем нераскрытая, ибо она никогда по-настоящему не выходила из подполья. Однако предатели 1930-х – чисто кембриджское явление.