Георгий Сумаруков - Затаенное имя - Тайнопись в Слове о полку Игореве Страница 2

Полоцкая княгиня Мария Васильковна - возможный автор "Слова"

Чрезвычайно заманчиво исследовать возможность написания поэмы женой Святослава Всеволодича. Причин тому несколько. Во-первых, она занимает своеобразную нишу предполагаемых авторов в родословной таблице семей из рода Ольговичей, и эта ниша еще не стала предметом изучения. Во-вторых, эта княгиня, если она была автором поэмы, непомерно восхваляла своего мужа, сделав его идеальным героем поэмы. В-третьих, она включила в поэму большой раздел, описывающий события, происходившие в Полоцкой земле; полоцкая же тема прямого отношения к главной теме поэмы не имеет, и ее присутствие в поэме можно было бы объяснить тем, что жена Святослава была родом из Полоцкой земли. Звали ее Мария Васильковна.

Что известно о Марии Васильковне? В Ипатьевской летописи под 1143 годом читается следующая запись: "В то же лето приведе Всеволод за сына своего Святослава Васильковну Полоцкого княза. И скупишася братия вся и безбожные ляхове. И пиша у Всеволода. И тако разидошася". Историк В.Н.Татищев добавляет, что свадьбу сыграли зимой - между Рождеством и Крещением. В летописном сообщении содержатся любопытные детали. Так, невесту привел, согласно тогдашнему обычаю, не сам жених, а его отец. И свадебный пир состоялся не у жениха, а, как полагалось, у его отца. Летописец, как было принято, княжну-невесту назвал не по имени, а лишь по отчеству. И если бы не Любечский синодик - книга с именами умерших для поминовения в церкви,- мы так и не узнали бы ее имени.

Исходя из даты свадьбы, можно приблизительно определить возраст невесты. Если Святослав родился, как считают исследователи, около 1125 года, то в год свадьбы ему было около 18 лет. Невесте было, видимо, несколько меньше - лет 15-16. Это обычный возраст для вступления в брак на Руси. Следовательно, родилась Мария около 1127-1128 годов.

До свадьбы жизнь Марии складывалась так. Ранние годы она провела в Витебске, где княжил ее отец - Василько Святославич. В 1132 году он был приглашен на княжение в Полоцк, причем приглашение поступило от городского веча, изгнавшего предыдущего неугодного князя. И для маленькой Марии, а ей тогда было около четырех-пяти лет, начался новый, полоцкий период жизни. В Полоцке в то время жила одна из самых замечательных женщин Древней Руси Евфросиния Полоцкая, сестра отца Марии, ее тетка. Евфросиния, став монахиней в возрасте 11 лет, первое время жила при полоцком Софийском соборе, где она "нача писати своими руками". Она не только переписывала книги для продажи, но и переводила с греческого. Деньги, полученные от продажи книг, раздавала бедным. За четыре года до приезда в Полоцк маленькой Марии Евфросиния основала в пригороде женский монастырь. Огромной заслугой Евфросинии было открытие ею при монастыре школы для девочек. И хотя нет прямых указаний на то, что княжна Мария обучалась грамоте в школе своей тетки, косвенные данные позволяют допустить это. Действительно, возраст Марии был самым "школьным", а ее отец, брат Евфросинии, в те времена был правящим князем в этом стольном городе Полоцкой земли. Невозможно представить себе, чтобы княжну Марию, прожившую в Полоцке до замужества 11 лет, не обучали бы грамоте: ведь, как известно из летописей и современных исследований, в княжеской среде на Руси образованию детей уделяли особое внимание3.

После свадьбы молодожены отправились на княжение во Владимиро-Волынское княжество, полученное в удел Святославом от отца. Там их относительно самостоятельная и спокойная жизнь продолжалась около трех лет. В 1146 году в Киеве умер отец Святослава, и на Руси произошел обычный в таких случаях передел княжеств. В результате передела у Святослава Владимиро-Волынское княжество отобрали, и для него и Марии начался длительный период лишений и скитаний. Академик Б.А.Рыбаков подсчитал, что в течение первых 12 лет самостоятельной жизни Святослав вынужден был 11 раз менять покровителей, изменяя при этом не только место жительства, но и политические симпатии. В эти годы Святослав жил то в небольших городах по Бугу, то в Туровском или Пинском княжествах, то владел разными малыми городами по Десне, Сейму или в верховьях Оки. И только в 1157 году добился стола относительно крупного Новгород-Северского княжества. Через семь лет он становится князем Черниговской земли, а с 1176 года, с небольшими перерывами, Святослав на правах старшинства занимает Киевский великокняжеский престол.

Надо полагать, что ко времени похода Игоря Мария Васильковна, прожив в супружестве 42 (!) года, вместе с мужем исходила-изъездила всю Русь и проникла во все тонкости межкняжеских отношений.

Мария Васильковна была социально активной личностью. С ее мнением считался даже сам великий князь Святослав, ее муж. Ипатьевская летопись рассказывает, что в 1180 году произошло следующее: Шел Давыд Ростиславич (князь Смоленский) в ладьях (по Днепру) на охоту, а Святослав шел по Черниговской стороне, охотясь напротив Давыда. И тогда Святослав с княгиней своей и Кочкарем, милостником своим, не поведав знатным боярам думы своей, задумал устремиться на Давыда (чтобы пленить его), Давыд же с княгиней своей впрыгнул в ладью. Они же (Святослав с дружиной) пытались догнать их по берегу и стреляли из луков по ним. И так Бог сохранил (беглецов) невредимыми. Святослав же захватил лишь дружину и имущество. И вернулся из погони. На следующий день искали Давыда, но не нашли. Как видно из этого рассказа, мнение Марии и Кочкаря для Святослава оказалось достаточным и более важным, чем мнение знатных бояр, для принятия столь ответственного решения, как пленение Смоленского князя.

Историк А.В.Соловьев отмечал, что большой поход на север в 1180 году Святослав предпринял по совету княгини.

В.Н.Татищев писал: "Княгиня и Кочкарь более, нежели Святослав, Киевом владели, и никто в том иное не ведал".

Премудрое древо родословное

Мария Васильковна и Святослав Всеволодич прожили долгую жизнь. У них было пять сыновей и три дочери. Известно, что их дети состояли в династических браках. Такие браки заключались для укрепления межкняжеских отношений. В призывах к единству, содержащихся в "Золотом слове Святослава", династические браки легко прослеживаются. Так, первый призыв обращен к великому князю Владимиро-Суздальской земли Всеволоду Большое Гнездо. Старший сын Святослава, Владимир, в 1179 году женился на племяннице Всеволода, а младший сын, Мстислав, в 1183 году - на свояченице Всеволода (бысть же брак велик). Следовательно, Всеволод Большое Гнездо, как родственник родителей обеих молодых жен, приходился Святославу и Марии сватом.

Второй призыв обращен к Рюрику и его брату Давыду. Рюрик был соправителем Святослава, то есть был тоже великим князем Киевским. В 1183 году Святослав женил своего сына Глеба на дочери Рюрика Анастасии. Следовательно, Рюрик был сватом Святославу и Марии. Заметим, что Святослав женил этих сыновей после того как стал великим князем Киевским,- достигнув высшей власти, он продолжал укреплять ее династическими браками.

Третий призыв к единству Святослав в "Золотом слове" направил еще одному могущественному князю - Ярославу Осмомыслу Галицкому. В 1166 году Святослав выдал замуж свою дочь Болеславу за сына Осмомысла, известного Владимира Галицкого. Ярослав Осмомысл, таким образом, также приходился Святославу и Марии сватом.

Последующие обращения адресованы второстепенным князьям, с которыми Святослав в близком родстве или свойстве не состоял.

В династических браках состояли и другие дети Святослава и Марии: Олег первым браком был женат на дочери Андрея Боголюбского, а вторым - на дочери Юрия Ростиславича; Всеволод Чермный был женат на Марии-Анастасии, дочери великого князя Польского Казимира II; еще одна дочь была выдана за внука Мстислава Великого, а другая - за Романа Глебовича.

Древнерусские летописцы в родословном древе правящей княжеской династии выделяли крупные ветви: были князья Ольговичи, потомки Олега Святославича, были Мономашичи - потомки Владимира Мономаха, были и полоцкие князья Всеславичи. Иногда в летописях выделялись и более мелкие ответвления. Такое группирование князей было удобно, поскольку князья каждой ветви обычно проводили одну и ту же или близкую политику по отношению к другим династическим ветвям или соседним странам. Однако принадлежность князей к какой-либо группировке вовсе не исключала возможности силовых столкновений при переделах владений внутри такой ветви. В битвах гибли дружинники и мирное население, горели и разграблялись города, но в конце концов наступало замирение, и между князьями восстанавливалась родственная дружба. Летописцы отмечали и войны между крупными династическими группировками. Чаще всего такие сообщения касались отношений между Ольговичами и Мономашичами. В современной научной литературе это подчеркивается так сильно, что порой кажется, будто вражда между ними была такой же постоянной и непримиримой, как между домами Монтекки и Капулетти из "Ромео и Джульетты" В.Шекспира. В действительности такой вражды не было. Обострения отношений были кратковременными, и столкновения имели местное значение. Частые сообщения о войнах между Ольговичами и Мономашичами можно объяснить тем, что обе эти группировки были на Руси относительно многочисленными по сравнению с другими княжескими группировками. Во всяком случае, между Ольговичами и Мономашичами династические браки были нередки. Во времена похода Игоря из Ольговичей в браках с Мономашичами были названные выше сыновья Святослава и Марии Владимир, Мстислав, Глеб и Олег, а также две дочери, имена которых установить не удалось,- всего шесть детей из восьми. Это немало. Брат Игоря, Буй-Тур Всеволод, был женат на внучке Юрия Долгорукого - "Красной Глебовне", как она названа в "Слове". Один из сыновей Игоря, Святослав, был женат на дочери Рюрика. Из этого краткого перечня видно, что в те времена брачные узы не разъединяли, а весьма тесно связывали Ольговичей с Мономашичами.