Алексей Олейников - Турецкий капкан: 100 лет спустя Страница 2

Стандартный маршрут российского большого десантного корабля (в черноморском варианте): Севастополь — Новороссийск — Босфор — Дарданеллы — Латакия (или Тартус). Стандартно поход из Новороссийска в одну сторону длится около четырех суток (1512 морских миль). Зачастую большие десантные корабли ходят парами.

Но резкое ухудшение российско-турецких отношений после 24 ноября 2015 г. ставит под вопрос поставки российского вооружения и переброску военнослужащих через Проливы. Фактически это оставляет доступными значительно более длительный морской маршрут через Гибралтар (13–14 дней) или более дорогой воздушный маршрут.

С правовой точки зрения у Турции нет оснований препятствовать проходу судов с российскими грузами, в том числе военными. Но 30 ноября Турция заставляла российские суда часами ждать у входа в Босфор, в результате у пролива их скопилось несколько десятков.

Когда большой десантный корабль российского ВМФ «Цезарь Куников» прошел пролив Дарданеллы, его сопровождал катер турецкой береговой охраны. Транспорт ВМФ России «Яуза» был встречен турецкой подводной лодкой.

Наконец, 4 декабря появился снимок, на котором на борту «Цезаря Куникова» во время прохождения им пролива Босфор виден российский боец с переносным зенитно-ракетным комплексом. В то время как турецкая сторона посчитала этот инцидент провокацией, в российском МИДе действия моряков назвали «осуществлением законного права любого экипажа» по защите корабля.

Таким образом, турецкие власти начали препятствовать проходу военных транспортов российского ВМФ, следующих через Босфор и Дарданеллы в Сирию. В то же время суда остальных стран следуют через Проливы беспрепятственно. Это неудивительно: Проливами владеет страна — член НАТО, а значит, заинтересованная при решении тех или иных политических вопросов держава. И она пытается препятствовать державе, имеющей статус черноморской, в осуществлении своих законных прав.

Поэтому закономерно вековое внимание России к статусу Босфора и Дарданелл. Турецкие Проливы — это и русский пункт стратегического назначения, и вопрос об отношениях с Турцией и судьбе Проливов всегда имел и имеет сейчас фундаментальное значение для отечественной внешней политики и экономики.

Мы видим, что в XXI в. России приходится уделять пристальное внимание вопросу беспрепятственного прохода ее кораблей и судов через Босфор и Дарданеллы, которые исторически должны были принадлежать нашему государству как преемнику Византийской империи и победителю почти во всех русско-турецких войнах. По итогам некоторых из этих войн ставился вопрос о принадлежности Константинополя (Стамбула) и Проливов. Последний раз — сто лет назад, в годы Первой мировой войны.

Так изначально повелось, что важнейшей экономической и транспортной артерией Древней Руси был великий водный путь «из варяг в греки», связывавший Балтийское и Черное моря. А в 626 г. впервые встал вопрос о проходе славянских ладей через Дарданеллы и Босфор — и византийские источники упоминают о появлении их у стен древнего Константинополя.

Исторически Москва — Третий Рим, а связи с Византией (экономические, политические, династические и военные) всегда были приоритетными для русской внешней политики. Восприятие Москвы как мирового центра православия, а России как преемницы Византии накладывало на наше государство обязательства бороться за византийское наследство.

Падение Орды в конце XV в. и присоединение к России Казани и Астрахани в 1550-х гг. создали на восточных рубежах нашего Отечества новый вектор внешней политики. Уже к концу XVI в. московский царь пользовался неограниченным доверием своих единоверцев на Балканском полуострове — болгар, сербов и греков, а в эпоху императрицы Екатерины Великой по итогам Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. (в который были включены статьи, касающиеся облегчения положения христианских народов Балкан) Турция признала за Россией статус покровительницы и защитницы прав славян, проживающих на территории Османской империи.

Петр Великий был последовательным и энергичным борцом с турками. Император мечтал не только о создании могучего русского флота на Черном море, но и об изгнании турок из Европы. И во время своего заграничного путешествия Петр усиленно старался создать антиосманскую коалицию. Азовские, Прутский и Персидский походы были подчинены антитурецкому вектору его внешней политики. Причем и выход петровских войск к Каспию вызвал тревогу в Турции, увидевшей в этом событии угрозу своей территории.

Екатерина II, как и Петр Великий, мечтала об уничтожении империи османов и об изгнании турок с территории Европы. Был разработан и план наступления на Константинополь. 11 ноября 1770 г. генерал-адъютант граф Г. Г. Орлов предлагал нанести удар по турецкой столице с севера — через Дунай и Болгарию, а также со стороны моря. План не был реализован, но по итогам перемирия первой русско-турецкой войны в эпоху Екатерины кораблям Турции и ее вассалам запрещалось плавание через Дарданеллы. В Проливы могли проходить только торговые суда нейтральных стран и курьерские корабли.

В эпоху этой великой императрицы был составлен «Греческий проект».

В соответствии с ним предполагалось возрождение Византийской державы во главе с внуком императрицы великим князем Константином Павловичем (названным в честь императора — основателя Константинополя). Планировался раздел территории Османской империи между Российской и Священной Римской империями, а также Венецианской республикой. Причем конфиденциальное письмо самодержицы Всероссийской императору Священной Римской империи Иосифу II от 10 сентября 1782 г. начиналось с сетований на то, что турки препятствуют проходу российских судов через Босфор и Дарданеллы, а также подстрекают жителей Крыма к восстанию.

По этому проекту планировалось создание буферного государства на Балканах (в его состав включались Молдавия, Валахия и Бессарабия) с монархом-христианином во главе — это был прообраз будущей Румынии. Парадоксально, но установления российской гегемонии в Восточном Средиземноморье христианские государства Западной Европы боялись больше, чем турецкой опасности. Противодействие российским планам Англии и Франции и поддержка ими крупнейшей мусульманской державы, притеснявшей христиан на Балканах, не позволили реализовать этот многообещающий геополитический проект. Аналогичным образом англо-французские «союзники» будут препятствовать и реализации босфорских планов России в годы Первой мировой войны, саботируя собственную — Дарданелльскую — операцию.

Начиная с этой эпохи и вплоть до Первой мировой войны сердцевиной восточного вопроса были англо-русские противоречия, зачастую принимавшие характер открытого соперничества и даже конфронтации. Красной нитью они прошли через века, отчетливо проявившись, как увидим ниже, даже в годы Первой мировой войны, когда Россия и Англия, казалось бы, «сидели в одном окопе».

Если Россия претендовала на византийское наследство в составе Оттоманской империи, то в Лондоне предпочитали сохранять не только Турцию, но и ее балканские владения. Британский министр иностранных дел в 1812–1822 гг. Р. Каслри заметил: «Сколь бы варварской ни была Турция, она в системе Европы составляет необходимое зло»[3].

Во многом этим постулатом в Европе продолжают руководствоваться до сих пор.

Показательно, что при миролюбивом по отношению к Турции императоре Александре I, говорившем: «Мои намерения в отношении Порты истинно миролюбивы — и они останутся таковыми, пока у нее будет желание или возможность по собственной воле поддерживать добрососедские и истинно дружеские отношения с Россией»[4], Турция была настроена достаточно агрессивно. Условия Бухарестского мирного договора 1812 г. она систематически саботировала, торговые интересы России нарушала, автономные права Сербии (в нем предусмотренные) не признавала, а на престолы Дунайских княжеств, Молдавии и Валахии посадила своих ставленников, грабивших эти страны. Более того, Турция (к этому времени уже ставшая «больным человеком Европы») потребовала у России (державы-победительницы и гегемона Европы!) пересмотра Бухарестского договора, что показалось неприличным даже Англии.

Император Николай I так же, как и Екатерина Великая, мечтал ликвидировать Оттоманскую империю. В тактических целях он иногда выступал не только врагом, но и союзником турок (например, в 1833 г. во время противостояния султану восставшего против него египетского паши Мехмеда-Али). Это было вызвано прежде всего попыткой урегулировать стратегический вопрос о статусе Проливов. И по Ункяр-Искелессийскому договору Россия обещала оказывать военную и морскую помощь Турции, а та, в свою очередь, в соответствующем случае обязывалась закрыть Дарданелльский пролив для иностранных военных кораблей третьих стран. Причем этот договор также вызвал активное противодействие со стороны западных государств (прежде всего Англии и Франции), в результате чего России пришлось разделить покровительство над Турцией с другими державами (Лондонские конвенции 1840 и 1841 гг.).