Герберт Асбери - Дьявол Фэй-Линя Страница 2

— Никто не понимает.

— Знаешь ли ты, как появились эти раны? Что они собой представляют? Что означают?

— Я знаю, что это такое, — ответил я. — По крайней мере, мне так кажется. Но чем они вызваны, не знает никто. Это явления духовные и сверхъестественные. Томми, я считаю, что раны на руках и ногах и на лбу этой женщины — то, что католическая церковь называет стигматами.

Конрой покачал головой.

— Слово-то я слыхал, — заметил он, — но оно мало что для меня значит. Я не слишком религиозен.

— Да и я тоже, — ответил я. — Тем не менее, как тебе известно, кроме медицины и хирургии я интересуюсь главным образом религией и магией. В целом я был осведомлен о существовании феномена стигмат, и с тех пор, как эта женщина находится здесь, я довольно-таки досконально изучил вопрос. Существует огромная литература по данному предмету. Стигматы — не что иное, как знаки страстей Христовых; они появляются на руках, ногах и на лбу, порой на ребрах и, соответственно, сопровождаются нестерпимыми муками. Благочестивые люди верят, что истинные стигматики испытывают всю меру крестных страданий Иисуса. Этот феномен всегда бывает связан с глубоким религиозным пылом и экзальтацией. Римско-католическая церковь воспринимает его как чудо.

— Но разве это не легенда, не миф, как и многие наши религиозные верования? — недоверчиво спросил Конрой. — Разве такое происходит на самом деле?

— Случалось, — ответил я. — В истории бывали стигматики, хотя и не в последнее время, насколько мне известно. Тем не менее, Эннемозер, Пассеван, Шуберт и многие другие видные немецкие и французские физиологи и психологи внимательнейшим образом исследовали вопрос и заключили, что стигматы, безусловно, появлялись у святых; мало того, и в сравнительно новые времена имели место сообщения о стигматиках. С исторической точки зрения, существование стигмат вполне подтверждено и даже не ставится под сомнение, хотя рационалисты настаивают, что речь идет об истерии, психической суггестии, ранах, которые человек наносит себе сам и прочих естественных причинах. Но многое не поддается объяснению, и мне кажется, что раны этой женщины относятся к последней категории. Не думаю, что она сама смогла бы нанести себе такие раны.

— В этом случае, — заговорил Конрой, — раны указывают на вмешательство некоей сверхъестественной силы?

— По всей видимости, если верить писаниям ранних отцов церкви и ее учению. Большинство известных нам стигматиков были причислены к лику святых; известно также, что они обладали невероятными способностями к исцелению болезней. Часто считалось, что они могли преуменьшать грехи и очищать других и себя от скверны. Иначе говоря, у них неимоверно был развит дар покаяния и сострадания.

— Такие люди, бесспорно, встречаются не часто, — пробормотал Конрой. — Никогда раньше о них не слыхал.

— Церковь их не афиширует, — ответил я. — Если предположить, что и сегодня встречаются случаи стигматиков, мы вряд ли о них услышим. Они появлялись в древнейшие эпохи христианства. Надо полагать, что подобный недуг поражал и экстатически настроенных представителей более ранних религий, заложивших фундамент христианской веры. Легенды о божественных ранах обнаруживаются в религиозной литературе ацтеков и древних египтян. Святой Павел заявил в Деяниях апостолов, что несет в боку язву Иисусову. Первые исторические свидетельства о стигматиках, однако, появляются только с тринадцатого века. В 1895 году доктор Имбер-Горбейр написал о них монографию и попытался их исчислить. Он приводит 321 имя, начиная со святого Франциска Ассизского. Еще одним известным стигматиком была Екатерина Сиенская. Согласно этим рассказам, раны, появившиеся на руках, ногах и на лбу святого Франциска, в целом напоминали раны на теле нашей пациентки. Такие раны редко встречаются у прочих религиозных экстатиков, обретших стигматы.

— Неужели? — спросил инспектор.

— Обычно на ранах не так заметны следы от шляпки гвоздя или длинного кривого кончика на тыльной стороне ладони, там, где загнутое острие впилось в плоть. Подобные раны появились на теле знаменитой Анны Катерины Эммерих, немки, которая постриглась в монахини, обрела стигматы в начале девятнадцатого века и немедленно стала сосудом удивительных видений и откровений. Говорят, она наделена была силой изгонять бесов и, будучи темной и необразованной, способна была прочитать на латинском языке полный ритуал экзорцизма, все еще применяемый римско-католическими священниками для изгнания демонов. Она умерла в 1824 году.

— А в недавние годы?

— Последнее историческое свидетельство касается Луизы Лато, бельгийки, обретшей стигматы в апреле 1868 года и скончавшейся в 1883 году. В некоторых случаях раны издавали запах фиалок, в других — сочились зловонными выделениями. Опять-таки, о ранах некоторых стигматиков становилось известно только после их смерти, когда раны эти обнаруживались на сердце. До этого они внешне никак не проявлялись.

— Впоследствии раны исчезали? — спросил Конрой.

— Вероятно. Когда выкопали тело святой Маргариты Венгерской, а произошло это спустя долгое время после похорон, раны казались свежими и были ясно различимы, хотя остальные части тела разложились. Доктор Имбер-Горбейр говорит в своей книге, что жизнь стигматика — череда непрестанных страданий, вызванных божественным недугом, излечить который может только смерть.

— Просто поразительно, — сказал инспектор, — каково бы ни было объяснение.

— Я склонен воспринимать стигматы как свидетельство действия сверхъестественных сил, — сказал я. — Силы эти могут быть или не быть божественными. Но у них обязана быть какая-то причина; стигматы не кажутся следствием земных воздействий, разумеется, исключая те случаи, когда человек сам наносит себе раны. На заре христианства ревнители веры нередко увечили себя, ошибочно считая, что тем они выказывают любовь к Господу, тогда как во времена преследований христиан лбы им, бывало, клеймили знаком Креста. Церковь утверждает, что стигматы имеют божественное происхождение и суть болезнь, состоящая в жалости к страданиям Иисуса и печали о тяжких грехах мира сего. Она возникает из непреодолимого, всепоглощающего желания очистить мир от вечно прорастающей в нем скверны.

Хороший пример подобных стигмат — случай Марсели-ны Поппер из Общины сестер милосердия, проживавшей в одном французском монастыре. В начале восемнадцатого века в монастырь вторглась банда чернокнижников: в часовне они разбили дарохранительницу, растоптали и оплевали гостии и похитили большое число их для непристойных церемоний шабаша. Марселина Поппер чувствовала, что небеса призвали ее пожертвовать собою во искупление святотатства, свершенного сатанистами, и после долгих месяцев страданий и покаяния обрела стигматы. Рационалисты считают, конечно, что Марселина Поппер сама изранила себя или нанесла себе раны при помощи самогипноза, что в сущности одно и то же. Они отрицают элемент сверхъестественного или божественного и ищут материалистические причины и объяснения того, что кажется им сугубо материальными явлениями. Но они далеко не всегда их находят.

Я умолк, когда женщина, недвижно лежащая на постели позади нас, застонала, и подошел к ней, намереваясь оказать ей посильную помощь. Быть может, то было наваждение — но, взглянув ей в глаза, я заметил, что муки и ужас словно отступились от нее; губы ее жалобно кривились, как будто она пыталась что-то произнести. Но она не издала ни звука и мгновение спустя глаза ее вновь подернулись пеленой страдания, как если бы тяжелый занавес вдруг опустился перед распахнутым окном.

Глава вторая Багровая веревка

Инспектор Конрой привел колеса департамента полиции в движение тотчас по уходе из больницы, но дал о себе знать лишь два дня спустя, когда около девяти вечера я вернулся к себе домой в Грамерси-Парк. Инспектор меня уже дожидался. Было понятно, что пришел он не с визитом вежливости: Конрой выглядел нервным и рассеянным. Пока я подавал напитки и сигареты, он буквально трясся от сильного возбуждения, которое ему с трудом удавалось подавить. Мы содвинули высокие стаканы, и я попросил его объясниться, надеясь, что ему удалось разузнать что-либо важное о моей таинственной пациентке.

— Нет, — отвечал он, — я ничего о ней не узнал. У меня и времени не было ни на какие расследования! Джерри, я в полной растерянности.

— Что случилось?

— Читал ли ты сегодняшние утренние газеты?

— Просмотрел заголовки, — сказал я. — Мне предстояла серьезная операция, и я торопился в больницу.

— Ты успел прочитать об убийстве судьи Маллинса?

— Да, я заметил сообщение. Так вот что тебя тревожит?

— Ты прав, — ответил Конрой.

В его голосе слышались нотки безнадежности и отчаяния; он долго сидел неподвижно, барабаня пальцами по подлокотнику кресла и погрузившись в свои мысли. Внезапно он воскликнул: