Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1994 год Страница 2

Мыс Нордкин, 15 июня.

Вот уже третий день проходим не менее 100 км, невзирая на встречные струи Гольфстрима. Вчерашний день — впервые от Мурманска — солнце согрело нас, и мы гребли, раздевшись по пояс. Сегодня дождь с хорошим попутным ветром. Проскакиваем Тана-фиорд и в дождевой пелене поздно вечером огибаем мыс Нордкин — самую северную точку материковой Европы....

Мыс Нордкап, 16 июня.

С полуночи заложили курс на Нордкап — по прямой 60 км. Утром мы в потоке рыбацких судов, спешащих в море, — подул южный ветер. Этого еще не хватало. Подворачиваем влево сразу на 70 градусов с расчетом на снос. Потом ветер стихает. Иногда к нам подруливают изящные боты. Изображаю рыбу и на языке людоедов поясняю, чего мы хотим, но, приговаривая «О" кей», сбиваю рыбаков с толку. Потом одного из них осенило. Он достает треску, показывает мне. Я одобрительно киваю. Человек мигом отсек рыбине голову, выпотрошил и бросил к нам в лодку. Поднимаю руку — спасибо...

Саша пытается использовать свой английский. «Лондон, Америка», — кричит он. Норвежцы хохочут. Отчего им смешно? В 14.30 лодка «МАХ-4» огибает мыс Нордкап. После мыса Челюскин для нас это самая примечательная точка. На вершине Нордкапа несутся машины с туристами. К сожалению, подниматься на смотровую площадку — это 4 —5 часов времени, да и лодку негде оставить. Весь день огибаем остров Магере и теперь уже катимся к югу, а значит, к теплу...

О.Арне, 20 июня.

В бухте острова Арне решили добыть хлеба, он уже кончается. Несколько домиков. Иду к одному из них. Знакомлюсь с человеком моего возраста. Выясняю, что с хлебом на этом дачном клочке напряженка, но мой знакомый приглашает на веранду. Дарю значки, вымпел — все же первый человек на суше говорит с нами. Пригласил к лодке. Он оставил свои «сувениры»: пол буханки хлеба, пачку маргарина и литровую банку персикового компота. Потом возвращается с женой и двумя дочками. Фотографируемся. Сверху со старой дороги спускается еще один дачник, машет пакетом. Молоко, макароны, сосиски, печенье, кофе. Прошлись, поговорили, как смогли. Понял, что дорогу строили русские пленные в 1944-м. Потом их расстреляли, а барак сожгли... Перед выходом из бухты увидели выброшенную на скалы белуху. Чайки уже начали шкуру долбить...

Мы в редакции журнала ожидали звонков Евгения из Варде. Особенно после получения официального разрешения на проход лодки «МАХ-4» по внутренним водам Норвегии. Однако Евгений предпочел идти открытым морем, хотя это означало «сражение» с Гольфстримом. Но это и облегчало плавание в том смысле, что не надо было разбираться в тонкостях внутреннего фарватера, который часто уводил в «тупики» длиннейших фиордов. Только 21 июня наконец раздался звонок моего домашнего телефона. Все, что написано выше, Евгений изложил в течение нескольких минут.

— Всем привет. За 17 суток прошли 850 километров. Звоню из норвежского порта Тромсе, с борта российского траулера «Краснозна-менск», стоящего здесь в ремонте...

Потом Евгений изложил свою тактику движения: минимум стоянок, минимум заходов.

Тромсе, 21 июня.

Километров за 5 до Тромсе делаем остановку, убираем лодку, готовим документы, варим еду. В 15 часов мы в городе. Связаться по телефону с друзьями из университета, с директором музея Севера Свайном Матисеном и его коллегами не удалось. Кажется, все в отпуске. Незнание языка усложняет дело. Решили закупить хлеб, дать о себе знать на Родину и уходить не солоно хлебавши. В гавани, где стоят роскошные катера, какой-то норвежец помогает нам удобно ошвартоваться у плавучего пирса и ведет на стоянку к своей машине. Здесь еще раз пытается дозвониться в университет — бесполезно. Потом везет нас в продуктовый магазин. Крон у нас нет. Взяли 5 батонов хлеба, 6 пачек печенья по 300 граммов, три пачки маргарина. За все заплатили 30 американских долларов, то есть отдали их нашему новому знакомому, а он отдал в кассу свои кроны. Говорит, что доллар в банке меняют на 5 крон... В России эти продукты можно было бы купить гораздо дешевле... Арифметика, высокие цены или незнание обстановки?..

Потом встретили моряков с российского траулера. Капитан траулера Александр Евгеньевич Светоносов обеспечил наш звонок в Москву... В туалет на территории ремонтной базы, где стоит российское судно, зашли к концу дня. Помылись в душе, благодушно разглядывая роскошные аксессуары портового сортира. Тут заходит мужчина и говорит нам: «Финиш, финиш», — и машет руками. Саша отвечает: «Финиш Америка». Тогда служитель достает ключи и показывает на замок, висящий на двери туалета. Мы поняли, что не о том финише шла речь. Пришлось быстренько закругляться....

Норвежское море, 1 июля.

Полночь. Штиль. Проходим городок в устье Торг-фиорда. Уже темно, и набережная с магазинами и ресторанами иллюминирована, как в праздник. Проходим под мостом, соединяющим остров Торгет с материком. Красивое сооружение. Штурман спит (Должность Саши по судовой роли.), будить не хочется, можно было бы посмотреть. За 10 суток от Тромсе прошли почти 600 километров...

Норвежское море, 3 июля.

Несу ночную трехчасовую вахту. Пересекаю 40-километровое открытое пространство — единственная «дыра в океан» норвежского внутреннего фарватера. Вахта кончилась, но Сашу не бужу. С юго-запада ползет страшная туча — быть шквалу и дождю — надо искать укрытие. В 4.00 едва успел бросить якорь — пошел ливень. В 6.00 поднимаю Сашу, снимаемся. Саша через час говорит:

— Надо вставать, бессмысленная трата сил.

— Далеко ушел?

— Да нет, — Саша показывает нашу стоянку.

— Тогда возвращайся.

Целый день ливневые заряды и сильный юго-западный ветер. Изредка высовываемся по очереди откачивать воду. Поступает и сверху и снизу. Голод не теща, но стоим у берега, где нет дров. Ползаем под дождем, ищем. В 20 часов Саша разводит костер. Я иду наверх к светящемуся с музыкой дому. Объяснил хозяйке лет 40, что вода нужна. Подаю бурдюк и ведро. В доме мужские и детские голоса. Ухожу вниз, а через полчаса вся компания из дома вышла на бугор посмотреть на наш табор, но не подошли. Потом овец, рассыпанных по всему косогору, на свой участок загнали и ушли в дом. Мы наварили впрок еды, поели...

На подходах к Тронхейму, 8 июля.

Море становится тише. После часа ночи сушим подушки, убираем все от кострища и в четыре весла идем к открытой части моря — в Тронхеймс-фиорд. За всё время плавания — обнаружили на берегу дымогарную трубу. Наверное, утилизируют мусор. Дым белый; не черный, не ядовито-зеленый, как на наших пейзажах. Где-то слева оставили Тронхейм и ушли под прикрытие острова Хитра. У маленького, похожего на дачный, поселка делаем остановку для добычи хлеба. К нашему удивлению увидели магазин и почту в одном доме. Купили хлеба и отправили в Лондон почту. В пакете, потянувшем на 27 крон, послали документы о нашем плавании. Еще во время постройки лодки в Петрозаводске познакомились с известным яхтсменом Майлсом Кларком, который обогнул Западную Европу, пройдя по рекам и каналам России от Белого моря до Черного.( См.«ВС» №10/93. «Англичанка» под российским флагом.) Позднее Майлс трагически погиб, а его родной брат Брюс — корреспондент газеты «Times» в Москве — вызвался помочь нам в Лондоне и создал после переговоров с Василием Галенко своего рода комитет для организации нашей ремонтной стоянки на Темзе. Как-то не получилось у нас контакта с почтой раньше.

Подходы к Бергену, 16 июля.

Ночью в город решили не входить, отложить до утра. Кажется, это будет первый заход в крупный норвежский порт. От Тромсе прошли 1350 км, а от Мурманска — 2200, а это более половины пути до Лондона. Здесь надо поставить памятные штампы, позвонить в Москву, дать информацию о походе; с последней связи прошло 26 суток — наверняка уже беспокоятся. Никак не можем решиться на торговые дела. Никогда ничего не продавая, трудно заставить себя выступить в роли уличного торговца — комплекс неполноценности, привитый со-вдепией, а весь мир торгует... Истрачено уже 240 долларов. Идем на голодном пайке. Хочешь не хочешь, а продавать сувениры придется.

6.00. Проспали. Кругом ничего не видно. Позавтракали с горячим чаем, разогрев газом. И по компасу двинулись к городу во мгле...

Вечером 21 июля Евгений позвонил мне уже из Ставангера. Сказал о своем намерении идти через Северное море к шотландскому порту Абердин, несмотря на то, что не смог найти представителя компании «State Oil». Это резко меняло ситуацию, и я стал всячески отговаривать Евгения от этой затеи. Дело в том, что еще раньше мне удалось связаться с менеджером этой компании Эйнаром Бергом. Компания является владельцем морских нефтяных вышек в Северном море как раз на линии Ставангер — Абердин на протяжении всех 500 километров этого пути. Путь от вышки к вышке при наличии обычной морской УКВ-связи плюс стоянки и отдых на буровых — все это обеспечивало безопасность перехода. К сожалению, задержка лодки пограничниками в Мурманске, приключения со стражами рубежей в Варангер-фиорде и движение против Гольфстрима резко нарушило график движения «МАХ-4», и, вероятно, Берг уехал из Ставангера, не дождавшись русских моряков... В телефонном разговоре с Евгением я убеждал его, что пересекать море без дальней связи и спутникового навигатора «Магеллан», а также без опреснителя морской воды (все эти приборы мы должны были получить в Лондоне для перехода через Атлантику) опасно и безрассудно. Евгений согласился.