Борис Соколов - Котовский Страница 20

Из-за усиления полицейского режима в Бессарабии Котовский перенес свою деятельность в Тирасполь и Одессу. Под его началом теперь уже орудовала не одна шайка.

Второго января 1916 года банду Котовского постигла неудача. Одесскому купцу Якову Блумбергу предложили дать 20 тысяч рублей «на нужды революции» (сам Котовский в налете не участвовал). Пока налетчики искали деньги, жена купца разбила окно и стала звать на помощь. Котовцы открыли беспорядочную стрельбу, ранили жену и дочь купца, а также одного из своих, Кириллова-Байстрюка — прострелили ему правую руку. Добыча ограничилась кольцом с бриллиантом и золотой брошью, которые сорвали с перепуганных и истекающих кровью женщин.

Самого Котовского неудача постигла 13 января 1916 года во время налета на квартиру врача Бродовского. Вся добыча составила 40 рублей и золотые часы. Если верить газете «Одесская почта», Котовский по этому поводу произнес пламенную речь: «Нам дали неверные сведения. Кто это сделал, поплатится жизнью. Я лично убью того, кто навел нас на трудящегося доктора! Мы стараемся не трогать людей, живущих своим трудом. Тем более что вы будете нас лечить». К счастью, угрозу расправиться с проштрафившимся наводчиком Григорий Иванович не собирался приводить в исполнение.

Котовский по-прежнему любил внешний эффект. Так, в кишиневском театре он подошел поздороваться с бывшим директором Кокорозенского училища. «В антракте, — вспоминал И. Г. Киркоров, — ко мне подошел господин в цилиндре с окладистой черной бородой. „Иосиф Григорьевич, — говорит мне тихо, — я ваш ученик Гриша“. Я обомлел. Сколько смелости и изобретательности».

Вскоре неудачи были компенсированы новыми крупными успехами. 20 января 1916 года в Балте котовцы ограбили содержателя ссудной кассы Акивисона, захватив 200 рублей наличными и до двух тысяч рублей золотом и драгоценностями, а 28 мая 1916 года, во время последнего налета, Котовский ограбил на большой дороге под Кишиневом двух купцов-евреев, захватив более тысячи рублей.

Банда Котовского все больше беспокоила власти. Ведь рядом был фронт. За поимку Котовского была объявлена награда в две тысячи рублей. И вскоре определенный прогресс в деле поимки «атамана Ада» был достигнут. В конце января 1916 года повозка, в которой ехали члены банды Ивченко, Афанасьев и Исаак Рутгайзер, была остановлена полицией на выезде из Тирасполя. После короткой перестрелки бандиты сдались. Помощнику начальника одесского сыска Дон-Донцову удалось задержать 12 котовцев, но сам Котовский оставался неуловим. Его успел перед собственным арестом предупредить Абрам Кицис, и Котовский срочно покинул одесскую гостиницу «Бессарабия» на Екатерининской улице.

Сохранился протокол допроса Ивченко от 8 февраля 1916 года, проведенного Александром Евгеньевичем Дон-Донцовым. 34-летний Ивченко, мещанин Елизаветграда, участвовал в четырнадцати налетах Котовского. До этого он отсидел в тюрьме два с половиной года за организацию побега дезертиров, а затем был завербован в Тирасполе в шайку Котовского Абрамом Кицисом. Ивченко подробно рассказал, как 24 сентября 1915 года ограбили присяжного поверенного Гольштейна. Из взятых у него двух тысяч рублей Котовский забрал 650, четверо членов шайки получили по 275 рублей, остальное ушло на накладные расходы — покупку лошади с бричкой. 24 октября того же года жертвой ограбления стал хлебопромышленник Штейнберг. Здесь пожива была невелика — 100 рублей, но зато по дороге домой удалось изъять у случайного прохожего 140 рублей. 20 ноября коммерсант Финкельштейн лишился 300 рублей, шубы и драгоценностей. 20 декабря котовцы ограбили сразу троих — владельца часового магазина Гродбука, мирового судью Черкеса и коммерсанта Сокальского. Пожива составила 850 рублей и драгоценности. По словам Ивченко, Котовский мечтал «лично собрать 70 тысяч рублей и махнуть навсегда в Румынию». Однако в такое верится с трудом. Григорий Иванович меньше всего походил на стяжателя. Он любил жить на широкую ногу, и деньги, вырученные от налетов, у него никогда не задерживались. Тяжело себе представить Котовского в виде преуспевающего румынского бизнесмена. Правда, советским бизнесменом он под конец жизни все-таки стал. Но это произошло в очень специфических условиях, имеющих мало общего со свободной рыночной экономикой. А вот мысль перенести свою деятельность в нейтральную Румынию, тогда как в прифронтовой Бессарабии приходилось действовать в условиях военного положения, у Котовского действительно могла появиться. Но реализовать ее он не успел.

В 1916 году «Одесские новости» писали о легендарном атамане налетчиков: «Чем дальше, тем больше выясняется своеобразная личность этого человека. Приходится признать, что название „легендарный“ им вполне заслужено. Котовский как бы бравировал своей беззаветной удалью, своей изумительной неустрашимостью… Живя по подложному паспорту, он спокойно разгуливал по улицам Кишинева, просиживал часами на веранде местного кафе „Робин“, занимал номер в самой фешенебельной местной гостинице».

Незадолго до своей поимки Котовский постарался легализовать всех участников своей преступной группировки. Некоторым он раздобыл новые паспорта и «белые билеты», освобождавшие от военной службы. Те же, кто еще не попадал в поле зрения полиции, должны были жить по своим настоящим паспортам и иметь легальное занятие, приносящее хоть какой-то доход. Благодаря этому можно было избежать подозрений в незаконной деятельности. Но довести до конца этот план он не успел.

Последние свои громкие налеты, когда в городах бандитам стало жарко, Котовский совершил в местах, где начиналась его разбойничья юность. 28 мая 1916 года в бардарском лесу котовцы ограбили купцов Левита и Кимельфельда, разжившись значительной суммой денег. 17 июня на ганчештской дороге та же участь постигла богатых купцов Гершенгольда и Ницканера. Но прокутить награбленное Котовский и его товарищи не успели.

По поводу этого налета газета «Голос Кишинева» писала, что «после долгого перерыва атаман разбойничьей шайки Григорий Котовский снова появился у нас и принялся за вооруженные грабежи». И тот же «Голос Кишинева» 23 июня опубликовал сообщение, что за поимку Котовского назначено вознаграждение в две тысячи рублей. Тут же была помещена и его фотография.

И буквально на следующий день это объявление принесло результат.

Сдал Котовского кто-то из подельников, прельстившись наградой и амнистией. Имя предателя до сих пор неизвестно. 24 июня 1916 года предатель явился в Кишиневе в губернское полицейское управление и сообщил, что Котовский скрывается в Бендерском уезде на хуторе Кайнары помещика Стаматова, где служит ключником (помощником управляющего), и имеет подложный паспорт на имя Ивана Ромашкина. Имение было обширное, разбросанное на десятки верст. Фактически же Котовский исполнял обязанности управляющего, получая весьма приличное жалованье — 800 рублей в год. Днем он усердно трудился, объезжал всё имение, строго спрашивал с батраков. Ночью же, на конях, со своими подельниками, часть из которых тоже служила у Стаматова, жег и грабил соседние имения. А когда надо было прищучить кого-нибудь в Одессе или Кишиневе, управляющий Ромашкин брал краткосрочный отпуск по семейным обстоятельствам.

В автобиографии Котовский утверждал, что и у Стаматова в имении занимался революционной работой: «Веду агитаторскую и пропагандистскую работу среди рабочих, которые состоят из пленных австро-венгерцев, солдат русской старой армии больших возрастов и деревенской бедноты окружающих сел, которых работает в этом имении свыше трех тысяч человек. Веду также работу между частями сапер, роющими окопы на территории имения». Окопы копали на тот случай, если в Бессарабию придут австро-германские войска.

Сразу же в Бендерский уезд на автомобиле был направлен полицейский отряд во главе с кишиневским полицмейстером Славинским и кишиневским исправником Хаджи-Коли. Во избежание утечки информации, только они знали о подлинной цели миссии. Рядовых полицейских о задании проинформировали, только когда оказались в имении помещика Недова, соседа Стаматова.

Доносчик получил две тысячи рублей, а захватившие Котовского полицмейстер Славинский и исправник Хаджи-Коли — пять тысяч.

Арест произошел 25 июня 1916 года. Перед арестом за ним несколько часов следили. Григорий Иванович после физзарядки успел съездить в поле, распределить работу между батраками и к двенадцати часам вернуться в имение. Тогда-то его и взяли. Полицейские пришли переодетые крестьянами и завязали с Котовским разговор о найме поденщиками. Котовский заподозрил неладное и попытался ускакать. Но его блокировали на ячменном поле. При аресте атаман оказал сопротивление и был тяжело ранен в грудь навылет. Его сковали по рукам и ногам и под конвоем из тридцати человек препроводили в кишиневскую тюрьму. При обыске квартиры Котовского на хуторе был найден браунинг с одним патроном вместе с запиской: «Сия пуля при трудном положении принадлежала для меня лично. Людей я не стрелял и стрелять не буду. Гр. Котовский». Нашли также большую корзину с огромными камнями, заменявшими Котовскому гири. На полке лежала стопка брошюр по гимнастике, стояло несколько флаконов одеколона. В этот день Котовский оставил револьвер в кармане пальто, что существенно облегчило его поимку.