Анатолий Малахов - Занимательно о геологии Страница 20

Работа Батурина и до сих пор считается классической. Она показала, как надо пользоваться методами геологии для восстановления древней географии. На XVII Международном геологическом конгрессе Батурин был удостоен специальной премии, присуждаемой раз в четыре года за крупнейшие геологические исследования.

Это было достойным вознаграждением за терпение, проницательность и смелость- качества, которые в работе геологов так же обязательны, как и в работе разведчиков. Недаром исследователей земных богатств так и называют 'разведчики недр'.

Но еще большей наградой для них являются сами открытия. В этом смысл их жизни и деятельности. Об одном из таких открытий я и хочу рассказать.

ВЗБУДОРАЖЕННЫЕ НЕДРА

Искусственный вулкан

Вот что рассказывает инженер А. Г. Быстрицкий, бывший начальником Березовской геологоразведочной партии, о том событии, которое вызвало повышенный интерес не толыю в нашей стране, но и за рубежом.

'Это случилось ночью 21 сентября 1953 года. Погасли последние огоньки в Березове. Изредка лаяли в поселке собаки, а на буровой гудели дизели, звякала сталь, тихо переговаривались рабочие - работала ночная смена. Никто не ждал беды, никто не знал, что она нагрянет через несколько минут, через несколько секунд, в сей миг. Никто не ждал - иначе оборудовали бы загодя устье скважины фонтанной арматурой.

И рявкнула земля. Загудела. На воздух поднялись 200 метров стальных труб. Громоздкий, более 3 тонн весом кронблок, точно теннисный мячик, улетел далеко в тайгу. Обрушился над дизелями сарай. Погас свет. Раздался ужасающий грохот. К счастью, не было жертв. Березовцы выскакивали из домов. Спрашивали друг друга, что случилось, и не слышали собственных голосов. Кое-кто бежал к реке, чтобы переправиться на другой берег. На землю с высоты 70-80 метров низвергались тонны горячей минерализованной воды и песка...'

Из недр березовской глухомани вырвался естественный нефтяной газ. Впервые после долгих лет упорных поисков Земля наградила разведчиков гигантским выбросом желанного газа.

Да, катастрофе радовались! Конечно, неприятно, что был выпущен на волю этот гигантский фонтан. Чего греха таить - разведчиков за это ругают. Сейчас можно сказать, что многие не верили в возможности березовской земли и вся противофонтанная арматура уже была незадолго перед событием погружена на баржу и отправлена на новую точку бурения.

А газ с ревом и свистом вырывался из недр. По самым скромным подсчетам, в сутки терялось свыше 1 миллиона кубометров газа!

Хорошо, что этот газ выбрасывался на поверхность вместе с водой. Если бы он был сухим, то малейшего камешка было бы достаточно, чтобы он, ударившись о ствол скважины, высек искру. И тогда вслед за искоркой забушевало бы пламя...

О 'диких кошках'

B Западно - Сибирской низменности действительно творилось нечто замечательное. Площадь, на которой производились исследования, почти равна всей Западной Европе (если исключить из нее Скандинавские страны). Это около трех с половиной миллионов квадратных километров. И на всем этом огромном пространстве еще в начале тридцатых годов нашего столетия не было никакой зацепки, никакой подсказки на то, где искать нефть. Были только розовые мечты таких энтузиастов, как академик И. М. Губкин.

Сейчас видно, что пои ски иголки в стоге сена не идут ни в какое сравнение' с тем, что нужно было сделать здесь. Иногда работу геолога сравнивают с деятельностью криминалиста, но и это сравнение не подходит. Криминалисты сами пишут, что преступник всегда оставляет какие-нибудь следы. Здесь же следов не было.

О 'диких кошках'

С чего начать?

Когда-то в Соединенных Штатах Америки бизнесмены в таких случаях прибегали к простому способу, они бурили 'дикую кошку', то есть скважину, заложенную наобум, без каких-либо обоснований. Статистика показала, что из 10 тысяч таких скважин только одна давала нужный результат. Каждая глубокая скважина стоила десятки и сотни тысяч долларов. На 10 тысяч 'диких кошек' тратилось целое состояние. Нет, 'дикие кошки' - это не лучший метод разведки.

О признаках газа и нефти

Bсегда, прежде чем делать что-либо, надо оглядеться и посмотреть: а как бывало раньше? Как действовали поисковики? Что позволяло безошибочно ставить разведку на нефть и газ?

Пожалуй, лучше всего можно увидеть все главнейшие признаки нефтегазоносности в окрестностях Баку. Выедем из города по шоссе, идущему на северо-запад. Километрах в шести от города оно пересечет две железные дороги: Баку - Тбилиси и Баку - Ростов. Вскоре после пересечения справа будет виден невысокий пологий холм. Подъедем к нему. Здесь мы увидим все, что нам нужно. Это грозный в прошлые времена грязевой вулкан Зигиль-Пири. Сейчас его склоны распаханы. А когда-то Зигиль-Пири извергал столбы пламени и дыма, миллионы тонн грязи. За десятки километров были видны отсветы зловещего зарева. На поверхность земли выдавливалась горячая водоносная глина.

Сейчас Зигиль-Пири молчит. Можно безбоязненно пройтись по его склонам; восточный склон изрыт. В нем местные жители добывали кир, которым покрывали крыши. Кир - это нечто похожее на асфальт: окисленная нефть, смешанная с глиной.

Рядом с Кировыми натеками видна настоящая маленькая нефтяная сальза. Геологи иногда говорят, что между грязевыми вулканами и сальзами нет принципиальной разницы. Нефтяники же находят отличие сальзы в более мирном проявлении ее деятельности. Сальза Зигиль-Пири - лужица, диаметром не более 3 метров, посредине ее вздувается большой пузырь. Потом он лопается, распространяя запах нефти. Здесь вместе с нефтяным газом из недр к поверхности под- . нимаются черная нефть и серая глина.

Таких прямых признаков нефти в окрестностях Баку встречается много.

На восток от Зигиль-Пири тянется цепочка некогда крупнейших в мире месторождений нефти. И знаменитое Балахано-Сабунчино-Раманинское месторождение, и Сураханское, и Бинагадинское, и многие другие...

В Сураханах до сих пор сохраняется храм огнепоклонников. В честь божественной силы бога Ормуз-да древние парси зажгли здесь еще в начале нашей эры 'Вечный огонь'.

Так и получилось, что закированность пород, выходы естественного газа, грязевые вулканы стали главными ориентирами при поисках нефтяных и газовых месторождений.

Правда, прямые признаки нефти все-таки иногда подводили, но это случалось нечасто. Анализ неудач тоже обогащал разведчиков. Некоторые истории небезынтересны, а иные похожи на анекдот.

В автобиографической повести А. С. Грина есть рассказ-анекдот о чудесной скважине, пробуренной в начале' нашего века в Баку. 'Вдруг, - пишет Грин, - ударила (из скважины) желтая жидкость. Но запах почему-то приятен. Попробовали - ан, это темное баварское пиво; оказалось, что пробурили какой-то обширный пивной погреб, попав в очень большую бочку'.

Надо ли рассказывать, что разведчики соблазнились Кировыми натеками на поверхности Земли. А кир был привезен сюда, чтобы прикрыть крышу пивного погреба.

В Эстонии, в 1920 году, в одном ручейке, в пяти километрах от очень крупного города, обнаружили высачивание высококачественной нефти. Что тут началось! Стоимость земли в окрестностях ручейка подскочила в тысячи раз. Стали формироваться акционерные общества для эксплуатации природного богатства. И лишь после планомерных разведочных работ установили истину. На окраине города проржавела цистерна, и потекла из нее нефть, которая и просочилась подземными трассами к ручейку.

Настоящий нефтяной 'бум' разыгрался в Майкопе в 1915 году. Одна из разведочных скважин дала крупный фонтанный выброс нефти. Началась 'биржевая лихорадка'. Акции нефтяных компаний стремительно поднимались в цене. Земельные участки покупались и перепродавались.

А потом начался резкий спад. Следующие скважины, заложенные вблизи первой, не дали ни грамма нефти. Стоимость акций резко понизилась, 'лихорадку' биржи назвали 'Майкопским бумажным бумом'.

О признаках газа и нефти

Установить истинную природу условий залегания майкопской нефти удалось молодому талантливому геологу Ивану Михайловичу Губкину, впоследствии крупнейшему организатору геологической службы в нашей стране. Он первым показал зависимость местонахождений нефти и газа от структурных условий их залегания в земной коре.

А в Майкопе структура была настолько хитрой, что до Губкина никто и не предполагал встретить нефть в подобных условиях. Оказалось, что нефтяная залежь была приурочена к руслу древней, исчезнув шей ныне реки, заполненному песчаными наносами. В этих песках нефть и залегала. Вот почему одна скважина была нефтенасыщенной, а другая, пробуренная буквально рядом с первой, но в стороне от русла, оказывалась непродуктивной.