Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1995 год Страница 20

Не обращая внимания на Файндхорна и Уиллоуби, Вэнньер уставился на санитарку, приоткрыв рот. Мисс Драхманн стояла так, что свет падал на левую сторону ее лица, с глубоким и длинным рваным шрамом, лиловый оттенок которого говорил о его свежести.

Санитарка несколько секунд молча смотрела на Вэнньера, затем улыбнулась.

— Боюсь, я не слишком-то хорошо выгляжу, правда? — В ее вопросе не содержалось ни упрека, ни осуждения, — эти слова были произнесены скорее извиняющимся тоном.

Вэнньер ничего не ответил. Его лицо, приобретшее поначалу бумажный оттенок, залила краска.

Николсон стремительно обошел Вэнньера, кивнул Уиллоуби и остановился перед санитаркой. Капитан Файндхорн пристально наблюдал за ним, но старший помощник не догадывался об этом.

— Добрый вечер, мисс Драхманн. — Его тон был холодным, но дружеским. — Все ваши пациенты устроены и чувствуют себя нормально?

Хотите банальностей, подумал Файндхорн, — пожалуйста: старший помощник Джон Николсон к вашим услугам.

— Да, спасибо, сэр.

— Не надо называть меня «сэром», — раздраженно проговорил он. — Я однажды уже говорил вам об этом. — Он поднял руку и мягко прикоснулся к поврежденной щеке девушки. Мисс Драхманн, даже не вздрогнув, продолжала спокойно стоять, лишь глаза на бесстрастном лице на какое-то мгновение расширились. — Наши маленькие японские друзья, насколько я понимаю? — Его голос был таким же мягким, как и прикосновение.

— Да, — кивнула она. — Меня схватили недалеко от Кота-Бару.

— Один из этих зубчатых ритуальных штыков, не так ли? — Он внимательно осмотрел шрам, заметив узкий глубокий порез на подбородке и рваный разрыв под виском. — Вы что, все время лежали на земле?

— Вы очень проницательны, — медленно проговорила она.

— Как вам удалось бежать? — с любопытством спросил Николсон.

— Какой-то человек зашел в бунгало — наш полевой госпиталь. Крупный такой, с рыжими волосами. Он назвался «аргайллом» или что-то вроде этого. Он вырвал штык из рук японца и попросил меня отвернуться. Когда я снова посмотрела в их сторону, японский солдат лежал на полу. Мертвый.

— Да здравствует Аргайллский полк, — пробормотал Николсон. — А кто вам зашил щеку?

— Тот же человек. Он сказал, что у него не очень-то хорошо получилось.

— Да уж, можно было сделать и получше, — согласился Николсон. — Но все еще поправимо.

— Это ужасно! — Ее голос сорвался. — Я знаю, что это ужасно. — Она несколько секунд не отрывала глаз от пола, затем храбро посмотрела на Николсона и попыталась улыбнуться. Это была не слишком счастливая улыбка. — Грубовато меня заштопали.

— Как сказать. — Николсон указал в сторону второго механика. — Вот старого брюзгу Уилли такой шрам даже украсил бы. Но вы женщина. — Он немного помолчал, изучающе глядя на девушку, и продолжил тихим голосом:

— Я думаю, вы более чем красивы, мисс Драхманн, — вы прекрасны. И на вас это выглядит ужасно, простите уж за откровенность. Вы должны отправиться в Англию, — отрезал он.

— В Англию? — Ее высокие скулы покрылись пятнами.

— Я не понимаю.

— Да, в Англию. Я абсолютно уверен, что в этой части света не найдешь достаточно квалифицированных специалистов по пластической хирургии. В Англии же двое или трое таковых имеются, — не думаю, чтобы их было больше. Они могут залатать этот шрам так....

Он резко оборвал свою речь, ибо клаксон над его головой разразился внезапным настойчивым звоном, разбившимся на два длинных и один короткий, означавшие сигнал бедствия. Николсон первым вылетел из комнаты, ощущая дыхание Файндхорна за спиной.

На севере и востоке гром глухо раскатывался вдоль далекого горизонта, сопровождая прерывистые вспышки молний, озарявшие пролив Райо и внутренний вихрь тайфуна. Над головой неслись лавинами тучи, едва различимые на темном небе, роняя первые огромные тяжелые капли дождя, разбивавшиеся о крышу рулевой рубки так гулко и размеренно, что их можно было сосчитать. На юге и западе, однако, не было ни дождя, ни грома, — лишь редкое сверкание молнии робко и кратковременно разрывало небо над далекими островами, после которого мрак казался еще более непроницаемым. Впрочем, не таким уж и непроницаемым: в пятый раз за последние две минуты наблюдатели на капитанском мостике «Виромы», положив локти на ветровой щит и крепко прижав бинокли к напряженным глазам, выхватывали из темноты один и тот же сигнал, мигавший на юго-западе: серии приблизительно из шести вспышек, очень слабых и длившихся в общей сложности не более десяти секунд.

— Двадцать пять право руля на этот раз, — пробормотал Николсон, — и опять все сначала. Я бы сказал, что положение этого «нечто» стационарно, сэр.

— Почти. — Файндхорн опустил бинокль и, протерев уставшие глаза, снова поднял его. — Поразмышляйте-ка вслух, мистер Николсон.

— Рассчитывать следует на все что угодно, сэр. — Николсон отнял от глаз бинокль и задумчиво всмотрелся в темноту. — Это может оказаться световым маяком, бакеном или буем, но не похоже: в этих водах таковых нет, к тому же я не встречал ни одного, работающего в такой последовательности.

Файндхорн подошел к двери рулевой рубки, приказал вдвое убавить скорость и снова встал рядом с Николсоном.

— Продолжайте, — сказал он.

— Может быть, это японский военный корабль — эсминец — и вновь я, вероятно, ошибаюсь: только безумцы вроде нас могут рассиживаться в пекле тайфуна... Кроме того, любой здравомыслящий капитан эсминца выждал бы и в подходящий момент ослепил нас прожекторами с минимальной дистанции.

Файндхорн кивнул.

— Вы в точности пересказали ход моих мыслей. Однако, действительно, рассчитывать следует на все что угодно. Смотрите — движется!

— Да, и приближается. Судно на плаву, все в порядке... Возможно, это подводная лодка, на которой по шумам в гидрофоне поняли, что рядом большой корабль, и теперь хотят уточнить наш курс, скорость, а если удастся, спровоцировать дать им визирную линию для запуска торпеды.

— Не очень-то убедительно звучит.

— Полностью убежденным я не могу быть, сэр. Я просто не вижу причин для беспокойства. В такую ночь любую подводную лодку столь сильно болтает, что она не попадет и в «Куин Мери» с сотни футов.

— Согласен. Вероятно, это очевидно для каждого, лишенного нашей подозрительности. Итак, кто-то лежит в дрейфе — возможно, готовит к спуску шлюпки или плоты и отчаянно нуждается в помощи. Но рисковать мы не будем. Свяжитесь по телефону со всеми орудиями и пулеметами, пусть возьмут сигнал на прицел и не снимают пальца со спусковых крючков. Скажите Вэнньеру, чтобы поднялся сюда. И распорядитесь убавить ход до самого тихого.

— Есть, сэр.

Николсон вошел в рулевую рубку, а Файндхорн снова поднес к глазам бинокль и раздраженно буркнул, когда кто-то зацепил его за локоть, но, развернувшись вполоборота, понял, кто перед ним стоит, еще до того, как человек заговорил. Даже на открытом воздухе пары виски, казалось, заполонили все вокруг.

— Что, черт побери, происходит, капитан? — гневно и сварливо спросил Фарнхольм. — Из-за чего суматоха? Этот ваш проклятый клаксон чуть не раздробил мне перепонки.

— Мне очень жаль, что доставили вам неудобства, генерал. — Тон Файндхорна был вежливым и бесстрастным. — Это был сигнал тревоги. Мы заметили подозрительные огни, и, вполне возможно, нас ждут неприятности. — Его голос слегка изменился. — Боюсь, я должен попросить вас покинуть мостик. Никому не дозволено находиться здесь без специального на то разрешения. Сожалею.

— Что? — Фарнхольм произнес это таким тоном, словно услышал нечто непостижимое. — Но на меня-то это правило не распространяется?

— Мне очень жаль, но распространяется. Вам придется спуститься вниз, генерал.

Фарнхольм, как ни странно, не протестовал. Не сказав ни слова, он резко развернулся на каблуках и растворился во мраке. Файндхорн был почти уверен, что он не пошел вниз, а остановился в темноте за рулевой рубкой. Не то чтобы капитана это сильно беспокоило, — он просто не желал, чтобы кто-нибудь стоял у него над душой, когда ему нужно быстро соображать и принимать адекватные решения.

Когда Файндхорн поднял бинокль, сигнал снова прорезал мрак, на этот раз с более близкого расстояния, но значительно ослабевший: в фонаре явно садились батареи. Это был очевидный сигнал SOS. Три коротких вспышки, три длинных, три коротких, три длинных — универсальный морской сигнал бедствия.

— Вы посылали за мной, сэр?

Файндхорн опустил бинокль и оглянулся.

— Ах, это вы, Вэнньер. Уж извините, что вытащил вас под этот чертов потоп, но мне нужна быстрая рука на лампе Алдиса. Видите этот сигнал?

— Да, сэр. Кто-то попал в беду, насколько я понимаю?

— Надеюсь, что так, — мрачно проговорил Файндхорн.