Стивен Левитт - FRICONOMICS ФРИКОНОМИКА МНЕНИЕ ЭКОНОМИСТА-ДИССИДЕНТА О НЕОЖИДАННЫХ СВЯЗЯХ МЕЖДУ СОБЫТИЯМИ И ЯВЛЕНИЯМИ Страница 21

Грубо говоря, половина белых женщин и 80% белых мужчин на этом сайте заявляли, что раса потенциального партнера для них не важна. Между тем данные ответов показывают, что на самом деле все было совсем не так. Белые мужчины, которые утверждали, что раса не имеет значения, направляли 90% своих посланий белым женщинам. При этом белые женщины, утверждавшие, что раса их не волнует, адресовали белым мужчинам примерно 97% своих посланий.

Могло ли быть так, что раса действительно не имела значения для этих мужчин и женщин, и они просто не получали писем от заинтересовавшихся ими представителей других рас? Или, что более вероятно, они говорили, что раса их не волнует, чтобы произвести впечатление на представителей, в первую очередь, собственной расы?

Пропасть между тем, что мы заявляем на публике, и тем, что считаем правдой, во многих случаях просто бездонна. (Или, выражаясь более привычным языком, мы говорим одно, а думаем другое.) Это легко можно видеть на примере персональных взаимоотношений между людьми, торговых сделок и, конечно, политики.

Нам так часто приходится сталкиваться с примерами ложных публичных заявлений со стороны политических деятелей, что мы к ним уже привыкли. Однако люди, которые голосуют за политиков, тоже довольно часто грешат против истины. Давайте представим себе выборы, на которых основными соперниками являются белый и черный кандидаты. Могут ли белые избиратели обманывать социологов, утверждая, что проголосуют за черного, чтобы показаться более терпимыми к цвету кожи? Безусловно, могут. Во время избирательной баталии за должность мэра Нью-Йорка в 1989 году между Дэвидом Динкинсом (афроамериканцем) и Рудольфом Джулиани (белым), Динкинс выиграл всего несколько процентов. И хотя он стал первым черным мэром Нью-Йорка, его минимальный отрыв стал сюрпризом для социологических служб, показывавших, что он впереди почти на 15%. [11] Когда сторонник превосходства белых Дэвид Дюк баллотировался в 1990 году в Сенат США, он также неожиданно набрал почти на 20% голосов больше, чем предсказывали опросы. Это свидетельствует о том, что тысячи избирателей Луизианы не захотели признаваться в поддержке кандидата с расистскими взглядами. [12]

Хотя Дюк так и не попал в высший представительский орган, о котором всегда мечтал, он показал себя отличным мастером использования информации. Будучи Верховным Магом Клана, он имел доступ к списку адресов тысяч его членов и разных сочувствующих, которые и стали его главной группой поддержки. Более того, он за 150 тысяч долларов продал копию этого списка губернатору Луизианы. Спустя несколько лет Дюк еще раз использовал список самостоятельно, дав своим соратникам знать, что переживает тяжелые времена и нуждается в деньгах. Таким образом, ему удалось собрать сотни тысяч долларов на продолжение борьбы за превосходство белой расы. При этом его совсем не смутило, что все те люди, которые его поддержали, были попросту обмануты. Ведь в обращении к ним он написал, что остался совершенно без средств и банк даже хочет забрать за долги его дом. [13]

На самом же деле Дюк к тому времени благополучно продал свой дом, получив с этой сделки солидную прибыль. (К сожалению, неизвестно, пользовался ли он услугами агента по торговле недвижимостью.) Большинство же средств, полученных от его группы поддержки, пошли не на продвижение “белой идеи”, а, скорее, на удовлетворение страсти Дюка к азартным играм. Так он и жил, мошенничая и выуживая у простаков деньги, пока не был арестован и отправлен в федеральную тюрьму в Биг Спринг, штат Техас.

Левитт отлично вписывается везде и одновременно нигде. Он подобен бабочке, которую никому еще не удалось насадить на булавку, хотя многим бы этого хотелось. (Ему предлагали работу в экономической команде Клинтона, а в 2000 году его приглашали стать советником по борьбе с преступностью у Буша.) Левитт прославился как мастер простых и мудрых решений. Он представляет собой парня, которому достаточно едва взглянуть на инженеров, суетящихся вокруг неработающего агрегата, чтобы понять, что тот просто не включен в сеть.

Журнал New York Times от 3 августа 2003 года

3 Почему торговцы наркотиками продолжают жить со своими родителями?

В которой общепринятая точка зрения часто представляется паутиной лжи, корыстолюбия и приспособления.

Почему эксперты обычно приукрашают статистику; изобретение хронического дурного запаха изо рта… Как задать хороший вопрос… Долгое и странное путешествие Садхира Венкатеша в логово наркоторговцев… Жизнь как соревнование… Почему проститутки зарабатывают больше архитекторов… Что общего между торговцем наркотиками, защитником школьной футбольной команды и помощником редактора… Как изобретение первоклассного кокаина перекликалось с изобретением нейлоновых чулок… Был ли крэк худшим из зол для чернокожих американцев после Джима Кроу?

Две предыдущие главы были построены на заведомо каверзных вопросах: “Что общего между школьными учителями и борцами сумо?” и “Что общего между Ку-клукс-кланом и агентами по торговле недвижимостью?” Между тем, если задать достаточное количество вопросов, какими бы необычными они ни казались, то рано или поздно можно узнать много интересного.

Главный фокус, связанный с постановкой того или иного вопроса, заключается в том, чтобы заранее определить, насколько он хорош. То, что этот конкретный вопрос никто до вас не задавал, еще не делает его хорошим. Умные люди задают различные вопросы уже несколько столетий, а потому многие из тех, которые еще не задавались, предполагают никому не интересные ответы.

Зато, если вы сможете спросить о том, что людям действительно не безразлично, и найти ответ, способный их удивить, — это будет просто здорово. Если вы сумеете поставить с ног на голову общепринятую точку зрения — вас наверняка будет ждать успех.

Термин “Общепринятая точка зрения” в свое время отлично объяснил замечательный экономист Джон Кеннет Гэлбрейт. [1] Он вовсе не считал, что расхожее мнение людей по тому или иному вопросу — это непременно хорошо. “Мы смешиваем правду с удобством, — писал он. — Мы путаем ее с тем, что тесно перекликается с личной выгодой, предлагает наилучшие способы избежать ненужных усилий или нежелательных перемен в жизни. Мы также обычно находим приемлемым то, что больше всего льстит нашему самомнению”. Экономическое и социальное поведение, продолжает Гэлбрейт, “весьма сложно, и понимание его основ утомительно для ума. Поэтому мы, как утопающий за соломинку, хватаемся за идеи, которые легко можем понять”.

Общепринятая точка зрения, по мнению Гэлбрейта, всегда проста, удобна и отрадна — хотя и не обязательно верна. Конечно, было бы глупо утверждать, что расхожее мнение никогда не бывает верным. Однако поиск моментов, в которых оно может быть ложным — поиск следов личного интереса, — дает отличный старт для постановки вопросов.

Рассмотрим современную историю бездомных в Соединенных Штатах. В начале 1980-х адвокат одного из них по имени Митч Снайдер заявил о существовании примерно трех миллионов американцев без определенного места жительства. [2] Общественность отнеслась к этому заявлению с должным вниманием. Шутка ли, более чем у одного из каждых ста человек нет дома? Эта цифра, безусловно, кажется великоватой, но… ведь так сказал эксперт. “Спящая” до сих пор проблема внезапно заняла в сознании людей главное место. Снайдер даже выступил в Конгрессе, чтобы доказать важность этой проблемы. Он также несколько раз выступил перед студентами, рассказывая о том, что в мире каждую секунду умирает 45 бездомных — целых 1,4 миллиарда человек в год. (При этом население США в те годы составляло около 225 миллионов человек.) Допустим, что Снайдер тогда оговорился или его неправильно процитировали, и в мире умирает один бездомный каждые сорок пять секунд. Даже если это так, то ежегодно умирает 701 тысяча бездомных, что составляет почти треть всех смертей в Соединенных Штатах. Гмм. В конце концов, когда Снайдера прижали к стенке, он признался, что цифра в три миллиона бездомных была им сфабрикована. По его словам, журналисты очень хотели иметь конкретную цифру и он не мог оставить их ни с чем.

Осознание того, что такие эксперты, как Снайдер, могут использовать те или иные заблуждения в собственных интересах, довольно печально, но не удивительно. Ведь они крайне редко обманывают людей по собственной инициативе. Журналисты нуждаются в экспертах точно так же, как эксперты нуждаются в журналистах. Каждый день им нужно чем-то заполнять страницы газет и блоки новостей, а потому эксперт, как носитель некой информации, для них всегда желанный собеседник. Именно благодаря взаимовыгодному сотрудничеству журналистов и экспертов как раз и рождается общепринятая точка зрения.