Уильям Энгдаль - Семена разрушения. Тайная подоплёка генетических манипуляций Страница 21

«Первый метод, который представляется, – это экзекуция… Не должна недооцениваться его ценность в поддержании на высоком уровне расовых стандартов»[99].

Он продолжал красноречиво защищать «разрушение человека некоторой неблагоприятной особенностью окружающей среды, такой как чрезмерный холод, или бактерии, или телесная ущербность». В своей книге Попеное говорил о предполагаемых пяти миллионах американцев, которые по той или другой причине окончат свои дни в психиатрических больницах, и «еще о пяти миллионах, которые так интеллектуально ущербны с уровнем меньше, чем 70 % от среднего коэффициента умственного развития, что являются во многих случаях пассивом, а не активом расы»[100]. Книга предназначалась для избранных элитных читателей. Это был пример того, что движение евгеники называло «отрицательной евгеникой», – систематическое устранение «низших» существ, будь они умственно недостаточны, или инвалиды, или в расовом отношении цветные.

Радикальный подход Попеное был слишком радикален для некоторых, но в 1927 году в деле «Бак против Белл», рассматриваемом американским Верховным судом, решением судьи Оливера Уэнделла Холмса было постановлено, что принудительная программа стерилизации штата Вирджиния была конституционной. В своем письменном решении Холмс написал:

«Будет лучше для всего мира, если вместо того, чтобы ждать и затем подвергать экзекуции за преступления выродившееся потомство или позволить ему страдать от своей имбецильности, общество может удержать от продолжения рода тех, кто явно для этого не годится. Трех поколений имбецилов достаточно»[101].

Один из наиболее влиятельных судей Верховного суда Холмс был также одним из самых откровенных расистов. В 1922 году Холмс писал британскому экономисту и ведущей фигуре в Лейбористской партии Харольду Дж. Ласки:

«Как я говорил, часто мне кажется, что все общество опирается на смерть. Если Вы не убиваете их одним способом, то убиваете их другим или препятствуете их рождению. Разве настоящее время это не иллюстрация Мальтуса?»

Это утверждение, возможно, служило руководящим лозунгом усилий Фонда Рокфеллера в области евгеники[102].

Это решение Верховного суда привело к тому, что тысячи американских граждан будут принудительно стерилизованы или преследуемы иначе как недочеловеки. Одна психиатрическая больница Иллинойса в Линкольне кормила новых пациентов молоком от зараженных туберкулезом коров в рассуждении, что генетически сильный человеческий экземпляр будет неуязвим[103]. Штат Калифорния стал моделью государства евгеники. Согласно его расширенному закону о евгенике, принятому в 1909 году, все слабоумные или другие психически больные стерилизовались прежде, чем осуждались, а любой преступник, которого признали виновным в каком-либо преступлении три раза, мог тоже подвергнуться стерилизации по усмотрению консультирующего врача. Калифорния стерилизовала 9782 человека, главным образом женщин, классифицированных как «плохие девочки», многие из которых были вынуждены заниматься проституцией[104].

Годы спустя нацисты на Нюрнбергском процессе цитировали слова Холмса в свою собственную защиту. В послевоенном мире, что не удивительно, это было напрасно. Пропагандистская машина Рокфеллеров похоронила эту связь. Теперь победители определяли термины мира и правду войны.

«Называя вещи своими именами…»

Энтузиазм Рокефеллера по поводу евгеники в течение 1920-х годов не ограничивался берегами Америки. Деньги Фонда Рокефеллера играли важную роль в финансировании немецкой евгеники в течение 1920-х годов. С 1922 до 1926 года Фонд Рокефеллера через свой парижский офис пожертвовал невероятную сумму (в общей сложности 410 тысяч долларов США) сотням немецких исследователей евгеники. В 1926 году он подарил внушительную сумму 250 тысяч долларов на создание берлинского Института психиатрии кайзера Вильгельма. Это было эквивалентно приблизительно 26 миллионам долларов в 2004 году, сумма вообще неслыханная для Германии, опустошенной веймарской гиперинфляцией и экономической депрессией. В течение 1920-х годов деньги Фонда Рокефеллера преобладали и управляли немецкими исследованиями в области евгеники[105].

Как позже задокументировали американский исследователь Эдвин Блэк и другие, ведущим психиатром в Институте кайзера Вильгельма тогда был Эрнст Рюдин, человек, который впоследствии сделал звездную карьеру в качестве архитектора гитлеровской системной программы медицинской евгеники. Оплачиваемый Рокфеллерами Рюдин был назначен в 1932 году президентом Мировой Федерации евгеники, чьи базовые положения открыто выступали за убийство или стерилизацию людей, наследственность которых делала их «общественным бременем». Щедрость Фонда Рокефеллер на немецкие исследования в те дни была, очевидно, неограниченна. В 1929, в год великого краха Уолл-Стрит и чрезвычайного немецкого экономического кризиса, Рокфеллер выдал Институту кайзера Вильгельма грант в 317 тысяч долларов для проведения исследований мозга – первый из череды последующих рокфеллеровских грантов[106].

Талантливый во многих отношениях Рюдин был также главой отдела исследований мозга в Институте, где работал Герман Дж. Меллер, американский евгенист, тоже финансируемый деньгами Рокефеллеров. Позже было показано, что в конце 1930-х годов Институт получал «мозги партиями по 150–250» от жертв нацистской программы эвтаназии в Бранденбургской государственной больнице[107]. Исследование мозга велось благодаря нацистским экспериментам на евреях, цыганах, умственно отсталых и прочих «дефективных». В 1931 году Фонд Рокефеллера одобрил следующий десятилетний грант на 89 тысяч долларов Институту психиатрии Рюдина, чтобы исследовать связи между кровью, невралгией и психическими заболеваниями. Деньги Рокефеллера финансировали евгенику самой чистой воды[108].

Рюдин также возглавлял нацистскую программу принудительной евгенической стерилизации и был главным архитектором нацистского Закона о стерилизации 1933 года. Именно Рюдин и его штат, как часть Целевой экспертной группы по наследственности под председательством шефа СС Генриха Гиммлера, составили этот закон о стерилизации. Описываемый как «сделанный по американскому образцу», он был принят в июле 1933 года и гордо напечатан в сентябре 1933 года в издании «Новости евгеники» (США) за подписью Гитлера[109].

Рюдин призывал к стерилизации всех членов расширенной семьи негодного индивидуума. Рюдин дважды чествовался Адольфом Гитлером за вклад в немецкую евгенику и расовые чистки. Согласно его Закону о стерилизации, приблизительно 400 тысяч немцев были диагностированы как маниакально-депрессивные или шизофреничные и насильственно стерилизованы, а тысячи детей-инвалидов были просто убиты[110]. Объявляя расовую гигиену «духовным движением», Рюдин и его партнеры нашли усердного соратника в лице Адольфа Гитлера. «Только через [Фюрера] наша более чем тридцатилетняя мечта о применении расовой гигиены к обществу стала действительностью», – говорил Рюдин[111].

Гитлер сам был великим энтузиастом американской евгеники, восхваляя американские усилия по евгенике в написанном в 1924 году «Майн Кампфе»:

«Сегодня есть одно государство, в котором заметны, по крайней мере, слабые подвижки к лучшей концепции иммиграции. Конечно, это не наша образцовая немецкая республика, это Соединенные Штаты»[112].

Несколько лет спустя Гитлер писал американскому евгенисту Мадисону Гранту, чтобы лично похвалить его книгу 1916 года «Создание великой расы». В ней Грант среди прочего написал, что Америка «отравлена большим и все увеличивающимся количеством слабых, убогих и умственно отсталых из всех рас». Грант обосновывал в качестве евгенического средства «твердую систему отбора через устранение тех, кто ослаблен или не годен, другими словами, социальных ошибок (так!)»[113]. Гитлер, очевидно, признал родственную душу в соучредителе американского Общества евгеники Мадисоне Гранте.

К 1940 году тысячи немцев из домов престарелых и психиатрических больниц систематически отправлялись в газовые камеры, необходимость чего была обоснована двадцатью годами ранее в Соединенных Штатах господином Попеное. В 1940 году, только что вернувшись из поездки по немецким институтам евгеники, управляющий делами финансируемого Рокфеллерами американского Общества евгеники Леон Уитни заявил о нацистских экспериментах: «Пока мы ходили вокруг да около… немцы называли вещи своими именами»[114].

В мае 1932 года Фонд Рокефеллера послал телеграмму в свой парижский офис, который тайно переправлял американские деньги Рокефеллера в Германию. Телеграмма гласила: