Адекватное познание реальности, или Как заставить облей думать? - Павел Соболев Страница 21

а если без шуток, то почему под культурой Рерих подразумевает всё "светлое" и "возвышенное"? На основании какого критерия он обособил эти термины в одну группу? А как же корейская и китайская культуры по разделыванию и поеданию собак? Даже А.Р. Чикатило мог написать труд "Культура свежевания и каннибализма" и был бы прав. Где чётко озвученные Рерихом критерии, почему он один спектр явлений относит к "культуре", а другой – нет? Будто заочно дискутируя с Рерихом, писатель Станислав Лем говорил: "Понятием "культура" […] я не могу манипулировать совсем уж произвольно, без какого-то ограничения. Ведь, если позволить такое, можно обсуждать что угодно, изменяя присущие предмету обозначения на своё усмотрение" (Лем, 2012).

В этом и заключается беда всех любителей мифологического отношения к действительности, что они привыкли орудовать (и умеют орудовать) только общими словами, настолько общими, что их размытые значения, не зная границ, позволяют приписать им совершенно любой смысл, какой угодно. Конкретика – слово, пугающее заурядного обывателя, который привык плавать в терминологическом тумане, гребя неизвестно чем, неизвестно на чём и неизвестно куда.

Или другой перл Рериха: "Культура есть почитание Света"… Здесь плотность терминологического тумана настолько усиливается, что он уже мешает даже просто идти.

И ещё ряд перлов от Рериха в рубрике "Без комментариев" :

"Культура есть любовь к человеку".

"Культура есть благоухание, сочетание жизни и красоты".

"Культура есть двигатель".

Понять всю эту абракадабру способен лишь тот, кто вложит в каждое это слово свой собственный смысл, который, далеко не факт что совпадёт со смыслом, который вкладывал сам Рерих, и уж тем более не факт, что он совпадёт со смыслом, вкладываемым в эти слова другими людьми. В этом и есть секрет успеха всех мифологических учений и мифологического миропонимания вообще : не важно умение понимать что-либо, ведь в любом случае во всё это будет вложен свой собственный смысл, и столь же не важно, насколько это будет согласовываться с объективной действительностью.

Другой яркий пример неправильного понимания, а затем и неправильного же применения понятий – это популярный в последнее время термин "антирекорд". Что кроется за этим термином? В новостных репортажах обычно термином "антирекорд" обозначают нечто отрицательное для общества, неодобряемое, к примеру, возросшее число автомобильных аварий по вине нетрезвых водителей, число убийств и т.д. Но насколько правомочно и обоснованно введение такого термина, как "антирекорд" в отношении всех этих явлений? Чтобы это понять, сначала необходимо разобраться с понятием собственно "рекорда" – что такое рекорд? А рекорд – это наивысшее достижение в чём либо, будь то максимальная взятая высота в прыжках с шестом, максимальное число хот-догов, съеденное за строго отведённое время на каком-то фестивале. То есть рекорд – это, как правило, чётко исчисляемое цифрами наивысшее достижение в чём-либо. В чём угодно. В том числе и в максимальном количестве аварий по вине пьяных водителей – это тоже всего-навсего рекорд. Максимальный результат в чём бы то ни было является рекордом. Даже в числе убитых людей за день в каком-нибудь конкретном государстве – это всё рекорд. Или максимальное число съеденных за месяц детей в каком-нибудь племени Уганды – это тоже именно рекорд.

И какой смысл был вводить термин "антирекорд"? Что за ним кроется? А за ним кроется всё тот же рекорд, только здесь ему уже приписывается субъективное к нему отношение в качестве неотъемлемой же его собственной характеристики – раз рекорд достигнут в чём-то отрицательном, с точки зрения общественных ценностей, то его выделяют в отдельную категорию "антирекорда", хотя, по сути, это всё тот же рекорд и есть. Так мы и можем наблюдать, как одному вполне конкретному понятию ("рекорд") изначально приписывают некие лишние, несущественные для него характеристики (свои собственные эмоции в отношении него, как нечто положительное для общества), тем самым искажая его объективную суть, и вследствие этого вынужденным образом возникает понятие "антирекорд", под которым подразумевают уже нечто отрицательное для общества. Так понятия и искажаются – в силу неумения людей понимать изначальной сути этих понятий и приписывания им несущественных характеристик. Термин "антирекорд" мог придумать лишь человек, не понимающий в полной мере понятия "рекорд". И использовать в дальнейшем термин "антирекорд" также могут лишь люди, не понимающие сути понятия "рекорд". Рекорд остаётся рекордом, в какой бы сфере он ни был совершён.

Определение – есть важнейший критерий понятия. Потому что всякое понятие выводится через его определение, то есть через чёткий, конкретный перечень существенных признаков обозначаемого явления.

Иными словами, понятие – всегда определяется. Понятие – это чёткое значение, отграничиваемое от всех других путём выведения существенных характеристик явления. Если в обозначаемом явлении не могут быть выделены его существенные характеристики, то оно не может стать понятием.

Каковы существенные характеристики, к примеру, у души? Каково определение души?

А их попросту нет – ни существенных характеристик, ни, следовательно, какого-либо чёткого определения. Потому и термин "душа", понятием никак являться не может. Это лишь псевдопонятие (то есть ложное понятие, некий термин, создающий иллюзию понятия, но об этом в следующем разделе). И поэтому никакой человек с понятийным мышлением никак им (псевдопонятием "душа") оперировать не может – поскольку это будут лишь игры с химерой, чем-то неуловимым и непонимаемым или, в лучшем случае, лишь художественным приёмом, поэтическим образом.

Понятие всегда имеет чёткое определение. Потому любая наука как способ объективного познания и стремится к тому, чтобы каждое понятие имело единственное для него значение. Многозначность терминологии, её "размытость", приводит к множеству недоразумений в дискуссиях, к ошибкам как в мышлении, так и в практике. Отсутствие точных определений вызывает неопределенность в мышлении, приводит к смешению понятий и к смешению явлений действительности в представлении индивида. Поэтому вопрос чётких понятий является фундаментальным для всякой науки как объективного способа познания действительности.

Вот, к примеру, что такое вода?

Обыватель скажет, что вода – это жидкость, которой мы моемся и которую можем пить. Но мыться мы можем спиртом и пить его тоже. С точки же зрения чёткого определения, вода – это неорганическое соединение молекул водорода и кислорода, описываемое формулой H2O, в стандартных условиях имеющее жидкий вид, в отклонениях же от стандартных условий переходящее в твёрдое (лёд) или в газообразное (пар) состояния (кстати, понятие "стандартные условия" тоже является именно понятием [синоним – "нормальные условия"], у которого в физике есть своё чёткое определение с перечислением его существенных признаков в виде конкретной температуры и давления, а не просто же какой-то очередной размытый, туманный термин, которые любит обыватель

Или, к примеру, что такое ягода?

Обыватель скажет, что ягода – это всякий мягкий плод растения. Но у ягоды есть чёткое научное определение, согласно которому обязательно