Виктор Губарев - Пираты Страница 22

Факт встречи «Золотой лани» с португальским галеоном зафиксирован также в свидетельских показаниях Джона Дрейка. В то же время в воспоминаниях других участников экспедиции этот эпизод не отмечен. В отредактированной версии записок Флетчера говорится: «25 октября мы прошли мимо острова, называемого Талао, что на 3 град. 40 мин. Мы заметили к северу от него три или четыре других острова: Теда, Селан, Саран… В первый день следующего месяца мы таким же образом миновали остров Суаро, что на 1 град. 30 мин., и третьего ноября появились в виду Молуккских островов, как того и желали.

Это — четыре высоких остроконечных острова; их названия: Тернате, Тидоре, Мачан (Макиан. — Авт.) и Бачан; все они — очень плодородны и в изобилии покрыты гвоздикой, которой мы взяли для себя столько, сколько хотели, по весьма низкой цене».

В отчете Дуэньяса дальнейшие события описаны следующим образом:

«…Когда они (англичане. — Авт.) очутились возле Молуккских островов, один португалец отправился на небольшом судне, чтобы узнать, нет ли у них каких-либо припасов для этих островов; полагая, что это был португальский корабль, пришедший из Малакки, он, подойдя прямо к нему и поднявшись на борт, был весьма напуган при виде столь необычных людей. Англичане, однако, обошлись с ним хорошо… Они спросили его, где находится португальский форт, и он сказал, что очень близко. Среди прочего, расстелив перед ним навигационную карту, они спросили его, какое направление выбирают португальцы, когда идут в Малакку. Он ответил, что был рожден и воспитан на Тернате… и ничего не смыслит в навигации и навигационных картах… В это время корабль был замечен с Тернате, и король (султан Бабу. — Авт.) тут же отправил два судна узнать, что это за корабль и откуда он прибыл. Когда те выяснили, что они были не португальцами или испанцами, а англичанами-лютеранами… они вернулись к королю, и он тут же направил им приглашение сойти на берег, предлагая приют в порту и все необходимое, добавив, что им не следует идти туда, где находились португальцы (на Тидоре. — Авт.), так как у них там имелись галера и галеон, с помощью которых они способны были причинить много вреда».

Англичане очутились перед дилеммой, куда идти: на Тидоре или все же на Тернате? На последний их приглашал посланник султана Бабу. «Он уверял нас, что его властитель будет очень рад нам, сделает все, о чем мы его попросим, и что на слово его можно положиться, тогда как у португальцев, владеющих островом Тидоре, мы не найдем ничего, кроме обмана и коварства, — пишет Флетчер. — Кроме того, если мы отправимся на Тидоре, не побывав на Тернате, то на тернатского короля мы уже ни в чем не должны рассчитывать… Генерал решил идти к Тернате и тотчас по прибытии туда послал гонца к королю с бархатным плащом в подарок…

Король принял нашего гонца милостиво и с большим почетом в своем большом дворце, окруженный громадной свитой… Он тотчас выразил согласие исполнить нашу просьбу и обещал лично навестить нашего генерала…

Слово свое король сдержал. Мы получили вдоволь провизии: риса, тростникового сахара, кокосовых орехов и какой-то крупы, которую они называли саго…

Прибытие короля к нашему кораблю мы встретили со всей подобающей торжественностью: загремели пушки, затрубили трубы и другие музыкальные инструменты. Наш гость был в восторге…»

Отчет Дуэньяса содержит интересные подробности переговоров между Дрейком и султаном Бабу, которые мы не находим в других документах, связанных с экспедицией.

«Капитан Фрэнсис, — читаем в отчете, — отправился в форт Тернате, где был хорошо принят и снабжен различными припасами. Король Тернате вскоре начал переговоры с ним, говоря, что он не был другом португальцев, а независимым королем, и поскольку капитан Фрэнсис сказал, что был вассалом королевы Англии, то ежели королева пожелает явить свою милость и поможет ему изгнать португальцев из этого региона, он согласится допустить ее к торговле гвоздикой, в которой пока что доминируют португальцы. Капитан Фрэнсис от имени королевы Англии пообещал, что через два года, в случае необходимости, он сможет покрыть кораблями все это море. Король попросил гарантий того, что он, как джентльмен, сдержит свое слово, которое он дал от имени королевы Англии, и капитан Фрэнсис дал ему золотое кольцо, украшенное драгоценным камнем, кольчугу и очень красивый шлем».

Губернатор Филиппинских островов дон Гонсало Ронкильо де Пеньялоса, узнав о посещении Дрейком Молуккских островов и о его соглашении с султаном Бабу, сразу же усмотрел в этом серьезную опасность для испанских интересов в регионе. В 1582 году испанцы отправили из Манилы экспедицию на завоевание Тернате, однако потерпели фиаско, удовлетворившись захватом менее значительного острова Мотир. В последующие годы они предприняли еще ряд попыток установить свой контроль над Тернате, пока в 1606 году экспедиция Педро Браво де Акуньи не отобрала этот остров у голландцев.

В последующие годы устный договор, заключенный между Фрэнсисом Дрейком и султаном острова Тернате, активно использовался английскими дипломатами в переговорах по ост-индским вопросам. Большое значение придавала ему также Британская Ост-Индская компания, основанная в 1600 году указом королевы Елизаветы.

Кораблекрушение

9 ноября 1579 года «Золотая лань» снялась с якоря. Покидая Тернате, Дрейк хотел как можно быстрее найти укромный необитаемый островок, на берегу которого его люди могли бы произвести кренгование и очистку днища корабля. Такой островок был обнаружен спустя пять дней недалеко от побережья Целебеса. Флетчер полагал, что этот островок находился на 1° 40´ ю. ш., Джон Дрейк переместил его на 4° с. ш. По данным Дуэньяса, английский корабль наскочил там на мель или риф, но в действительности «Золотая лань» была просто отбуксирована командой на мелководье для проведения ремонтных работ:

«Прошло не очень много дней, и однажды ночью, во время шторма, он потерпел крушение на островке, окруженном множеством рифов, — пишет Дуэньяс. — Этот остров лежит в том же направлении, где находится Ява, около острова, который… мы назвали Матео, у его восточной стороны… Забрав все с корабля, они построили на берегу деревянный форт, разместив всю артиллерию вокруг него. Они поставили судно на стапель, завершили все работы за три месяца (на самом деле за четыре недели. — Авт.), после чего продолжили свое путешествие. Все время, пока они находились там, туземцы побережья Лимботан и соседнего острова Сангай снабжали их пищей в обмен на изделия из полотна и другие вещи — так, чтобы никто не узнал, везет ли он золото или серебро. Кораблекрушение, согласно отчету, предоставленному мне португальцами, случилось в конце октября или 10 ноября 1579 года. Он провел там три месяца, так что ушел оттуда в феврале. Я беседовал с уроженцем города Хапе… который много раз ходил вместе с другими продавать им продукты питания и видел всё, о чем я здесь упомянул. Никто из людей не мог подняться на борт судна, и только индейцы постоянно приходили на борт… и таким образом торговали провизией… Это всё, что мне удалось узнать об английском капитане Фрэнсисе, которого здесь называют доном Франсиско де Арагоном. Я попытался выяснить у одного индейца, сколько их могло быть, и ему показалось, что там было тридцать четыре человека».

Информация Дуэньяса в чем-то дополняет английские свидетельства, в чем-то расходится с ними (например, плановые ремонтные работы по очистке днища корабля испанец, вслед за своими информаторами, принял за последствия кораблекрушения; он растянул на несколько месяцев срок нахождения англичан на упомянутом островке и примерно в два раза занизил оценку численности английской команды). Сравним испанские данные с записками Флетчера:

«К югу от Целебеса (точнее, к югу от полуострова Минахаса в северной части Целебеса. — Авт.), около маленького и необитаемого острова, мы простояли долго, почти месяц, и там чинились, чистились, запасались водой. Мы отдохнули здесь, освежились и так великолепно питались находимой на острове снедью, что вскоре из больных и слабых, какими многие из нас за последние месяцы стали, превратились в крепких, сильных и веселых людей».

Корабль Дрейка отчалил 12 декабря. Прежде чем покинуть остров Крабов, англичане оставили на его берегу негритянку и двух негров. По словам Джона Дрейка, их снабдили рисом, зернами для посева и средствами для добывания огня. Очевидно, это «марунирование» было осуществлено с целью экономии провианта: предстоял долгий переход через два океана, и белые — примерно шестьдесят человек — не хотели кормить трех чернокожих участников плавания, в услугах которых они больше не нуждались.

«Выбраться из архипелага островков и мелей, окружающих Целебес, оказалось затруднительным, — продолжает описывать дальнейший ход экспедиции Флетчер. — Нам пришлось отказаться от нашего первоначального намерения обогнуть остров с севера. Но и с южной стороны встретились те же опасности: мелей было так много и они были разбросаны на таком широком пространстве, что бдительность наша была напряжена, как ни разу прежде… Так мы меняли направление в поисках свободного прохода, пока наконец 9 января 1580 года не увидели, к великой своей радости, что берег решительно отклоняется к западу. В это же время подул свежий благоприятный ветер, и мы пошли на всех парусах.