Алина Феоктистова - Тепло твоих губ Страница 22

Очнулась Анночка от острой боли внизу живота. Роды тем не менее прошли вполне благополучно, и в ту же ночь Константин Васильевич закопал младенца в каком-то дачном перелеске. Перед тем, как опустить ребенка в яму, он, однако, развернул простынку и осмотрел ее содержимое. У недоношенного младенца оказались тоненькие, точно паучьи, ножки и ручки. Сомнения в том, что он, Костик, произвел на свет уродца, не было, как и в том, что этот уродец, останься он в живых, сломает всю его жизнь…

Снова замотав еще шевелящегося младенчика простыней, Константин Васильевич быстро забросал его землей… Анночке же он объяснил, что сынок родился мертвым и он во избежание огласки тайно похоронил его на городском кладбище. И Анночка поверила… Даже не возразила ни словечка — только все плакала, плакала. Да, это была настоящая любовь, не чета нынешнему сексу…

Громкий плещущий звук — как будто весел — донесся до слуха старика. Похоже, какой-то припозднившийся рыбак возвращался с вечернего клева…

Константин Васильевич, прислушиваясь, поднялся с бревна — неизвестная лодка шла совсем неподалеку. Старику почудилось даже легкое поскрипывание уключин…

— Э-ге-гей!

Никто, однако, не ответил на его крик. Может быть, не услышали за шумом воды? И теперь выгребаются все дальше и дальше, на речную стремнину… Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, старик сделал один шаг к берегу, потом — второй…

И, не выдержав, затрусил к мерно вздыхающей, точно большой затаившийся зверь, реке…

…В любом доме отдыха есть свои ранние пташки, которые появляются на пляже уже с первыми лучами солнца. И в «Волжских зорях» хватало любителей взбодрить себя — особенно после бурной ночи с возлияниями — прохладной речной водой. Вот и в то утро компания молодых «волжан и волжанок» медленно брела по еще прохладному песку, прикидывая, где бы расположиться. Неожиданно один из парней остановился…

На песочке, прямо возле его кроссовок, лежала чья-то аккуратно сложенная одежда. А сверху белела панамка и розовела вставная челюсть. Одним словом, все было на месте… кроме хозяина.

— Небось нырнул, — неуверенно предположила девушка с двумя хвостиками на светлых волосах.

Все постояли, довольно долго высматривая в воде ныряльщика, который, однако, никак не выныривал.

— Может, на остров уплыл? — не унималась хвостатая.

— Ну да, на остров, — усмехнулся крепкий, спортивного вида парень. — Со вставной-то челюстью? Я еле-еле доплываю. А он что, разрядник?

— Вставная челюсть и у молодых бывает, — хохотнула девушка и полезла в воду.

— А может, человек по берегу гуляет, — посыпались предположения.

— А может…

— Может-может, — передразнил приятелей спортсмен. — Будет болтать-то попусту. Не видите, человек пропал? Надо к директору идти, сообщить…

Истошный крик девушки с хвостиками подтвердил его опасения.

— Утопленник, утопленник, — голосила купальщица, вытаскивая из воды скользкий обломок коряги.

Все рассмеялись, но от воды отошли подальше. Купальное настроение было испорчено, и молодые люди притихшей стайкой направились к административному зданию.

Через десять минут на пляж высыпали все работники дома отдыха, начиная от повара и кончая директором. Стали гадать, кому принадлежат брошенные вещи.

— Игорь, а ты что скажешь? — поинтересовалась у мужа Таня. — Неужели не узнаешь?

— Ну как же, — Игорь с трудом подавил злорадную ухмылку. — Константин Васильевич, твой любимый старичок…

…Весь день — с раннего утра до позднего вечера — ушел на поиски тела. Отдыхающие толпились на берегу, наблюдая, как цепочка спасателей и добровольцев, взявшись за руки, ходит по мелкоте, ощупывая дно. Изредка кто-то из ныряльщиков нервно вскрикивал, будоража зрителей, но каждый раз это оказывалось либо бревно, либо камень. В это же время на глубине работали водолазы и аквалангисты.

Однако поиски не дали никаких результатов. Два дня из отдыхающих никто не решался влезть в манящую, теплую водичку, а на третий день тело старика прибило к берегу неподалеку от поселка. Снова приехал следователь — но на этот раз один и не на машине, а «своим ходом»… Опросил администрацию, отдыхающих. Ребята с турбазы рассказали, что видели, как старик садился в лодку с девушкой, подтвердили также, что видели эту девушку со старичком на берегу. Следователь отправился за разъяснением к Анночке.

— Это была внучка моей сестры, приезжала к нам, в одиннадцать, уехала на катере с друзьями, — сказала старушка. — А Костенька покатался с ней, потом домой зашел, лег спать, да не спалось ему. Сказал: «Пойду искупаюсь». И вот… Я пускать не хотела, говорила, не молоденький ты, ночью купаться, но он ведь меня никогда не слушал. Вот и докупался…

О том, что случилось в ту ночь на острове, сам ли погиб старик или ему помогли, старушка старалась не думать. И действительно, какое теперь это имело значение?

Отдыхающие сочувствовали Анночке, так внезапно потерявшей такого замечательного мужа. Удивляло только то обстоятельство, что домой Анна Ивановна уезжала вместе со всеми, а не сразу же после гибели старичка. И все оставшиеся дни загорала, купалась, а в урочные часы приходила в столовую и кушала с отменным аппетитом…

Пару лет спустя после описанных событий, тем же самым утренним пароходом на пристань под названием «д/о «Волжские зори» прибыла семья известного в области писателя Романа Гвоздева. Сам Роман, спортивного телосложения мужчина с русыми, коротко остриженными волосами, его жена, полнеющая женщина лет тридцати с ярко-голубыми глазами на усталом лице и трое сыновей — крепких, русоголовых и голубоглазых пацанов, как три капли воды похожих на отца.

Капитан — веснушчатый молодой парень, старательно скрывающий пышную рыжую шевелюру под низко надвинутой на лоб фуражкой, — приказал отдать швартовы. Спустили трап, пассажиры, подхватив чемоданы и сумки, заторопились на берег.

Гвоздевы, обремененные многочисленной поклажей, сошли последними…

Когда, пройдя по прогибающимся доскам пристани, они стали спускаться вниз по ступенькам, им на глаза попался какой-то малыш, сидящий у самого подножия лестницы. Мальчик с упоением дожевывал шоколадку в цветастой обертке, краем глаза косясь на разложенные тут же, на песке, разнообразные лакомства: яблоко, банан, пачку печенья. Кто-то из отдыхающих, смеясь, сунул малышу полиэтиленовый пакет с авторучками, и он, важно кивнув, присоединил его к остальной дани. Оторвался он от созерцания своих сокровищ лишь на мгновение, чтобы внимательно оглядеть туго набитый рюкзачок младшего из Гвоздевых — Кирюши…

На территорию дома отдыха они вошли под звуки мажорной музыки, льющейся из невидимого репродуктора. А потом кто-то, тоже невидимый, поприветствовал их мелодичным женским голосом:

— Дорогие наши отдыхающие… Администрация дома отдыха «Волжские зори» поздравляет вас с началом отдыха. Ключи вы можете получить…

— Там все равно очередь, — сказал Гвоздев-старший. — Зачем тащиться с вещами? Пойдем в наш пятнадцатый, а ключи потом возьмем.

У крыльца бросили вещи и только потом заметили малыша с пристани. Он был покрупнее, чем Кирюша, которому недавно исполнилось три. Кирюша был мальчик развитый, но в этом можно было смело предсказать будущего силача.

— А конфеты вы для своих детей привезли? — осведомился мальчик. — Знаете, я ведь шоколадные люблю, не карамельки.

— Сейчас я тебя угощу, — Гвоздева засуетилась, открывая сумки.

Но муж решительно, хотя и мягко взял ее за руку.

— Подожди, Лида. Ты, мальчик, чей будешь? Откуда?

— Я домотдыховский, — ответил мальчик.

Прозвучало это как детдомовский. Женщина вздрогнула, с жалостью спросила:

— А мама у тебя есть? Где она?

Малыш не отвечал, лишь обаятельно улыбался.

— Тебе сколько лет? — спросил Кирюша.

— Три, — ответил мальчик.

— Как тебе, — сказал отец сыну и принялся дальше расспрашивать мальчика. — А родители твои где?

Но тот продолжал улыбаться, явно уходя от ответа.

— Так как же тебя зовут? Как твоя фамилия? — не отставали странные гости.

— Меня зовут Игорь, а фамилию я не знаю еще, — мальчик снова посмотрел на сумку, полагая, что теперь-то наконец получит свою конфетку.

— А где твой дом, Игорь? Где родители?

Догадавшись по тону дяди, что конфет не будет, мальчик отвернулся и направился к соседнему домику, чьи хозяева уже получили ключи и затаскивали вещи.

— Не годится парню побираться ходить. — Возмущению Гвоздева не было предела. — Согласись, Лида, где это видано? Вот возьму и отведу его к директору. А заодно ключи получу.

Он быстро нагнал и вернул обратно упирающегося малыша.

— Пойдешь со мной к директору, — строго сказал он мальчику.