Николай Непомнящий - Проклятие вещей и проклятые места Страница 23

Шахова дома я не застал, он сам вскоре отыскал меня в гостинице – опрятном одноэтажном строении. Борис Васильевич, как и положено журналисту, был в курсе всего. В Кежемском районе он живет более пятнадцати лет, а сам родом из Санкт-Петербурга. Про «чертово кладбище» самому приходилось писать не раз в местной районке и тем самым способствовать возрождению интереса к забытому феномену, так и не получившему своего объяснения; он же был одним из организаторов экспедиций в загадочный район, которых за последние годы, оказывается, было несколько.

– Поляны такой мы не нашли, – проговорил Борис Васильевич сокрушенно. – Наверное, не там искали. Старики, которые видели «чертово кладбище» своими глазами, все поумирали… В нашей местной печати сообщение о подобном факте появилось в 1940 году. Эту публикацию я искал долго.

Подшивки местной газеты, она тогда называлась «Колхозник», в Кежме, разумеется, не сохранилось. Пришлось ехать в Москву и порыться в хранилищах Ленинской библиотеки. И вот нашел, знаете ли, перепечатал в местной газете. В старой заметке речь шла об агрономе Валентине Семеновиче Салягине. Этот человек по роду своей работы часто бывал в самых удаленных углах таежного района. Приходилось добираться и до Карамышева, там-то и услышал он о «чертовом кладбище». Наверное, рассказал эту историю сам хозяин зимовья, который называл поляну «прогалызной».

«У небольшой горы показалась темная лысина, – так сообщал уже со слов Салягина довоенный репортер из Кежмы. – Земля под ней действительно черная, рыхлая. Растительности не было никакой. На обнаженную землю положили осторожно рябчиков и зеленых свежих веток. Через некоторое время извлекли обратно. При малейшем прикосновении иголки веток отваливались. Рябчики наружно не изменились. При вскрытии внутренности имели красноватый оттенок, были чем-то обожжены. При недолгом нахождении около этого места в организме людей появлялась какая-то странная боль».

Имелось также сообщение, что Салягину еще раз довелось побывать на том же таинственном месте. Картина была та же. Стрелка компаса в этом месте будто бы приходила в сильное колебание.

На следующее лето, сообщалось в заметке, местные краеведы собирались организовать поход (посовременному – экспедицию), но помешала война. А куда подевался Салягин?

Старожилы такого помнят и говорят, что перед войной он куда-то исчез. О его судьбе узнать не удалось.

С анализа рассказов очевидцев, можно сказать, началась подготовка современных экспедиций к загадочному месту. Вскоре по пути Салягина отправились поисковые группы. В основном они состояли из местных гидростроителей. И только потом к ним присоединились увлеченные загадкой тунгусского метеорита ученые из разных городов.

Появились сообщения о феномене, существование которого подтвердить было трудно, и в центральной печати. Вот после этого к экспедиции стали готовиться основательней.

Организатором гидростроителей был заместитель главного маркшейдера треста «Богучангэсстрой» Павел Смирнов. Это он впервые, быть может, прошел зимой вдоль Ковы на лыжах, но так и не нашел «чертова кладбища». Позднее он познакомился с исследователем, который дал свое объяснение странному свидетельству исчезнувшего агронома. Это сотрудник НИИ прикладной физики Ташкентского университета Александр Симонов. Ничего не зная, как он утверждал, о взволновавшей кежемцев загадке «горелой поляны», он приехал в Приангарье, чтобы проверить свою гипотезу о месте действительного падения, так и не найденного тунгусского метеорита. Симонов серьезно увлекался астрономией и самостоятельно проделал расчеты, согласно которым космическое тело, упавшее на Тунгусское плато, искали и продолжают искать до сих пор совсем не там, где нужно. Эпицентром взрыва, по силе равного взрыву средних размеров атомной бомбы, был район реки Подкаменная Тунгуска, недалеко от поселка Ванавара, который сейчас является центром соседнего с Кежемским Ванаварского района Эвенкийского национального округа (Красноярский край). Симонов считал, что взорвался метеорит, но не на земле, а' в ее атмосфере. Ударной взрывной волной космическое тело было отброшено на сотни километров в сторону. По расчетам ученого выходило, что метеорит упал в тайгу где-то близ Ангары, в Кежемском районе. Там в тайге образовался лесоповал, но на него, из-за отдаленности жилья, никто не обратил внимания. Симонов искал метеорит близ Кежмы, в четырехстах километрах от места работы большинства экспедиций. И нетрудно представить, что рассказ о «горелой поляне» он связал с тунгусской катастрофой. Симонов высказал предположение, что это «след» упавшего метеорита, который ушел глубоко в землю. Гипотеза и необъяснимое явление совпали, и последнее приобрело неожиданное и заманчивое толкование.

Газета «Советское Приангарье» в 80-е годы довольно подробно осветила несколько экспедиций, отправившихся из поселка Кодинский по реке Кове, которые были организованы совместно Смирновым и Симоновым. В 1988 году экспедиция их была прекрасно оснащена. Симонов привез с собой приборы для высокочастотных магнитных измерений. Смирнов сформировал несколько поисковых групп, переброшенных в глубь тайги вертолетом.

Такой размах не был бы возможен без помощи заготовителей леса комбината Кежмалес. Его руководство предоставило свой вертолет в распоряжение поисковиков, хотелось привлечь интерес специалистов к таежному Дешембипскому озеру, которое оказалось в зоне лесозаготовок, а главное – сберечь этот открывшийся в самой таежной глухомани удивительно красивый уголок.

При облете значительной территории над Ковой зеленоватые экраны электронных улавливателей не зафиксировали всплесков электромагнитных излучений, как того ждали с нетерпением участники экспедиции. Одновременно тайгу прочесывали наземные группы, но их поиск тоже ничего обнадеживающего не принес. Во время последнего облета приборы вдруг откликнулись и зафиксировали долгожданный всплеск магнитной активности, как раз над притоком Ковы речкой Какамбарой…

Немедленно по рации связались с группой, находившейся к тому месту ближе всего. На поверку ничего странного здесь не заметили: обычная холмистая местность с высокими соснами и –журчащими ручьями. Выделялся только один холм. Со стороны света компас указывал в необычном направлении, магнитный меридиан при перемещениях на несколько шагов «уплывал» на 30-40 градусов в сторону. Специалисты-геологи подтвердили, что найдена ярко выраженная магнитная аномалия. Однако, как сказали потом физики, это было магнитостатическое, обычное проявление магнитного поля, а не магнитодинамическое, что подтвердило бы оригинальную гипотезу Симонова. Но радиационный фон здесь был несколько выше.

И на этот раз не удалось найти убедительных доказательств существования в наши дни «гиблого места».

Тем не менее в верховьях ручьев Олений и Тактикан одна из поисковых групп наткнулась на загадочные поляны, которые обходили звериные тропы, а люди испытывали там жутковатые ощущения. Деревья вокруг таких мест были покрыты наростами. Однако детально обследовать поляну с помощью приборов так и не успели…

– Словом, «гиблое место» найти пока не удалось, – развел руками Шахов. – А загадка осталась. Хотя, я думаю, объяснить тайну можно проще… Но все-таки интересно еще раз отправиться на ее поиски.

– Мне хотелось добраться до «гиблого места», продолжает свой рассказ Алексей Тарунов. – И если не до него самого, то хотя бы куда-нибудь поближе к нему. Но как попасть на Кову? Идти сотни километров по тайге, не имея подходящей экипировки, опыта подобных путешествий, без запаса продуктов и без проводника?

– А знаете, – заметил, уходя, Борис Васильевич, – в устье Ковы, где вы мечтаете побывать, сейчас находятся американские ученые и, кажется, с ними канадцы и корейцы.

– И тут мы опоздали?

– Ну нет, – усмехнулся Шахов. – «Гиблое место» тут ни при чем. В устье Ковы ведут раскопки археологи.

Так я узнал о древнем поселении на Ангаре Усть-Кова, где вот уже много лет стоит полевой лагерь истфака Красноярского пединститута. А в те дни, по случайному совпадению, к красноярцам нагрянули зарубежные гости, которых привезли туда организаторы проходившего в Новосибирске международного симпозиума археологов с мудреным названием – «Хроностратиграфия палеолитических памятников Средней Сибири».

– Как мне туда добраться? – заинтересовался я. Шахов задумчиво постоял в дверях.

– Так и быть, – наконец решился он. – Давайте обратимся к начальнику кежемских исправительных учреждений генералу Ракитскому…

Я пошел следом за Борисом Васильевичем, и он привел меня на… районную санэпидстанцию. Там он поговорил с кем-то, и через две минуты к крыльцу подкатил «газик». Мы поехали в Приангарск, как тут называют большой поселок, огороженный колючей проволокой. Зону, пояснил мой проводник, перевели в глубь тайги с берега Ангары недавно, учитывая предстоящий после завершения строительства Богучанской гидроэлектростанции разлив водохранилища. Перед высоким забором с вышкой находился длинный барак, возле которого машина остановилась. Мы вошли в дверь с табличкой «Управление ИТУ».