Карл Саган - Драконы Эдема Страница 25

Эти догадки о происхождении млекопитающих создают своего рода научные мифы; в них, вероятно, есть зерно истины, но они не воссоздают полную картину. То, что научные мифы перекликаются с мифами древности, может быть, а может и не быть простым совпадением. Вполне вероятно, мы способны творить научные мифы только потому, что в свое время впитали мифы иного рода. Тем не менее я не могу не связывать этот подход к происхождению млекопитающих с одной любопытной стороной мифа Книги Бытия об изгнании из Эдема. Ведь именно рептилия предложила Адаму и Еве плод познания добра и зла, то есть способности неокортекса к абстрагированию и морали.

Сегодня на Земле осталось всего несколько крупных рептилий, самая страшная из которых — дракон Комодо, живущий в Индонезии, — холоднокровный и не слишком умный, этот хищник обладает, однако, леденящей душу заданностью цели. С безграничным терпением выслеживает он спящего оленя или кабана, а затем наносит ему глубокую рану в заднюю ногу и после этого преследует свою жертву до тех пор, пока она не истечет кровью. Жертва оставляет сильно пахнущие следы, и охотящийся за ней дракон стелется над землей, низко опустив голову, а его раздвоенный язык почти касается почвы, улавливая след. Самые большие экземпляры дракона достигают веса в 135 килограммов, трех метров длины и живут, вероятно, до ста лет. Для того чтобы сохранить свои яйца, дракон роет ямы глубиной от двух до девяти метров, что является хорошей защитой от поедающих яйца млекопитающих (и от самих себя, поскольку взрослые драконы порой затаиваются у выхода из гнезда, ожидая, когда проклюнется молодняк, чтобы позволить себе небольшой деликатес к завтраку). Другой отчетливо видный способ защиты от хищников заключается в том, что выводок драконов живет на деревьях.

Замечательное разнообразие этих форм приспособления со всей очевидностью показывает нам, что драконы на планете Земля находятся в опасности.

В природе драконы Комодо встречаются лишь на Малых Зондских островах. [ 34 ] Их осталось всего около 2 000. Узость сферы их обитания наглядно говорит о том, что драконы находятся на грани исчезновения из-за млекопитающих хищников, главным образов людей. Этот вывод подтверждается историей их жизни за последние два столетия. Все драконы, не обладавшие столь чрезвычайной степенью приспособления или не жившие в столь укромных местах, уже мертвы. Я могу даже предположить, что постоянно увеличивающийся разрыв между млекопитающими и рептилиями в отношении массы мозга к массе тела (см. рис. 4) может оказаться результатом систематического истребления умных драконов млекопитающими-хищниками. Во всяком случае, весьма похоже, что количество крупных рептилий постепенно уменьшалось начиная с конца мезозоя и что даже два тысячелетия назад их было намного больше, чем сейчас.

Проникновение мифа о драконе в народные сказания многих культур, возможно, не является случайным. [ 35 ] Непримиримая взаимная неприязнь между людьми и змеями, отраженная в мифе о Святом Георгии, особенно характерна для западной культуры. (В главе 3 Книги Бытия Бог обрек людей и рептилий на вечную вражду.) Но она в этом смысле не составляет исключения. Это повсеместное явление. Случайно ли, что звук, который обычно издают люди, призывая к тишине или стремясь привлечь внимание, так странно напоминает шипение рептилий? Не может ли быть, что миллионы лет назад драконы, необычайно осложняя жизнь нашим прапредкам и неся с собой ужас и смерть, тем самым послужили делу развития человеческого разума? Или же метафора Змия относится к тому факту, что рептилианский компонент нашего мозга, связанный с агрессивностью и ритуальным поведением, был использован при эволюции неокортекса? Описание в Книге Бытия искушения человека рептилией в саду Эдема — это практически единственный эпизод в Библии, когда люди понимают язык животных (тому есть лишь одно исключение). Когда мы боимся драконов, не страшимся ли мы части самих себя? Так или иначе, но в Эдеме драконы были.

Последние из динозавров, судя по окаменелостям, жили около шестидесяти миллионов лет назад. Человеческая семья (но не ее род Homo) насчитывает возраст около десяти миллионов лет. Могли ли существовать человекоподобные создания, которые воочию наблюдали тиранозавра? Могли ли в раннем меловом периоде сохраниться динозавры, которые сумели избежать вымирания? Могут ли широко распространенные ночные кошмары и страх «чудовищ», который дети познают сразу же после того, как начинают говорить, быть следами некогда чисто приспособительных реакций на драконов и сов — таких, как, например, у бабуинов? [ 36 ]

Какую роль играют сновидения сегодня? Согласно одной из точек зрения, изложенной в серьезной научной статье, функции сновидений состоят в том, чтобы мы время от времени пробуждались и могли проверить, нет ли поблизости кого-нибудь, кто нас съест. Но сновидения занимают настолько небольшую часть сна, что такое объяснение не представляется удовлетворительным. Более того, как мы уже видели, имеющиеся данные свидетельствуют об обратном: сегодня сон со сновидениями характерен для млекопитающих-хищников, а не для млекопитающих-жертв. Куда более приемлемым представляется объяснение, основанное на компьютерной аналогии, что сновидения — это отходы от подсознательной обработки накопленной за день информации, когда мозг принимает решение, какую часть дневных впечатлений, хранящихся пока в своего рода буфере, переписать в долговременную память. Я намного чаще вижу во сне события вчерашнего дня, чем события двухдневной давности. Однако и эта модель «перевалочного пункта», то есть накопления-перезаписи информации, тоже не объясняет всего. Она, в частности, не объясняет ту завуалированность, что характерна для символического языка сновидений, — явление, впервые отмеченное Фрейдом. Она не объясняет также необычайно сильное эмоциональное воздействие сновидений: есть много людей, которых сны пугают несравнимо больше, нежели любые реальные события дня.

Функции «перевалочного пункта» и хранения в памяти, свойственные сновидениям, имеют интересное социальное выражение. Американский психиатр Эрнст Хартман из университета Тафта представил забавные, но вполне убедительные наблюдения о том, что люди, занятые умственной работой в течение дня, особенно если эта работа требует специального напряжения, нуждаются в большем количестве сна ночью, нежели те, кто занят рутинной и не требующей умственных напряжений работой. Однако частично по чисто организационным причинам современные общества строятся так, как если бы у всех людей была одинаковая потребность в сне, а во многих странах мира раннее вставание считается особой добродетелью. Стало быть, количество сна, потребное для накопления-перезаписи, зависит от того, сколько мы передумали и пережили со времени последнего сна. (Нет данных, что верно и обратное: люди, регулярно получающие снотворное, не проявляют необычной умственной активности в паузах, когда они бодрствуют.) В этом отношении было бы интересно обследовать лиц с очень низкой потребностью в сне, чтобы выяснить, больше ли у них часть сна со сновидениями, чем у людей с обычной потребностью во сне, а также определить, увеличивается ли у них длительность всего сна и длительность сновидений в зависимости от количества и качества выполняемой работы. Мишель Жуве, французский невролог из Лионского университета, обнаружил, что сновидения запускаются той частью мозга, которая называется «варолиев мост». Хотя варолиев мост и расположен в заднем мозге, он является позднейшим, свойственным лишь млекопитающим приобретением эволюции. С другой стороны, Пенфилд обнаружил, что электрическое раздражение точки, находящейся в глубине мозга под височной долей его коры, а также лимбического комплекса может вызвать у эпилептиков в состоянии бодрствования ощущения, схожие со сновидениями, но без их символической и фантастической окраски. Подобное раздражение может вызвать также ощущение чего-то уже бывшего (deja vu). Наконец, такое раздражение может вызвать характерные для сновидении эмоции, включая и чувство страха.

Однажды мне приснился сон, который будет мучить меня всю оставшуюся жизнь. Мне снилось, будто я бездумно перелистываю толстый исторический трактат. Судя по иллюстрациям, я ощущал, что изложение развертывается медленно, как и вообще в книгах подобного рода: античное время, Средние века, Возрождение и так далее, постепенно приближаясь к нашему времени.

Но вдруг, когда оставалась еще пара сотен страниц до конца книги, начались события Второй мировой войны. С нарастающим возбуждением я углубился в чтение и неожиданно обнаружил, что речь идет уже не о прошлом и даже не о настоящем, а о будущем. Это было все равно как сорвать листок 31 декабря с Космического календаря и обнаружить за ним день 1 января Нового года со всеми его деталями. Затаив дыхание, я в буквальном смысле пытался прочесть будущее. Но это было невозможно. Я мог выделить отдельные слова. Я мог даже различать детали шрифта. Но буквы не складывались в слова, а слова в предложения. Я потерял способность читать.