Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1995 год Страница 25

На этот раз Николсон не пытался вставать. Подняться на ноги внутри рулевой рубки было равносильно самоубийству. Единственным мотивом для такого риска могло быть только стремление выяснить, как обстоят дела у Дженкинса. Но Николсону не было нужды делать это: Дженкинс, должно быть, выждал время и решился на рывок к капитанскому мостику, находясь при этом в слишком сильной прострации, чтобы выбор между перебежкой и смертью закончился в его пользу.

Николсон встряхнул головой, отгоняя дым и запах карбида, сел и оглядел изрешеченную рубку. Кроме него, в ней находилось четверо, тогда как мгновениями ранее было всего трое. С разрывами последних снарядов в рубку вполз боцман Маккиннон и стоял теперь на коленях поперек порога между рулевым и штурманским помещениями, опираясь на один локоть и осторожно осматриваясь вокруг. Боцман не пострадал и тщательно просчитывал каждое следующее движение.

— Опустите голову! — настойчиво посоветовал ему Николсон. — И не вставайте, если не хотите ее лишиться. — В ушах старшего помощника его собственный голос прозвучал неестественным хриплым шепотом.

Рулевой Ивэнс сидел на дощатой вентиляционной решетке, прислонившись спиной к штурвалу, и беспрерывно многословно ругался, тихо произнося слова с валлийским акцентом. Из длинного пореза на лбу на колени ему капала кровь, но он не обращал на это никакого внимания, сосредоточившись на перевязывании своего левого предплечья. Насколько сильно оно было ранено, Николсон судить не мог, однако каждая новая полоса белого полотна, оторванная Ивэнсом от рубашки, моментально становилась ярко-багровой при соприкосновении с колеей.

Вэнньер лежал на палубе в дальнем углу рубки. Николсон подполз к нему и осторожно приподнял его голову. Висок четвертого помощника был порезан и покрыт кровоподтеками, но Вэнньер, тем не менее, казался невредимым. Несмотря на то, что он был без сознания, он дышал спокойно и размеренно. Николсон бережно опустил его голову на палубу и повернулся взглянуть на Файндхорна. Капитан сидел на палубе с другой стороны мостика, и наблюдал за ним, откинувшись на перегородку и разбросав руки в стороны, ладонями вверх. «Старик выглядит бледнее обычного, — подумал Николсон, — он уже далеко не молод, и все эти передряги не для него». Старший помощник показал на Вэнньера.

— Просто небольшой нокаут, сэр. Он такой же счастливчик, как и остальные, — все живы, хотя, наверное, и не совсем здоровы. — Николсон, вопреки собственным ощущениям, придал голосу веселости.

Файндхорн подался вперед, пытаясь встать, упираясь в палубу пальцами с побелевшими ногтями.

— Осторожно, сэр! — резко выкрикнул Николсон. — Оставайтесь на месте. Вокруг снуют еще несколько самолетов!

Файндхорн кивнул и, расслабившись, вновь откинулся на перегородку. Он промолчал. Николсон внимательно посмотрел на него.

— С вами все в порядке, сэр?

Файндхорн опять кивнул и попробовал заговорить. Но вместо слов раздался странный сиплый кашель, и внезапно губы капитана усеяли яркие пузырьки крови, начавшей стекать по подбородку и лениво капать на белую крахмальную рубашку. Николсон в ту же секунду вскочил, неуверенной трусцой пересек рубку и упал на колени перед капитаном.

Старший помощник быстро обследовал капитана в поисках раны. Сначала он не смог ничего обнаружить, однако вскоре заметил то, что по ошибке принял за впитавшуюся в рубашку каплю крови: маленькое, выглядевшее незначительным отверстие, совершенно круглое и покрасневшее по краям. Николсон изумился, насколько крошечным и безобидным оно казалось. Отверстие находилось почти в центре груди, пуля вошла примерно в дюйме слева от грудной кости и в двух дюймах над сердцем.

Продолжение слелует

Алистер Маклин, английский писатель Перевод И. Алчеева и Н. Непомнящяго Рисунок Ю. Николаева

К югу от мыса Ява. Часть IV

Роман. Продолжение. Начало в №7, 8/1995

Глава VII

Николсон бережно взял капитана под мышки, отклонил от перегородки и поискал глазами боцмана. Но Маккиннон уже сидел на корточках рядом, и по одному взгляду, брошенному на его напряженно-бесстрастное лицо, Николсон понял, что пятно крови на рубашке Файндхорна увеличивается. Не дожидаясь указания со стороны Николсона, Маккиннон быстро вытащил нож и одним четким движением разрезал рубашку на спине капитана. Затем обеими руками взялся за края разреза и разорвал рубашку по всей длине. Несколько секунд он изучал спину Файндхорна, затем сомкнул края разреза и, посмотрев на Николсона, покачал головой. Старший помощник с прежней осторожностью вновь прислонил капитана к перегородке.

— Безрезультатно, да, джентльмены? — Голос Файндхорна прозвучал хриплым, вымученным бульканьем — было видно, что капитан борется с подступающей к горлу кровью.

— Ранение достаточно серьезное, но не слишком. — Николсон тщательно подбирал слова. — Вам очень больно, сэр?

— Нет. — Файндхорн ненадолго прикрыл глаза, потом взглянул на Николсона. — Пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Ранение сквозное?

— Нет, сэр. Вероятно, задето легкое. Думаю, пуля застряла где-то в ребрах. Придется извлечь ее, сэр. — Голос Николсона был бесстрастным.

— Благодарю вас. — «Задето» было сильным преуменьшением в данном случае, к тому же извлечь пулю можно только в условиях полностью оснащеного госпиталя; однако, если Файндхорн и сознавал все это, то ничем себя не выдал. Болезненно кашлянув, он попытался улыбнуться. — Со всякими операциями подождем. Как судно, мистер Николсон?

— Агонизирует, — прямо ответил Николсон. Он ткнул большим пальцем через плечо. — Видите пламя, сэр? В нашем распоряжении в лучшем случае пятнадцать минут. Разрешите спуститься вниз, сэр?

— Конечно, конечно! И о чем я только думаю? — Файндхорн попытался подняться, но Маккиннон удержал его, и в ту же секунду раздался нарастающий рев авиационного двигателя, а затем громоподобный залп и визг влетевшего сквозь разбитое стекло в рулевую рубку снаряда, снесшего с петель верхнюю часть двери в штурманское помещение. Николсон тут же вышел через качавшуюся на разбитых петлях дверь штурманской рубки, сбежал по центральному трапу и, повернув к носу, со стороны правого борта вошел в обеденный салон. Ван Эффен сидел на палубе рядом с дверью с пистолетом в руке и выглядел невредимым. Голландец проговорил:

— Ну и грохот, мистер Николсон. Все закончилось?

— Более или менее, и боюсь, для судна — тоже. Снаружи по-прежнему кружат два или три самолета, высматривая последние признаки жизни. У вас никаких проблем?

— Это с ними-то? — Ван Эффен презрительно махнул стволом пистолета в сторону команды «Керри Дэнсера». — Пятеро ее членов боязливо жалось к подножиям диванов, еще двое распростерлось под столами. — Слишком обеспокоены сохранением своих драгоценных жизней.

— Кто-нибудь пострадал?

Ван Эффен с сожалением покачал головой:

— Дьявол благоволит к своим соплеменникам, мистер Николсон.

— Жаль. — Николсон уже подходил к левой двери салона. — Судно погибает. Времени у нас в обрез. Выводите потихоньку всю эту компанию на верхнюю палубу, попридержав пока что в коридоре. Только не открывайте... — Николсон внезапно замолчал и остановился на полном ходу. Деревянный эксплуатационный люк продовольственной кладовой был буквально изрешечен пулями. Из-за него доносились судорожные детские всхлипывания.

Николсон стремглав выскочил в коридор и дернул за ручку дверь кладовой. Ручка поворачивалась, но дверь упорно не открывалась. Вероятно, была заперта, хотя, скорее всего, ее заклинило. По счастью, рядом оказался пожарный топорик. С третьего удара дверь с треском открылась, неистово крутанувшись на петлях.

Первое, что бросилось в глаза и ноздри Николсона, — это дым, запах гари, море разбитой посуды и витавшие пары виски. Затем поток свежего воздуха стремительно развеял спертую атмосферу кладовой, и Николсон разглядел двух санитарок, сидевших на палубе почти у его ног: молодую малайку Лину, с темно-коричневыми глазами, широко раскрытыми от ужаса, и мисс Драхманн, поднявшую к старшему помощнику свое бледное, напряженно-спокойное лицо. Николсон рухнул на колени сбоку от последней.

— Ребенок? — хрипло спросил он.

— Не беспокойтесь. Маленький Питер в безопасности.

— Она мрачно улыбнулась Николсону и толкнула тяжелую металлическую дверь гладильной, уже к тому времени приоткрытую. Уютно закутанный в плотное одеяло, мальчик испуганно смотрел на Николсона. Протянув руку, старший помощник ласково взъерошил светлые волосы ребенка, затем резко встал, облегченно переведя дыхание.

— Спасибо Господу хоть за это. — Он улыбнулся девушке. — И спасибо вам, мисс Драхманн. Чертовски правильная идея. Вы не выведете его в коридор? Очень уж здесь душно. — Развернувшись, Николсон недоверчиво воззрился на раскинувшихся у его ног бок о бок молодого солдата Алекса и муллу; оба были явно без сознания. Фарнхольм осматривал голову муллы, но исходивший от генерала запах виски был столь силен, что, вероятно, пропитал даже его одежду.