Дмитрий Дегтев - «Ишак» против мессера. Испытание войной в небе Испании 1936-1939 Страница 28

Самым плохим из всего были частые схватки с противником. С наступлением рассвета два летчика заступали на боевое дежурство и должны были находиться в своих самолетах. Когда наблюдатели с земли или передовые батареи зенитной артиллерии сообщали о вражеском самолете, объявлялась тревога и дежурная пара должна была немедленно подниматься в воздух. Это было необходимо для уверенного перехвата вражеского самолета прежде, чем он достигал зоны бомбометания. Из-за постоянного ожидания появления вражеских самолетов всюду ощущалась некоторая нервозность. Посты наблюдения иногда принимали наш самолет за вражеский, и тревога объявлялась напрасно. Такие ложные запуски выводили людей из себя. Скоро у многих появились признаки переутомления и нервозность. Людей раздражали любые мелочи.

Однажды мы сидели около своих самолетов под тентом, спрятавшись от палящего солнца, когда послышался гул к югу от летного поля. Это должно было быть несколько самолетов. Когда мы смогли их увидеть, они показались нам итальянскими «Савойями», направлявшимися на свой аэродром. Внезапно самолеты развернулись в направлении нашего летного поля и полетели прямо к нам. Я поднял свой бинокль, но немедленно опустил его. Они были точно «Савойями». Уже можно было различить опознавательные знаки невооруженным глазом. Самолеты летели в четком строю на высоте приблизительно 1500 м. Мы насчитали десять машин. Я отвлекся и вдруг услышал крик: «Они нас бомбят!!!»

Я обернулся и подумал: «Это невозможно!» — но поскольку я наблюдал темные точки, отделявшиеся от одного из самолетов и падавшие на нас, я поверил в реальность происходящего. Я только успел крикнуть: «Все в укрытие!!!» — и прогрохотал разрыв первой бомбы. Я видел моего механика, бегущего к окопу. На полпути к укрытию я упал на землю. Меня охватил беспомощный гнев. Сжав кулаки, я думал: «Всемогущий Бог, дай мне шанс увидеть своих товарищей снова!»

Бомбы были сброшены прицельно и упали в центре летного поля. Наши машины были расставлены по краю аэродрома и не пострадали. Мои два летчика, находившиеся в готовности, остались у своих самолетов. Их преданные механики также остались с самолетами. Летчики запустили двигатели, но взлететь не было никакой возможности. Поврежденное летное поле исключало возможность взлета. Нападение для всех стало неприятной неожиданностью. Никто не думал, что красные способны на такую злую шутку. Самолетами оказались французские бомбардировщики Potez-210, которые очень сильно напоминали итальянскую «Савойю». Это объяснило то, что самолеты незаметно прошли к нашему аэродрому.

В результате с того дня на наземных постах наблюдения и других постах не исключали возможность, что позади каждого самолета с националистическими знаками может прилететь похожий на него красный бомбардировщик. Различные типы современных самолетов были весьма схожи, и неоднократно мы сомневались, имеем ли дело с противником или своим самолетом. Стало гораздо сложнее ориентироваться в воздушной обстановке.

Однажды это привело нас к роковой ошибке. Было туманное утро, когда я повел группу из пяти самолетов для патрулирования в сторону фронта. В прошедшие несколько дней республиканские самолеты использовали утренние часы, чтобы беспокоить наши передовые линии. Я решил отучить красных от такой привычки навсегда. Мы поднялись на высоту 3000 м. «Глаза» группы — фельдфебель Боддем, один из моих лучших летчиков, внезапно увидел пять точек, шедших несколько выше, чем мы, и приближавшихся к линии фронта со стороны Мадрида. Наших самолетов в это время в воздухе быть не должно было, поэтому я дал сигнал к атаке.

Мои летчики быстро разбились на пары и стали занимать исходное положение для атаки. Мысленно я похвалил себя за то, что выбрал этот день и утреннее время. Тем временем пять бомбардировщиков, которые летели в плотном строю, почти достигли нашего аэродрома. Теперь я был совершенно уверен, что они шли именно к нему. Времени для атаки оставалось мало, и мы не успевали атаковать бомбардировщики, прежде чем они долетят до аэродрома. Было видно, что самолеты прошли над летным полем и крутым правильным разворотом изменили курс. Теперь бомбардировщики сами шли на нас и не могли уклониться от атаки! Я сосредоточил свое внимание на вражеских самолетах и подготовился к атаке. Я все еще выбирал для себя цель, когда мысль ударила меня: «Ты видел эти самолеты где-нибудь прежде?» Ответ на этот вопрос поразил меня: «Они очень похожи на силуэты итальянских бомбардировщиков, которые нам часто приходилось сопровождать на Северном фронте!»

Я медленно приблизился к самолетам с левой стороны строя. Теперь я мог видеть националистические опознавательные знаки на крыльях, фюзеляже и руле направления. Я хотел позволить себе небольшую забаву и пролететь очень близко от них. Сблизившись с одним из самолетов на расстояние двух-трех метров, я поймал на себе взгляд мрачного, серьезного лица одного из стрелков, который обеими руками держался за рукоятки спусковых механизмов своих спаренных пулеметов. Мне подумалось: «Мой Бог, он сильно напуган и, используя свое преимущество, прицеливается в меня!»

В тот же самый момент я почувствовал спереди и справа удар по моей машине. Что-то ударило и обожгло мою правую голень, и я почувствовал острую боль в моей правой руке. Меня охватила ярость, пальцы автоматически потянулись к гашеткам пулеметов, но в самый последний момент самообладание вернулось ко мне. Я взглянул на летное поле, которое осталось позади меня. На нем не было видно разрывов бомб, что говорило о том, что самолеты не могли быть красными бомбардировщиками. Стрелок, должно быть, принял меня за вражеского истребителя. Развернув самолет, я направил его к своему аэродрому. Теперь можно было оглядеться. Моя правая нога и рука были в крови. Перчатка на правой руке была пронизана несколькими маленькими осколками. Вокруг каждого расходился маленький красный круг. С большой осторожностью мне удалось посадить самолет.

Мне повезло, пули прошли через правое крыло близко к фюзеляжу и через кабину. Некоторые из них застряли в колонке управления, ниже моей правой руки. Кроме того, было пробито несколько электрожгутов. Повреждения оказались настолько небольшие, что самолет скоро был введен в строй. Позже я выяснил, что молодой и неопытный итальянский стрелок действительно принял меня за вражеский истребитель».

Для подтверждения эмоциональных воспоминаний Лютцова о сражении под Брунете приведем хронологию событий, связанных с Bf-109.

8 июля летчики из 2-й эскадрильи J/88 унтерофицер Гуидо Хенесс и лейтенант Ральф Пингель сбили два республиканских «Мартина»[133]. В этот же день 2.J/88 сопровождала свои бомбардировщики в районы Брунете и Вальдеморилло.

11 июля унтер-офицер Норберт Флегель выполнил аварийную посадку из-за остановки двигателя.

12 июля в ходе часового воздушного боя фельдфебель Питер Боддем сбил И-15 американца Харольда Дахля. В этот же день другой фельдфебель Брауншвегель сбил республиканский И-16. Прибыв во 2-ю эскадрилью J/88, немецкий летчик получил самолет с бортовым номером 6 13, который из-за своего несчастливого номера все никак не мог найти себе хозяина. На этой «чертовой дюжине» Брауншвегель так и провоевал всю свою девятимесячную испанскую командировку. Кроме Боддема и Брауншвегеля 12 июля отличились лейтенант Рольф Пингель и унтер-офицер Гуидо Хенесс, причем оба дважды. Пиигель сбил СБ-2 и И-16, а Хенесс два R-Z. Эти две победы Хенесса стали для него последними. На следующий день он погиб. Его Bf-109 врезался в землю в окрестностях Виллаверде, отвесно падая с высоты 2500 м. Предположительно, самолет сбил американский доброволец Фрэнк Тинкер[134]. Также на эту победу претендовали и стрелки республиканских СБ-2.

13 июля вторую победу на свой счет записал фельдфебель Питер Боддем.

Стороны практиковали и взаимные периодические удары по аэродромам. Так, утром 16 июля шесть республиканских СБ-2 отбомбились по аэродрому Авила, где базировалась 2.J/88, но сброшенные ими бомбы не нанесли значительного ущерба, поскольку эскадрилья в это время вылетела на сопровождение трех испанских бомбардировщиков Не-45.

Прикрытие аэродрома осуществляли только подразделения зенитной артиллерии, которые «проспали появление самолетов противника», как записал в своем дневнике Лютцов. Вечером республиканские «Мартины» повторили налет, но ущерб снова был минимальным. 2.J/88 опять выполняла боевую задачу по сопровождению Не-45, при этом весьма успешно — лейтенант Рольф Пингель, сбив И-16, одержал свою пятую победу.

На следующее утро с ответным визитом на республиканский аэродром Алькала ушли бомбардировщики из состава VК/88 в сопровождении восьмерки мессеров. Bf-109 шли эшелонированно выше и ниже бомбардировщиков, когда два республиканских И–16 попытались прорваться к бомбардировщикам. После приземления Лютцов сделал запись в дневнике: «Я поймал одного из них в прицел, сблизился до 20 м и собирался стрелять, когда увидел синие следы дыма, проходящие ниже меня. Брикер открыл огонь преждевременно с большой дистанции. На некоторое время я отвлекся и потерял из виду самолет противника. Отдав ручку от себя, я рассчитывал достать «красного», но моя скорость была слишком большая. Внезапно «крыса» появилась в трех-четырех метрах передо мной. Жаль. Я был вынужден резко отвернуть в сторону»[135].