Александр Кацура - Планетарное человечество: на краю пропасти Страница 3

В итоге наиболее чувствительные души и проницательные умы испытывают все возрастающую тревогу и резкое неприятие такого положения дел. Рождается ощущение приближения некоего перелома, своеобразной переходной исторической точки, за которой могут (или даже должны) открыться новые горизонты. Возникает и более тревожный образ – человечество на краю пропасти! И это при том, что стремление построить если не рай на земле, то хотя бы устойчиво развивающееся общество, все чаще оборачивается то в одниx, то в других местах все новыми потрясениями и трагедиями, а то и вовсе порождает сущий ад.

Неужели мы уйдем в никуда, предварительно изуродовав окружающую нас природу и самих себя, но так и не поняв своего подлинного предназначения?!

Для чего и кому мы нужны? Самим себе?

С какой целью действует великий механизм эволюции?

Куда и зачем разворачивается история?

Кому нужна Вселенная? Нам? Самой себе?

Для какой надобности существует этот гигантский театр разбегающихся галактик?

Мыслимо ли вновь сопоставить эти масштабы с малостью земного человека и его канителью, суетой, унылой повседневностью?

При кажущейся наивности это вопросы не просто вечные, на самом деле они неразрывно связаны со всем массивом высокой человеческой культуры, с самосознанием человека и с определением путей его дальнейшего развития. Эдмунд Гуссерль заметил в свое время, что величайшим историческим феноменом является борющееся за свое самопонимание человечество. Философ пытался в этой мысли совместить несовместимые, казалось бы, масштабы. Для него важны не столько внушительные процессы, изменяющие облик земли, сколько протекающее в келейной тишине и мало отмеченное историками упорное стремление человеческого духа к пониманию тайны человеческой природы и самого бытия.

При ближайшем рассмотрении нас не может не поразить (как когда-то Паскаля) абсурд бесконечности мира. Бесконечность непонятна, трагически молчалива и бесприютна…

Но не менее парадоксален и абсурд вечности. К чему прокламируемая официальными религиями вечная жизнь души? Не есть ли это насмешка? Не есть ли это собрание пугающих и утешающих человека темных метафор? Или это просто смутные искания недостаточно отшлифованного интеллекта? Но ведь не более утешительно так называемое здравомыслие «нормальной науки» (скажем, безоглядных сторонников классического дарвинизма), которое, рисуя нам мир последовательной, но не вооруженной никакими целями эволюции, просто отодвигает «вечные вопросы» в сторону, отдавая их на откуп свободомыслящим философам, религиозным мыслителям и писателям-фантазерам. Однако на деле это здравомыслие само упирается в непреодолимые барьеры. Ведь до сей поры никто из эволюционистов не объяснил нам, откуда у эволюции столько упорства и даже виртуозности в построении живых и даже мыслящих систем, если она не преследует никаких целей. Если эволюция изначально слепа, то откуда, как, а главное, зачем могли появиться «Илиада», «Божественная комедия» или «Фауст»? «Реквием» Моцарта или Девятая симфония Бетховена? Кто-то скажет, что вопрос поставлен некорректно, ибо эволюционисты не видят тут прямой связи и не считают нужным ее искать. Эволюция – это гигантские времена и пространства, в то время как культурные достижения творческих людей, несмотря на их глубину, – явления локальные и даже частные. Казалось бы, такую мысль можно допустить, но на самом деле два ли допустимо именно так расценивать небывалые культурные взлеты. Реальное присутствие вокруг нас сложных и сверхсложных объектов, в том числе субъективно ориентированных систем с жизненным напором, творческими исканиями и нравственными сомнениями (включая и нас самих, и плоды нашего творчества, и рискованные попытки самопознания) делает этот вопрос не только корректным, но и весьма острым, сулящим неожиданные повороты в нашем общем понимании мира и самих себя.

А ведь в биологической эволюции человека наступают своеобразные времена. Достаточно сослаться на уже практически открытую генетикой возможность перепрограммирования генов человека. Особенно остро это звучит по отношению к недавно открытым генам «эгоизма» и «альтруизма». Ведь возможность генетической самопеределки человека (самосовершенствования? нравственного перерождения и улучшения?) порождает новый сонм вопросов, как интригующих, так и пугающих.

А союз и совмещение биологической эволюции с технологической?! А неизбежное появление сверхсложных аппаратов (всякого рода киборгов и андроидов), которые с необходимостью вступят в конкуренцию с человеком?! Куда и как повернет тогда мировой процесс? И не о каком-то отдаленном будущем речь, это может случиться уже в обозримой перспективе – лет через 30 или 50.

Глава 2. Жесткие вызовы современности

…Не сатана, несущий зло вовек,

Не ценящий живое и в полушку,

А человек, подумать – человек! —

Свой дом, свою планету «взял на мушку».

Александр Соболев

В нынешнюю эпоху ощутимо наступающей глобализации очень многое в наших взглядах неизбежно меняется. И мы едва ли можем пройти мимо важнейшего противоречия эпохи – вместе со светлыми надеждами и планами по построению единой человеческой семьи встают колоссальные, небывалые ограничения и трудности дальнейшего существования технически вооруженного человека на своей собственной планете, такой неожиданно маленькой и такой хрупкой. При этом наряду с главным противоречием мы то и дело сталкиваемся с целым рядом других, тесно связанных с ним противоречий подсистемного уровня, достаточно хорошо описанных в научной литературе и публицистике последних десятилетий. Это проблемы сохранения мира и уничтожения оружия массового поражения, а также экономические, политические, идеологические, религиозные и иные конфликты, нередко перестающие в вооруженные столкновения, а то и вовсе в полномасштабные локальные и региональные войны. Это также острейшие экологические проблемы, нехватка сырьевых и энергетических ресурсов, климатические изменения антропогенного характера, дефицит пресной воды, несбалансированное социально-экономическое развитие отдельных стран и регионов. Наконец, это серия вопросов, связанных с современным индивидом: вызывают озабоченность его отягощенная плохой экологией и техногенным влиянием генетика, его зомбированная рекламой ментальность и сформированное современными медийными технологиями разорванное, лоскутное, клиповое сознание, в то время как качественное образование, дающее целостную картину мира, и утонченное воспитание, формирующее душу, остаются уделом совсем немногих. Как следствие, мы наблюдаем пошатнувшиеся нравственные идеалы, нарастающую иррациональность, враждебность по отношению к высоким культурным стандартам, вспышки не вполне адекватной и очевидно агрессивной «новой религиозности».

Все эти противоречия складываются в некую мало приятную систему, далекую от гармонии и устойчивости. Это колоссальный вызов для людей, размышляющих и действующих, и этот вызов должен быть принят, осмыслен и преодолен. В этой связи необходимо сформулировать современный принцип первостепенной важности: возможное решение накопившихся проблем лежит не в стороне от процессов объединения мира и не в конфронтации с ними, нет, напротив – в широком и тесном союзе с их объективной созидающей силой. Отдельные, локальные, фрагментарные усилия ничего на деле решить уже не могут. Речь должна идти о подлинно системном подходе планетарного масштаба. Другими словами, исторически объективное, но в наши времена пропущенное через субъективное понимание и разумные действия человечества объединение в единую семью – подлинный ключ к решению и преодолению проблем, нависших над людьми на манер Дамоклова меча.

За этим пониманием и действием скрываются беспрецедентные усилия, но они должны быть предприняты. Они обязаны быть предприняты. Насколько мы к этому готовы? Ведь не только бессмысленная борьба с тенденциями глобализма, не только их сознательное торможение, но даже недостаточное их понимание и невнимание к ним может обозначить путь к катастрофическому историческому провалу.

Вот почему означенный принцип можно усилить: ключом к решению накопившейся груды проблем являются не вялотекущие и противоречивые процессы взаимодействия стран и регионов(на фоне отдельных политических, военных, этнических столкновений и всякого рода кровавых эксцессов), но объединение продуманное, уверенное и успешное, которое эффективно соединяет объективные и субъективные тенденции развития мира, которое разворачивается достаточно быстрыми темпами и которому не ставят палки в колеса. Только надо добавить, что за этим тезисом, столь легко и даже с оттенком утопичности сформулированным, на деле скрывается очень серьезная программа. Эта программа неизбежно включает в себя множество достаточно жестких позиций, требований и условий, но выбора у современного человечества по существу нет. И это при констатации того обстоятельства, что сегодня, во втором десятилетии XXI в., мир в целом к этому не готов ни геополитически, ни идеологически, ни ментально.