Евгений Прилуцкий - Цивилизация: климатические изменения, глобальные коммуникации, сознание Страница 3

Шарден задается вопросом: почему и зачем нужно миру объединение? Ответ в его представлении заключается в дальнейшей эволюции человечества как мегасинтезе и прогрессирующем возрастании сознания, которое, в свою очередь, порождает действие к единению. Уже в начале ХХ в., по убеждению Шардена, вся совокупность «мыслящих сил и единиц» была вовлечена во всеобщее объединение, все части человечества проникали друг в друга и сплачивались в единый блок вопреки тенденции этих частей к разъединению, что совершенно естественно, если видеть в этом высшую точку организации космического процесса. Для него это «мыслящий покров» или «зародыш планетарных размеров», который развертывает и перекрещивает свои волокна. Двери в будущее, вход в свехчеловечество откроются лишь под совместным напором всех и «в том направлении, в котором все вместе могут соединиться и завершить себя в духовном обновлении Земли».

Теперь, чтобы снабжать человека всем необходимым, требуется целый земной шар. И сама Земля предстает великим телом со своей нервной системой, своей памятью, телом великого существа, долженствующего прийти, чтобы удовлетворить стремления, порожденные в человеке приобретенным сознанием солидарности и ответственности за целое, находящееся в состоянии эволюции (2).

Речь шла о новом эволюционном состоянии Земли (конечно гипотетическом) – о «ноосфере» или «сфере разума».

В.И.Вернадский, будучи геохимиком, подвел под философскую идею о ноосфере научную базу, имеющуюся к тому времени в геологии, обобщив огромное количество данных из других областей знаний. В неоконченной работе «Научная мысль как планетное явление» (Гл. I) мы находим основы его учения о ноосфере (3).

Вернадский понимал, что теория ноосферы не будет иметь права на существование без доказательств (хотя бы относительных) онтологического статуса единства. И он излагает аргументы в пользу формирующегося единства человечества (4).

Вернадский сделал попытку проследить в истории философской мысли и религий различных народов и культур синтезирующие, объединяющие на общечеловеческом уровне, тенденции. Вывод не оставляет ему места для сомнений: философия бессильна возместить духовное единство, связующее человечество; духовное же единство религий оказалось утопией. Та же участь постигла и государственную мысль в ее усилии осуществить человеческое единство в форме единой государственной организации.

Другое дело наука.

История научной мысли выступает ни много ни мало в качестве «природного процесса истории биосферы», а сам человек – это определенная функция биосферы (!). Ноосфера – «всего лишь» (Е.П.) переработанная научной мыслью биосфера. Рост научного знания служит основной геологической силой, которая и созидает ноосферу. Однако начало ноосферы было уже отмечено борьбой с млекопитающими за территорию

Вернадский ищет и находит обоснования тому, что именно наука способна быть источником движения к светлому, как он был убежден, будущему мировой цивилизации – ноосфере, т.е.царству разума:

– К началу ХХ в. в ясной реальной форме обнаружилась возможная для создания человеческого единства сила – научная мысль.

– Впервые в истории она выявилась, с одной стороны, в форме логической обязательности и логической непререкаемости ее основных достижений и, во-вторых, в форме вселенскости, – охвата ею всей биосферы, всего человечества.

Далее Вернадский конкретизирует свой тезис:

«Таким образом, … есть часть науки общеобязательная и научно истинная. Этим она резко отличается от всякого другого знания и духовного проявления человечества (философии и религии – Е.П.) – не зависит ни от эпохи, ни от общественного и государственного строя, ни от народности и языка, ни от индивидуальных различий.

Это:

1) Математические науки во всем их объеме.

2) Логические науки почти всецело.

3) Научные факты в их системе, классификации и сделанные из них эмпирические обобщения – научный аппарат, взятый в целом.» (5

Все составляющие единой науки находятся в бурном развитии, и область, ими охватываемая, все время увеличивается.

Это история нового выражения организованности биосферы, сложившегося стихийно, как природное явление. Она не случайна, но закономерна, как закономерен палеонтологический процесс, создавший мозг Homo sapiens и ту социальную среду, в которой проявляется научная мысль, новая геологическая сознательно направляемая сила. Хотелось бы обратить внимание читателей еще на пару моментов в концепции Вернадского.

Биосфера, обнимающая весь земной шар, имеет строго обособленные размеры. Между косными природными телами и живым веществом биосферы идет непрерывный материальный и энергетический обмен. Он закономерно меняется во времени и всегда стремится к устойчивому равновесию.

Живое вещество является носителем свободной или биогеохимической энергии. Деятельность человеческих обществ генерирует и высвобождает намного большую по интенсивности энергию, которая вызывает миграции химических элементов. Вернадский назвал ее энергией человеческой культуры, формирующей ноосферу.

Необратимость эволюционного процесса связана с особыми свойствами пространства, занятого телом живых организмов, с его особой геометрической структурой или состоянием (П. Кюри). Неравенство левых и правых сторон в организме (Л. Пастер) геометрически характерно только для пространства, где векторы полярны и энантиоморфны. Поэтому не случайными могут быть отсутствие прямых линий и выраженная кривизна форм жизни. Повидимому, предположил Вернадский, внутри организмов мы имеем дело не с пространством Евклида, а с пространством Римана. Пространство жизни иное, чем пространство косной материи.

На мой взгляд, Вернадский здесь приблизился к объяснению особых свойств сознания, но он не сделал такой попытки. Вернадский руководствовался строго научной (и в основе своей – не только позитивистской, но и материалистической) схемой развития: из неживой природы естественным образом эволюционирует живая природа, из животного мира – человек, а сознание является продуктом высокоорганизованной материи – мозга.

Преобразованная человеком биосфера, созданная им техника и материальная культура воплощали для Вернадского научную, творческую мысль.

Сознание как самостоятельный предмет и объект исследования Вернадским не выделялось.

И это не случайно. Сознание традиционно считалось предметом философским, и психология, уже будучи научной дисциплиной, оставалась тесно связанной с философией. Ясно, что свойства сознания иные, чем свойства материальных предметов и биологических тел (или косного и живого вещества). Сознание не может быть сведено к природной среде и материальной культуре, даже если оно явно воздействует на эту среду.

Бог как независимая субстанция, субъект или как наличествующее всюду сознание у Вернадского отсутствует. Известно, что в переписке с К. Э. Циолковским он отвергал идею существования Космического Разума.

В учении Вернадского о ноосфере мы наблюдаем абсолютизацию науки и ее роли. «Наука есть создание жизни» – в этом кредо и пафосность мировоззрения В.И.Вернадского.

Конец ознакомительного фрагмента.