Алим Войцеховский - Что это было? Тайна Подкаменной Тунгуски Страница 3

Первые фантастические версии

Исследования ТМ были прерваны Великой Отечественной войной. Казалось, что после ее завершения они будут вскоре продолжены. Но жизнь внесла свои коррективы.

12 февраля 1947 г. на Дальнем Востоке упал громадный Сихотэ-алинский метеорит, изучение которого началось практически незамедлительно. Естественно, что у «метеоритчиков» не хватало сил вести работы «на два фронта». Исследования ТФ были отложены на неопределенное время.

Однако здесь возникла совершенно неожиданная ситуация, причиной которой стала одна публикация. Дело заключалось в том, что в январском номере журнала «Вокруг света» за 1946 г. в рассказе писателя-фантаста А. Казанцева «Взрыв» впервые была высказана гипотеза об атомном взрыве над тунгусской тайгой корабля инопланетян. Эта версия наделала много шума и вызвала небывалый интерес к ТМ.

Следует вспомнить, что незадолго до этого грянули атомные взрывы над японскими городами Хиросима и Нагасаки. Казанцев обратил внимание на следующую аналогию: в Хиросиме из всех зданий менее пострадавшими оказались лишь те, которые находились в эпицентре взрыва, где ударная волна шла сверху — точно так же, как в бассейне Тунгуски, остался стоять «мертвый лес» в центре лесоповала. Поразило Казанцева и совпадение сейсмограмм обоих взрывов.

Вскоре гипотеза Казанцева об искусственной природе ТМ была обсуждена на заседании Московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества (ВАГО), а затем в Московском планетарии была поставлена соответствующая лекция-инсценировка «Загадка ТМ», которую вел астроном Ф. Зигель.

Постановка о взрыве над тайгой атомного космического корабля была раскритикована, в печати сперва журналистами, а затем и учеными. Дискуссия же принесла определенную пользу, поскольку ряд ученых (А. Михайлов, Б. Воронцов-Вельяминов, П. Паренаго, К. Баев и др.) справедливо отмечали, что специалисты в области метеорной астрономии, вместо того чтобы попытаться с помощью гипотезы Казанцева разрешить проблемы ТМ, ограничиваются общими и малосодержательными заявлениями, выдают желаемое за действительное в загадках ТФ и исключают тем самым необходимость продолжения исследований Кулика.

Специалисты по метеоритам ответили статьей академика В. Фесенкова и ученого секретаря Комитета по метеоритам АН СССР Е. Кринова «Метеорит или марсианский корабль?», в которой опровергалась гипотеза об искусственной природе тунгусского явления. Авторы статьи писали, что утверждение о взрыве в воздухе нелепо, что загадок в тунгусской катастрофе никаких нет, все ясно — метеорит был, упал и утонул в болоте, а образовавшийся кратер затянула болотистая почва. Поскольку после экспедиций Кулика никто не побывал в тунгусской тайге, то эти утверждения специалистов по метеоритам не основывались на каких-либо новых материалах. Признать же взрыв ядерным — это означало признать ТМ искусственным телом со всеми вытекающими из этого последствиями. На такой шаг «метеоритчики», конечно, пойти не могли, да и не хотели.

Масла в огонь, как говорится, подлило и следующее обстоятельство. В 1957 г. сотрудник Комитета по метеоритам А. Янвель обнаружил в пробах почвы, привезенных еще Куликом с места катастрофы в 1929–1930 гг., метеоритное вещество: железные частицы с примесью никеля и кобальта, а также метеоритную пыль — магнетитовые шарики диаметром в сотые доли миллиметра, продукт оплавления металла в воздухе. Такие шарики встречаются в местах распыления железных метеоритов. Особенно много их было найдено в районе падения Сихотэ-Алинского метеорита.

К. Станюкович и Е. Кринов сразу же выступили в печати с заявлением, что эта находка дает «разгадку загадки ТМ». Сторонники гипотезы о гибели космического корабля, в свою очередь, объявили состав найденных частиц вполне подходящим для материала его корпуса.

Однако в дальнейшем и тем и другим пришлось разочароваться, так как отождествление этих частиц с веществом ТМ в данном случае оказалось ошибочным. Видимо, пробы Кулика были «засорены» в результате долгого хранения в подвалах Комитета по метеоритам, сильно «пропитанных» космическим веществом. Более того, когда через год такому же анализу были подвергнуты другие пробы Кулика, остававшиеся на базе его экспедиции на реке Хушме, то железных шариков в них было найдено гораздо меньше.

В дальнейшем в связи с бурным развитием практической космонавтики и исследованием планет Солнечной системы с помощью автоматических космических средств пришлось отказаться от предположений о посещении нашей планеты кораблем с Марса или Венеры. Вопрос же о наличии в так называемом Южном болоте метеоритного кратера требовал специальной проверки. Для этого нужна была новая экспедиция.

После завершения первой очереди работ по изучению Сихотэ-Алинского метеорита (1947–1951 гг.) некоторые исследователи стали готовиться к экспедиции на Подкаменную Тунгуску. Так уже в 1953 г. район тунгусской катастрофы посетил геохимик К. П. Флоренский, но это была только «прикидка». Настоящую экспедицию удалось организовать и осуществить лишь в 1958 г.

Дальнейшие исследования

Изучение проблемы ТМ, как считает Н. В. Васильев, академик АМН СССР, руководитель Комиссии по метеоритам Сибирского отделения АН СССР и комплексных самодеятельных экспедиций (КСЭ), можно разделить на несколько этапов.

Первый, начавшийся в 20-е годы, связан в основном с именем Л.А.Кулика и его ближайших помощников. Экспедиции Кулика на место падения ТМ — навсегда вошли в историю, как пример самоотверженности и подвижничества, как образец преданности ученого научной идее. К сожалению, фанатическая убежденность и одержимость первого руководителя тунгусских экспедиций, с невиданной настойчивостью искавшего остатки железного метеорита, не позволили ему уже на первых порах провести всесторонние исследования различных обстоятельств катастрофы.

Второй этап начался в 1958 г. Здесь прежде всего следует отметить К. П. Флоренского, ученика академика В. И. Вернадского. Именно под руководством Флоренского в 1958, 1961 и 1962 гг. были проведены экспедиции АН СССР в район падения ТМ.

Экспедиция 1958 г. обследовала обширный район лесовала и составила его карту. При этом ни в Южном болоте, ни в других местах не были обнаружены метеоритные кратеры. Окончательно была установлена термокарстовая природа воронок. Найденные в пробах почвы металлические вкрапления уже не приписывались метеориту: такие шарики были обнаружены и под Москвой, и под Ленинградом, и в Антарктиде, к даже на дне океана. Это, как выяснилось, была обычная космическая пыль или фрагменты земного происхождения.

Все данные экспедиции Флоренского свидетельствовали о том, что метеорит не достиг земной поверхности, а взорвался в воздухе. Не обнаружив в районе катастрофы метеоритного вещества, эта экспедиция установила совершенно новое явление — аномально быстрый прирост деревьев.

За дело взялись молодые ученые. Молодежь уже не могла удовлетворяться пассивными обсуждениями известных материалов и выдвижением умозрительных гипотез. Именно поэтому группа научных работников, аспирантов и студентов томских вузов решила предпринять экспедицию в районе тунгусской катастрофы. Руководителем этой группы был физик и врач Г. Плеханов.

После длительной подготовки 10 парней и 2 девушки 30 июня 1959 г. Впервые прибыли на место катастрофы. Этот день стал датой рождения КСЭ. Первая экспедиция КСЭ была и самой многоплановой: Шло изучение вывалов леса и района пожара, искали вещество, проводили магнито- и радиометрическую съемку. Последнюю особенно активно вела группа А. Золотова, геофизика из Башкирии. Скажем сразу, исследования не увенчались успехом, но этой экспедицией были заложены принципы работы, направления поисков, которые углубляются и развиваются до сегодняшнего дня. КСЭ объединяет и координирует сегодня усилия всех, кто занимается в нашей стране ТМ. «Фактически это неформальное учреждение, которое выполняет крупную межведомственную программу по данной проблеме», — считает руководитель КСЭ Н. Васильев.

Успешно продолжила КСЭ свои работы ив 1960 г. Параллельно с ней работали Экспедиция молодых инженеров из КБ С. Королева, в состав которой входил будущий космонавт Г. Гречко, а также группа Золотова. Программу работ которой поддержали академики Л. Арцимович, М. Келдыш, Е. Федоров и др. С этого же года в проведении исследовательских работ КСЭ начале активно помогать Сибирское отделение АН СССР.

В 1961 и 1962 гг. на место падения ТКТ Академией наук были направлены новые экспедиции, руководителем которых был Флоренский. Участники КСЭ совместно работали с этими экспедициями по единой согласованной программе.

Основными результатами исследований этого периода (1958–1962 г. г.) являлись: