Иван Подласый - Педагогика. Книга 1: Общие основы: Учебник для вузов Страница 30

9. Народ образованный обнаруживает изящество своего ума красивой и изящной одеждой, так как все и каждый, малый и великий, знатный и незнатный одеваются если не изысканно, то во всяком случае опрятно; тогда как необразованные ходят нагими или полунагими, в лохмотьях и рубищах, грязные и истощенные.

10. Образованный народ имеет великолепные многолюдные города, полные произведениями искусств и ремесел. У необразованного вместо городов пустыри, а если он что-нибудь и называет городом, то это не более как жалкие лачуги.

11. Образованные народы, связанные узами закона, содержат свои области, а в них города, села, дома … никому нельзя безнаказанно их переступать. У народов же необразованных … место свободы занимает своеволие: кому что вздумается, тот то и делает, не зная ни в чем никакой узды.

12. Отсюда у первых все безопасно, безмятежно, тихо и спокойно, а у последних господствуют кражи, разбои и насилия; а потому нет истинной безопасности, и все полно козней и страхов.

13. У народа истинно образованного даже среди сельских жителей нет деревенской грубости: до того все проникнуто городской утонченностью нравов. У необразованных, наоборот, и горожане суть те же селяне, и сам город по нравам – не что иное, как настоящая деревня.

14. Люди, принадлежащие к образованному народу, приветливы к пришельцам, ласково указывают дорогу, вежливы к тем, кто к ним обращается, остерегаясь причинить им какую-либо неприятность. Варвары же или отталкивают от себя незнакомцев, или сами бегут от них и, во всяком случае, отпугивают их от общения с собой своими гнусными нравами.

15. У образованных народов ленивые люди и здоровые нищие нетерпимы; их даже вовсе нет, так как каждое государство держит всех своих граждан в порядке и печется о своих бедных. У варваров – целые полчища ленивых людей, которые, поддерживая свое существование нищенством или воровством и грабежами или существуя и в нищете и голоде, производят различные смуты и бедствия. И если с этим злом и борются, то только с помощью силы; и тогда начинается сплошная каторга, угнетения, казни и истязания.

16. Образованные, находя удовольствие в свободных науках и искусствах, охотно занимаются ими, ни одного из них не выпуская из поля зрения. Они исчисляют звезды и измеряют небо, землю, пропасти и невесть что, не желая, чтобы где бы то ни было, хотя бы в отдаленнейших областях земли, воды, воздуха, что-либо происходило ими не понятое. Они стараются также узнать: бег веков, как далеко отстоим мы от начала мира, как скоро мы можем ожидать его конца, чтобы, имея перед глазами прошедшее, лучше располагать настоящим на пользу будущего.

Необразованные [не только] всего этого, а даже и самих себя не знают, не задумываясь о том, откуда они пришли сюда, куда пойдут, что происходит с ними или вокруг них; а потому они несведущи в прошедшем, неразумны относительно настоящего, не приготовлены ни к чему, что предстоит в будущем.

17. Образованных услаждает лира Орфея, и они охотно предаются божественной музыке, чтобы, пленяясь сладостью звучной гармонии, тем лучше всюду ей внимать по примеру Давида и Соломона. Необразованные же – ослы в музыке; если услышишь между ними какие-либо звуки, то разве – нестройный гам пьяных или дикие гиканья неуклюжих плясунов.

18. Наконец, образованные живут между собой мирно, исполненные света, разума, благой воли и чистой совести, довольные Богом и собой и радуясь своим сокровищам. Необразованные, не обладая ничем внутри самих себя, всецело предаются одной внешности и, гоняясь вместо вещей за призраками, становятся предметом насмешек, чахнут и, наконец, гибнут [34] .

Формирование и развитие

Философский смысл этих категорий мы уже рассмотрели. Педагогика также прибегает к их использованию, хотя и не так часто и не в таком объеме, как они того заслуживают. Обычно педагогика довольствуется и завершается своим предметом – «воспитанием». Но зачем нужно воспитание, как не для развития и формирования человека в соответствии с намеченными целями? В этой связи, вне сомнения, педагогика должна смелее включать «формирование» в сферу своего непосредственного предмета.

Формирование — процесс становления человека под воздействием всех без исключения факторов: экологических, социальных, экономических, педагогических и т. д. Воспитание – один из важнейших, но не единственный фактор формирования личности. Сформированность подразумевает уровень, достигнутый человеком, некую законченность, завершенность, достижение уровня зрелости.

«Формирование» – еще не установившаяся педагогическая категория, несмотря на уже довольно широкое ее использование. Смысл ее то чрезмерно сужается, то расширяется до безграничных пределов. В педагогической литературе прежних лет понятие формирования нередко употреблялось для обозначения неуправляемых, случайных воздействий на личность. Например, автор пособий по педагогике П.Н. Груздев [35] предлагал называть формированием – «воздействие различных условий на людей независимо от сознательной деятельности».

Неопределенны границы применения в педагогике еще одного общенаучного понятия — развитие. Синтезируя наиболее устоявшиеся определения, приходим к выводу, что развитие – это процесс и результат количественных и качественных изменений человека, связанных с переходами из одного состояния в другое, восхождением от простого к сложному, от низшего к высшему. В человеческом развитии проявляется действие универсального философского закона взаимоперехода количественных изменений в качественные, и наоборот.

Развитие личности – сложнейший процесс объективной действительности. Для углубленного изучения этого процесса современная наука пошла по пути дифференцирования составных компонентов развития, выделяя в нем физическое, психическое, духовное, социальное и другие стороны. Педагогика преимущественно изучает проблемы духовного развития личности во взаимосвязи со всеми другими компонентами.

Итак, развитие человека – это:

К числу основных педагогических категорий некоторые исследователи предлагают отнести и такие достаточно общие понятия, как самовоспитание, педагогический процесс, педагогическое взаимодействие, продукты педагогической деятельности, педагогические технологии, инновации и др. Признавая эти понятия важными компонентами педагогической теории, будем рассматривать их в контексте изучения специальных вопросов.

Соотношение между выделенными педагогическими категориями представлено в виде условной схемы (рис. 4). Конечно, в живом педагогическом процессе взаимосвязи между ними намного сложнее, чем в теоретических построениях.

Рис. 4. Педагогические категории

К слову сказать, отчаявшись построить адекватные реальной действительности модели, отдельные педагоги призывают не признавать различия между воспитанием, образованием и обучением, отказаться даже от педагогических понятий, чтобы сплошь и рядом не употреблять одни вместо других. Несостоятельность такого подхода раскритиковал Л.Н. Толстой еще в 1862 г.: «Есть много слов, не имеющих точного определения, смешиваемых одно с другим, но вместе с тем необходимых для передачи мыслей, – таковы слова: воспитание, образование и даже обучение» [36] . Нет сомнений в том, что по мере накопления новых знаний в педагогике будут создаваться все более совершенные научные дефиниции, использование которых приведет к более четкой дифференциации педагогических факторов, а значит – и к улучшению педагогического руководства процессами обучения, образования, воспитания.

ИБ Наука и педагогическая практика

Понимание педагогики как искусства продержалось многие столетия, не отказались от него и сегодня. В предисловии к своей книге «Человек как предмет воспитания» (1867) К.Д. Ушинский подчеркнул: «.Из сказанного вытекает уже само собой, что педагогика не есть собрание положений науки, но только собрание правил воспитательной деятельности». Далее уточнил: «Педагогика – не наука, а искусство: самое обширное, сложное, самое высокое и самое необходимое из всех искусств. Искусство воспитания опирается на науку. Как искусство сложное и обширное, оно опирается на множество обширных и сложных наук; как искусство, оно, кроме знаний, требует способности и наклонности, и, как искусство же, оно стремится к идеалу, вечно достигаемому и никогда вполне недостижимому: к идеалу совершенного человека» [37] .

Спустя 140 лет накопившая знаний педагогика уже не соглашалась с почетным местом в ряду искусств. Миллионы учителей успешно решали проблемы воспитания, все больше опираясь не на полет фантазии, а на научные разработки и рационально обоснованные технологии. Это не могло не отразиться на определении педагогики, которая получила двойной статус – наука и искусство. Такое определение неплохо согласовывалось с действительностью и устраивало как ревнителей приоритета педагогического искусства, так и приверженцев логики, ратовавших за создание строгой, очищенной от неопределенностей педагогической теории.