Николай Непомнящий - Гигантский морской змей Страница 33

СЭР ЧАРЛЗ ЛАЙЕЛЛ ПОПОЛНЯЕТ ДОСЬЕ КАНАДСКОГО МОНСТРА

В это время произошло нечто, к чему следует присмотреться повнимательнее: наш монстр-янки начал появляться гораздо севернее, у атлантического побережья Канады. И любопытно это в первую очередь из-за исключительной важности человека, который счел своим долгом собрать все свидетельства об этих визитах и опубликовать их. Речь идет о сэре Чарльзе Лайелле, который, отказавшись от остатков старой теории происхождения земного рельефа в результате катаклизмов, сыграл в геологии настолько же революционную роль, что и Эйнштейн в космологии, Ламарк и Дарвин в биологии и Фрейд в психологии.

В своей книге «Второе посещение США», где он признает, что, покидая Америку в 1846 году, уверовал в морского змея, даже не видя его ни разу в жизни, великий английский ученый рассказывает, что геолог Дж. У. Доусон из Пикту в Новой Шотландии, с которым он занимался исследованием этого полуострова, предоставил в его распоряжение доказательства появления одного экземпляра загадочного чудовища в августе 1845 года в Меригомише. Морской монстр, длиной в тридцать метров, показался перед двумя высокообразованными наблюдателями, буквально выбросившись из воды в каких-нибудь шестидесяти метрах от берега. Он оставался видимым в течение получаса, перед тем как удалиться на всех парах.

«Один из свидетелей, — рассказывает сэр Чарльз, — залез на вышку, чтобы поглядеть на него немного сверху. Оба сообщают, что иногда существо слегка поднимало над водой голову, которая напоминала тюленью. По всей спине у него шли многочисленные горбы или шишки, которые, по мнению наблюдателя, оставшегося на пляже, были самыми настоящими горбами, в то время как другой приписал их появление вертикальным изгибам тела. Между головой и первой выпуклостью находилась совершенно прямая часть спины значительной длины, которая высовывалась из воды. Цвет чудовища казался черным, хотя кожа отдавала рыжиной.

Они видели, как животное изгибало свое туловище, почти образуя кольцо, а затем распрямлялось заново с большим проворством. Оно было худощаво, если сравнивать толщину с длиной. Когда оно исчезло в глубоких водах, то след на воде продолжал виднеться еще некоторое время. Заметить какие-либо следы плавников не удалось. Другие наблюдатели на пляже, видевшие это же самое существо, сравнивали его с длинной связкой буев того типа, что вешают на рыбачьи сети, которая передвигалась с большой быстротой».

За это лето рыбаки восточного побережья острова Принца Эдуарда, в заливе Сен-Лоран, несколько раз были напуганы этим морским чудищем, а на следующий год, в октябре 1844-го, похожее существо медленно прокурсировало перед дамбой Арисаиг, у восточной оконечности Новой Шотландии. Так как в это время на море дул только легкий бриз, животное с большим вниманием созерцал мистер Барри, строитель мельниц из Пикту, который рассказал мистеру Доусону, что животное находилось метрах в тридцати шести от него и что «длина его была в восемнадцать метров при толщине в девяносто сантиметров. У него на спине находились горбы, которые показались слишком маленькими и слишком близкими друг к другу, чтобы быть изгибами тела.

Туловище, казалось, двигалось за счет волнообразных изгибов, при которых на нем образовывались другие выпуклости, гораздо большие. Вследствие этого голова и хвост время от времени появлялись в виду или же оба пропадали под водой, как показано на прилагающемся рисунке, составленном по памяти.

Голова… была округлой и чуть сплющенной спереди и никогда не высовывалась из воды больше чем на тридцать сантиметров. Хвост был остроконечный и походил на половинку хвоста макрели. Цвет видимой части был черный».

Доусону пришло в голову, что поднявшиеся волны могли создать обманчивую картину извивов тела, ведь известно, что палка, положенная на поверхность рябящей воды, кажется неровной. Но мистер Барри заметил, что наблюдал животное с большим вниманием и читал рапорты касательно морского змея и что «совершенно точно волнообразные движения не имели никакого отношения к свойствам воды».

Вот наконец недвусмысленные приметы североамериканского морского змея! Они должны лишний раз привести к согласию всех сторонников теории спинных выпуклостей и вертикальных волнообразных движений, то есть тех, чьи суждения вовсе не противоречат друг другу, а, наоборот, прекрасно друг друга дополняют. Появление горбов или многочисленных колец, безусловно, объясняется волнообразными движениями в вертикальном плане с широкой амплитудой туловища, большая часть которого покрыта маленькими горбами или жировыми складками. Вспомним еще раз, что среди позвоночных волнообразные вертикальные движения характерны для млекопитающих и птиц…

Канадское досье на морского змея американского периода было дополнено именитым натуралистом из Новой Шотландии, преподобным Джоном Амброзом. В 1864 году он сообщил, что летом 1846 года учитель Джеймс Уилсон и житель Паггис-Коув Джеймс Бехнер, оказавшись на борту шхуны у восточных берегов залива Сен-Маргарет, вдруг увидели нечто, что они поначалу приняли за поплавок сети. Каково же было их изумление, когда обнаружилось, что поплавок способен растягиваться и перемещаться с такой быстротой, что поднимал волну ничуть не меньшую, чем шхуна, на которой они пребывали, развивая полную скорость.

«Тогда они поняли, что этот объект, — пишет преподобный Амброз, — не что иное, как огромный змей, у которого голова размерами с бочку, тело пропорционально голове, а на шее болтается грива. Змей держал голову поднятой и слегка наклоненной вперед.

В этот момент появился рыбак с Милл-Коув и изо всех своих слабеющих сил погреб к шхуне; едва он запрыгнул на борт, как лишился сознания от ужаса прямо на палубе.

Уилсон подумал, что животное было от двадцати до тридцати метров в длину. Оно было какого-то серо-стального цвета».

Некий господин Джордж Дофиней, из Бонтильерс-Пойнт, тоже видел змея или существо, напоминающее змея, у Хаккеттз-Коув в том же заливе. Он не удосужился его рассмотреть, торопясь избежать столь опасного соседства.

Во всяком случае, наблюдения Уилсона и Бехнера подтверждают возможное присутствие у атлантического побережья Северной Америки морского змея с развевающейся гривой.

НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ ОГРОМНЫЕ ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ЯШЕРЫ

Пользуясь многочисленными свидетельскими показаниями, можно составить довольно детальное описание примет американского морского змея, хотя и несколько обрывочное и слегка запутанное из-за наличия, по крайней мере, двух разных его типов. Этот портрет станет чуть-чуть более полным немного позже, и, кроме того, он выиграет в изяществе и чистоте благодаря последовательным подтверждениям. Во всяком случае, преждевременно отказываться от столь значительных примет при возможной идентификации морского монстра.

Однако большая часть ученых, которые уже верят в его существование, упрямится, вопреки очевидности, и хочет видеть в нем только настоящего змея. Давно никто не подозревает у него наличие каких-либо конечностей, хотя именно вертикальные движения подсказывают о непременном участии плавников в такого рода движениях. Биологи никак не могут смириться с тем, что некий вид змей может обладать лапами. Вспомним, что еще Понтоппидан без колебаний выбросил из своего списка морских змеев не только монстра с большими плавниками Ханса Эгеде, но даже и змея с лапами зундморских крестьян, «который, вероятно, схож с крокодилом». Ведь просто невозможно вообразить себе змея, оснащенного конечностями!

Те читатели, которые в наши дни уже с детства знакомы с внешностью плезиозавра, который фигурирует во всех трудах по зоологии, появляется в мультиках и фантастических фильмах, удивятся тому, что никто не додумался сблизить морского змея с этим первобытным морским пресмыкающимся, которого геолог Уильям Букланд охарактеризовал как «змею, засунутую в панцирь черепахи». Но не стоит забывать, что огромные морские ящеры мезозоя известны нам не так уж давно.

Первым открыли мозазавра, чей скелет обнаружили в 1780 году около Маастрихта в голландском Лимбурге. Но только после невероятных перипетий Кювье смог его изучить и дал ему в 1808 году имя «ящерица из Меза», которое немного позже англичанин Конибир переделал в «мозазавра».

Как указывает его начальное имя, это животное не слишком отличалось от знакомых нам пресмыкающихся. Совсем другое дело — с ихтиозавром и плезиозавром, которых описали соответственно в 1821 и 1823 годах. Кювье, обыкновенно весьма невозмутимый, на этот раз не постыдился выказать свой восторг и изумление перед их столь странной анатомией:

«Перед нами существа, так мало похожие на всех рептилий и, может быть, даже на всех животных, которые нам известны, и обладающие такими чертами, которые удивляют натуралистов своим строением и которые, без сомнения, показались бы невероятными любому, кто лишен возможности изучить их лично. Вот ихтиозавр: морда дельфина, зубы крокодила, голова и грудная клетка ящерицы, конечности китообразного, однако в количестве четырех, и наконец позвонки рыбы; вот плезиозавр, с точно такими же конечностями китообразных, головой ящерицы и длинной шеей, похожей на змеиную… Плезиозавр, вероятно, самый удивительный из всех обитателей первобытного мира, и он один из всех них по-настоящему заслуживает названия монстра».