Александр Никонов - Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой сингулярности Страница 4

Какой удар со стороны классика!

Что ж, приходится признать, что гении мы оба.

Я вас не очень утомил?

Читайте, да обрящете

Признаюсь, меня терзают смутные сомнения. Мне очень хочется рассказать вам все, что я знаю, но, во-первых, для этого понадобится много больше, чем одна книга. А во-вторых, кто все это будет читать? Я, допустим, желаю рассказать вам про векторные бозоны и вообще про все четыре известных физике мировых взаимодействия, которые отвечают за любые процессы, протекающие во Вселенной. Но боюсь, после слов «векторные бозоны» наиболее истеричные девушки зашвырнут эту книгу куда подальше, а наименее истеричные будут использовать в качестве снотворного на ночь.

Поэтому я постараюсь написать эту книгу попроще. Ибо я как Христос — работаю на широкую публику. Если же вдруг какой-нибудь кусок данного произведения покажется вам сложным для ума или попросту неинтересным, смело можете его пропустить, я разрешаю. Честное слово, сердиться не буду — лишь бы вам было приятно…

Правда, некоторые неприятные вещи мне рассказать вам все-таки придется. Объясню, почему. Дело в том, что многие граждане преступно полагают человека венцом творения. А появление на Земле человека представляется им фактом весьма особенным, почти (или без «почти») сакральным, из ряда вон выходящим. Между тем современная наука считает эволюцию человека всего лишь частью общеэволюционных процессов, идущих во Вселенной. Не с человека эволюция началась, не человеком она и закончится. Есть общие законы эволюции, которые начали работать с момента Большого взрыва, и будут работать, пока существуют источники свободной энергии. Чтобы понять эти не очень сложные законы развития, начнем мы наше путешествие с момента сотворения мира. Я думаю, это будет правильно.

И еще один технический момент. Возможно, вы заметите в книге некоторые повторы — мыслей, рассуждений, фактов. Не пугайтесь, это не признаки авторского склероза, это сделано мною намеренно. Во-первых, с учетом истеричек, пропускающих целые куски повествования и потому рискующих упустить важную мысль. А во-вторых, повторенье — мать ученья. То, что повторено дважды-трижды, воспринимается уже как нечто давно знакомое, почти банальное, привычное, почти своё. К тому же теория познания гласит: чтобы информация запомнилась, она должна быть избыточной. Запоминается примерно процентов 30 от новой информации, а 70  % — забывается почти сразу. Так что если вы хотите вбить в чью-то голову 30 килобайт, забивать придется все сто. Либо тупо повторять одно и то же, разукрашивая правила яркими примерами. Я использую оба варианта воздействия на твои неокрепшие мозги, читатель. Скажи мне спасибо…

Кому не нужно читать эту книгу?

Тому, кто и так все уже знает про этот мир. Например, верующим. У них на все готов ответ: так сделал Бог! Или, скажем, людям, увлеченным эзотерикой, — им тоже не стоит. Все равно их странной веры это не поколеблет. Да эта аудитория в большинстве своем, я думаю, и не будет читать мою «благую весть». Потому что книги и знания подбираются человеком под мировоззрение. Не совпадающее с мировоззрением отсеивается автоматически. Не принимается. Забывается.

Мировоззрение человека формируется так же, как растет кристалл. В чем-то оно случайностно. Кристалл в пересыщенном растворе тоже начинает расти не сам по себе, не на пустом месте, а на какой-то пылинке или невидимой глазу соринке. В науке эти мелкие примеси, всегда присутствующие в растворе, называются зернами кристаллизации. Точно так же капли дождя в облаке начинают конденсироваться не где попало, а на микросоринках и пылинках.

Так вот, система взглядов человека формируется аналогичным образом — зерном кристаллизации здесь являются случайные детские интересы, подростковое любопытство, но главное — характер и природные склонности. И стоит чему-то из прочитанного «зацепиться» за интерес, произвести впечатление… Так уж работает наша память — самые глубокие следы в ней оставляет то, что сопровождалось самыми сильными эмоциями. (Кстати, это известный рецепт воздействия на людей: хотите, чтобы усвоилось — произведите впечатление!)

Испуг… Восторг… Удивление… Боль… Любая сильная эмоция запечатлевает сопровождающую ее информацию навсегда. Колом потом не выбьешь…

Если человек что-то запомнил, с чем-то мировоззренческим внутренне согласился, если информация легла ему на душу, понравилась его существу, дело сделано — следующая усвоенная информация будет работать в том же направлении. Человек станет искать и неосознанно сепарировать сведения. Читать вполне определенные книги, газеты, смотреть фильмы. Информация, противоположно направленная, будет «стекать, не осаждаясь». Так начинается селекция сведений. Человек неосознанно сепарирует информацию, отбрасывая неприемлемое, не согласующееся с его картиной мира, но зато каждое пустяшное подтверждающее лыко вставляя в строку.

— Бред сивой кобылы, — говорит ученый, когда ему приносят варианты вечных двигателей. — Даже разбираться не буду.

— Чушь собачья, — отбрасывает антрополог книгу Майкла Кремо «Неизвестная история человечества». — Пускай ее читают обыватели или поклонники аюрведы! Чего мне зря время терять…

— Прочел я эту хрень, — говорю я Валере Чумакову, возвращая статью очередного псевдоученого, который «доказывает», что жизнь на Земле самозародиться ну никак не могла. — Здесь ошибка состоит в том, что твой химик зачем-то просчитывает вероятность самосборки молекул ДНК. А ведь до сложных молекул была еще химическая эволюция… А вот ты лучше почитай-ка статью Коликова «Проблема 2000» о новом политико-экономическом видении роли Христа в той давней истории с распятием.

— Даже читать не буду! Грех! — отмахивается Валера.

Не хочет человек читать то, что противоречит его миропониманию. Чего, действительно, зря время-то терять?! А если и читает, то сразу ищет, за что бы зацепиться, чтобы опровергнуть.

Между тем мир настолько многообразен, что в нем на любую теорию и точку зрения найдется уйма подтверждающей информации. Но человек не может объять необъятное. Он не может (и не хочет) знать всего. Поэтому мозг жадно выхватывает то, что легко переварится, то, что ложится в канву, и выращивает вполне направленную структуру — кристалл мировоззрения. Вектор. Жизненную опору. Ту, которая более по вкусу организму, а не ту, которая «истинна».

Так мозгу проще — брать легкоусваиваемое. Это нормально, это всего лишь психологическое следствие одного из общефизических законов природы — принципа наименьшего действия. Вообще говоря, все физические, химические, биологические, психологические и социальные законы — лишь следствия главного и единственного Закона Природы — закона сохранения массы-энергии. Который проявляет себя на разных уровнях организации материи в виде разных законов физики, химии, биофизики, психологии… Система стремится сохранить свое состояние, а если нужно меняться, стремится сделать это максимально «безболезненно», с наименьшими затратами энергии… Но не будем отвлекаться…

Короче говоря, мозг выращивает себе опорный вектор миропонимания — направление относительной компетентности. А это значит, что наше мировоззрение, наши убеждения — лишь тень нашего незнания. Ибо незнание безгранично, а знание ограничено направлением.

Теория относительности истины

Честно говоря, я хотел эту главку написать где-нибудь в конце книжки. А придется здесь. Потому что — к слову пришлось. А писатель, как известно, «ради красного словца не пожалеет и отца». Понимаю, что тактически выгоднее было бы написать об относительности истины после основного изложения: чтобы заранее не давать читателю повод сомневаться, чтобы принял все изложенное как истину, но… что сделано, то сделано.

Вообще говоря, то, о чем я собираюсь вам сейчас сообщить, интуитивно должно быть ясно каждому — так, во всяком случае, я думал раньше. Но жизнь заставила меня пересмотреть мою позицию. Оказалось, не каждому. Оказалось, есть даже среди интеллигентных людей, даже неверующих и даже академиков наивные натуры. Эти граждане всерьез полагают, что существует Истина.

Я полагаю иначе: нет Истины, есть точки зрения. 1995 год. Редакция журнала «Огонек». Завотделом по фамилии Матизен. Неглупый, между прочим, человек. Сидим, беседуем об относительности истины. Он никак не может взять в толк, о чем речь:

— А разве «дважды два — четыре» — не абсолютная истина?..

Ну, был бы он верующим человеком, я бы еще понял: для верующего есть Абсолют — некая Мировая Система Координат. Она же Любовь. Она же Истина. Но неверующему говорить об Истине с большой буквы как-то не пристало.

Табуретка не может мыслить, а стало быть оценивать (например, на предмет истинности или ложности или на предмет «нравится — не нравится», «хорошо-плохо», «добро-зло»)… И автомобиль не может давать оценок. И Луна. И спиннинг. И гора. И… Нет, проще перечислить, что в этом мире МОЖЕТ давать оценки. Только человек. Субъект. И всё!.. Только субъект думает и дает оценки. Значит, оценка истинности всегда субъективна. То, что считает верным один, полагает ошибочным (ересью, оппортунизмом, лженаукой и т. д.) другой. То, что хорошо одному, плохо другому. То, что обзывает злом один, бесспорное добро для другого. То, что один считает вкусным, другой находит безвкусным.