Александр Данилов - Маги криминала Страница 4

— Нет, но я вам и не обещал, что залезу туда без лестницы.

Классический пример мошенничества описан в книге Р. М. Гасанова «Бизнес и шпионаж». В феврале 1870 года в парижском Дворце Правосудия начался судебный процесс над мошенником Люком. Истцом на процессе выступала Академия наук, а ответчиком — крестьянин. Академик М. Шаль был обманут маленьким человечком жуликоватого вида. За 8 лет он сфабриковал и продал академику, страстному коллекционеру исторических автографов, около 30 000 фальшивок на сумму 140 000 франков (по тем временам большая сумма).

В их числе были: подложные письма Паскаля Ньютону, которые были вынесены на обсуждение Академии (в год написания писем Ньютону было 12 лет, а Паскаль пользуется формулами, открытыми 100 лет спустя);

письма Александра Македонского, Жанны д’Арк, святых апостолов (все на французском языке);

письмо Клеопатры к Цезарю и письмо Марии Магдалины к Лазарю (тоже на французском) и многое другое.

Врэн-Люк объяснял, что ему поручено обратить в деньги богатейшую коллекцию графа де Буажурдена, а это переводы и копии, сделанные в свое время самим Рабле (поэтому на французском языке). И академики ему верили!

История, в том числе и история мошенничеств, повторяется. Например, в XVIII веке образовалось общество мошенников Лондона и Парижа, которые пользовались предметами торговли этих городов. Общество имело агентов, определяющих жертвы и нападающих на транспорт. После нападения груз прятали и затем реализовывали его по всей Европе и в Америке.

Аналогичная, но более циничная ситуация сложилась на сегодняшнем рынке России и Европы. Мошенники используют различные приемы: от подложных документов, по которым получают товар у производителя, до простого грабежа на дороге, когда возможно все, вплоть до убийства экспедиторов. Далее товар оперативно, без вопросов, по заниженной цене находит сбыт у любого оптовика.

Когда подобным образом действует мошенник, руководствуясь преступными канонами своей профессии, это воспринимается как необходимое общественное зло. Но когда те же приемы используют государственные чины, приходится говорить уже о мошенничестве в масштабе страны, о мошенниках государственного уровня. В начале 90-х годов сердобольный Запад предоставил России бесконечные транспорты гуманитарной помощи. Распоряжались ею по прибытии чиновники, которые с благословения властей предержащих пускали эти бесплатные дары в торговлю, получая необлагаемый никакими налогами баснословный доход. Для государства он был незначителен, но для каждого, кто пользовался этой «манной небесной», составлял целое состояние. Грандиозным возможностям государственных чиновников, которые, не занимаясь грабежом караванов на дорогах, получают вместе с тем «тихие» доходы, выводящие их в разряд состоятельнейших граждан страны с солидными текущими счетами в зарубежных банках, могут позавидовать скромные профессионалы-уголовники.

Большим событием в мошенническом мире стал процесс над «преступником номер один» Германии, крупнейшим маклером недвижимости и подрядчиком Шнайдером, которому принадлежали самые роскошные дома и отели. Его долг банкам по кредитам составлял более 7 млрд марок. На уровне бюджета страны!

Кем же был Шнайдер — мошенником или неудачливым бизнесменом? Ответ был найден скоро. Кредиты, которые ему предоставили банки, во много раз превосходили стоимость всех его объектов. Для получения таких кредитов он нашел способы, которыми с успехом пользуются и российские аферисты.

Во-первых, раза в два завышалась общая площадь каждого реконструируемого им здания. Под эти объемы составляли смету и получали кредит, также в два раза превышающий реальные затраты.

Во-вторых, завышалась балансовая стоимость объектов. С этой целью Шнайдер многократно перепродавал одно и то же здание, каждый раз поднимая цену. Для этого у него было несколько десятков мелких фирм, которыми он руководил через подставных лиц. Купленные дома Шнайдер формально перегонял с баланса одной своей фирмы на баланс другой. Поскольку банки выдают кредиты, ориентируясь на балансовую стоимость здания, то объемы кредитов оказывались значительно выше стоимости зданий. Тем более что Шнайдер и при покупке сознательно завышал цену приобретаемых зданий, предлагая на 50 % больше остальных маклеров.

В-третьих, Шнайдер представлял банкам контракты на аренду реконструируемых зданий, подписанные иностранными партнерами, в которых арендная плата была многократно завышена. Тем самым он демонстрировал гарантированную возможность быстрого возврата кредита.

Комбинация этих трех способов позволила доктору Шнайдеру в течение нескольких лет сколотить громадное состояние. Неудачной, в отличие от других его предприятий, оказалась попытка скрыться.

В. Гюго в романе «Несчастные» пишет: «Бедность — удивительное и тяжкое испытание, из которого сильный выходит великим, а слабый — бесчестным». Эта красивая фраза опровергается в нашей богатой стране, граждан которой на протяжении десятилетий заставляли оставаться бедными. Вопреки всем идеологическим потугам правящей элиты, вопреки мерам юридического и морального подавления культивировалась «новая особь» — советский человек, действующий абсолютно рассогласованно с декларируемыми государством канонами. Отсюда на предприятиях и мелкие «несуны» рабочие и крупные расхитители-руководители; теневой бизнес и блатные места на базах и складах. Отсюда и эта книга, описывающая бесконечные способы и приемы обмана ближнего.

Лицемерные моральные истины привели российский народ к тому, что независимо от силы или слабости личности стало безразлично, каким способом достичь преуспевания. Вся жизнь или отдельные поступки личности, особенно на фоне всеобщего обнищания и разгула преступности, формируются под воздействием свойств человека и внешних социальных условий: воспитанием, генетической предрасположенностью к риску и авантюре, духовными запросами, неудовлетворенностью местом в жизни.

Социальная среда толкает человека на путь преступления. Начало 1990-х годов в России — яркая тому иллюстрация. Нестабильность политической системы, слабость власти, экономический и производственный кризис породили и возродили бесконечный ряд преступлений и способов обмана государства, фирм, граждан. Изъятие денег с государственных счетов по фальшивым авизо, сокрытие деятельности с целью неуплаты налогов, создание лжефирм и банков с целью получения вкладов населения — это почти узаконенные формы. По существу, на путь мошенничества встало все общество: от молодежи, промышляющей обманом, рэкетом и мелким жульничеством, до правительственных бонз, сделавших государственную собственность сферой своих интересов, а инструментом — политику. Этот феномен всеобщего жульничества требует еще своего исследования. Переход в мир иной (из социализма в капитализм) произошел слишком быстро, в ситуации, в которой мы сегодня живем, не разберешь, где кончается честность, а где начинается мошенничество. Социальные выбросы достигают огромных размеров.

Описанные в средневековых плутовских романах способы мошенничества восхищают своим изяществом и наивностью. Сегодняшние мошенники отличаются масштабами деятельности и жестокостью реализации замыслов, им ничего не стоит отнять последнее у старика, отобрать состояние и даже жизнь партнера по мошенническому диалогу.

Криминальные группировки, которые начинали свою деятельность с примитивного рэкета, совершенствуясь, переходят к изъятию целых транспортов товара по подложным документам. В связи с этим у них возникает необходимость создания собственных коммерческих фирм, занятых реализацией товаров, а также структур, занятых изготовлением подложных и фальшивых документов. Таким образом, криминал легализуется, приобретает видимую респектабельность, перемещаясь в разряд коммерческих структур.

Американский салун. Входит весь израненный ковбой и говорит:

— Сматывайтесь! Сюда идет Белый Джо! — падает и умирает. Через пару минут входит одетый во все белое джентльмен, бросает мешок и говорит:

— Деньги сюда!

Поднимает полный мешок, садится на лошадь и кричит:

— А теперь сматывайтесь! Сюда идет Белый Джо!

Технология мошенничества

К парикмахеру заходит мужчина с ребенком.

— Постричь, побрить? — спрашивает мастер.

— И то, и другое.

После того как парикмахер выполнил свою работу, мужчина поднимается и говорит:

— Постригите теперь моего мальчика, а я пока схожу за газетой.