Эдгар Уоллес - Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье Страница 4

Каблуки миновали ее дверь и направились к выходу. Должно быть, Энис устала — шаги были медленнее, чем обычно.

Мисс Уайтерс с облегчением вздохнула. Хорошо, что она не выскочила из класса. Ей бы не хотелось, чтобы Энис подумала, будто она такая же шпионка, как мисс Реннел со второго этажа или мисс Хопкинс с третьего. Уж эти-то дамочки никого в покое не оставят: ни мисс Хэллорен, ни мистера Марфарланда, ни его молодого заместителя мистера Роберта А. Стивенсона, преподавателя столярного дела, — никого.

— Ну, заканчивай же, Леланд.

Учительница была всего в двух шагах, если поторопиться, можно успеть увидеть Энис в окно. Может, девочка и впрямь больна и стоило бы вызвать ей такси…

Она распахнула дверь, но свет зажигать не стала. Зачем прохожим смотреть, как учитель бежит к окну подглядывать за своим коллегой?

Комната была ей знакома, и даже в полутьме она различала стулья и шезлонги вдоль одной стены, шкафчики для одежды и дверь в туалет — вдоль другой. Матовое стекло окна тускло светилось, и только внизу, там где окно было приоткрыто, ярко блестела полоска дневного света — кто-то оставил окно приоткрытым.

Она наступила на что-то мягкое, нагнулась и подняла женскую туфельку. Только Энис Хэллорен носила такие модные туфельки. Но ведь Энис пять минут назад ушла: не могла же она уйти босиком?

Хильда вернулась к двери и щелкнула выключателем.

На полу посреди комнаты лежала вторая туфелька, а на кушетке в углу — Энис Хэллорен, вернее, то, что осталось от Энис Хэллорен.

II. Мел и губка

— О Господи, — прошептала Хильда.

Старомодные золотые часы-медальон протикали уже больше минуты, а она все никак не могла опомниться.

Зажмурившись на секунду, она снова открыла глаза, но ужасное зрелище не исчезло. Не открывая глаз, она вдруг вспомнила, что двенадцать умножить на четырнадцать равняется ста шестидесяти восьми.

Кто-то верно заметил, что удивление и ужас быстро проходят, и, приведись человеку встретиться с шепелявым привидением, он через несколько секунд уже пытался бы с ним договориться.

Она нашарила выключатель, и комната погрузилась во мрак. Мрак внезапно наполнился сотнями смутных, страшных призраков, призраков, куда более страшных, чем умиротворенное тело юной учительницы пения, лежащее на кушетке лицом вверх.

Хильда вышла в коридор, закрыла дверь учительской и с содроганием оглянулась по сторонам. Но тот, кого она боялась увидеть, скрывался где-то в опустевшем здании. Дрожа от страха, она прошла к дверям своей классной комнаты, остановилась на минуту, чтобы перевести дух, и рывком открыла дверь.

Возможно, это был первый и последний момент в жизни Леланда Стэнфорда Джонса, когда кто-то, кроме матери, с таким обожанием смотрел на его веснушчатую мордашку. После увиденного в учительской лицо мальчика показалось мисс Уайтерс прекрасным.

— Учительница, я написал уже семьдесят один раз.

— Вполне достаточно, Леланд, — кивнула мисс Уайтерс.

Лицо ученика расплылось в улыбке.

— Так я могу идти?

Она еще раз кивнула:

— Но сначала выполни небольшое поручение.

— Но ведь мальчики ждут меня! — Леланд помрачнел.

— Уже слишком темно для футбола. Сбегай напротив, в кондитерскую Тоби, и позвони в полицию.

Леланд задрожал от любопытства.

— Будет сделано.

Среди учеников школы ходила легенда, будто их собственная мисс Уайтерс не просто учительница, а еще и сыщик нью-йоркского отряда полиции по расследованию убийств.

— Спроси инспектора Пейспера. Передай ему, что я в школе. Пусть срочно приходит. И пусть будет осторожен, — добавила мисс Уайтерс. — А теперь беги и, пожалуйста, не задерживайся. — Учительница многозначительно посмотрела на мальчика.

Леланд пронесся по коридору, выскочил на улицу и скрылся в дверях кондитерской лавки.

Хильда глубоко вздохнула и глянула на часы. Хотя ранние ноябрьские сумерки уже опустились на Манхэттен, было только десять минут пятого. Всего сорок минут прошло с того момента, как Энис Хэллорен простучала каблуками по коридору к учительской, и только десять минут назад она медленно прошла к выходу.

Мисс Уайтерс просидела пять минут, не сводя взгляда с часов, самые длинные пять минут в ее жизни. Из глубин школьного здания не доносилось ни звука. Наконец она встала, подошла к доске и только теперь с изумлением обнаружила, что все еще держит в руках голубую туфельку Энис. Не раздумывая, она схватила со стола несколько контрольных работ, завернула в них туфельку и сунула под мышку. Затем, сжав железной хваткой ручку зонтика, распахнула дверь в коридор. Оглянулась по сторонам — никого. И она как ни в чем не бывало прошагала с безмятежным видом по коридору, точь-в-точь как делала это двести раз в год в течение последнего десятилетия, что говорило о наличии у леди определенных актерских способностей.

Не задержавшись ни на секунду на ступенях школы, круто свернула налево и быстро пошла по Амстердам-авеню. Окон она не считала, но остановилась как раз у шестого окна, приоткрытого на восемь дюймов — восемь дюймов черной, как смола, тьмы. Взмах руки, и тьма поглотила голубую туфельку несчастной девушки. После чего Хильда спокойно проследовала назад, перешла улицу и скрылась в небольшой кондитерской лавке, как раз напротив главного входа в школу.

За стеклом телефонной будки появилось веснушчатое личико Леланда. Приподнявшись на цыпочки, он повесил трубку и вышел.

— Я все сделал, как вы просили.

— Но почему так долго, Леланд?

— Не было мистера Тоби. Дверь была открыта, а он куда-то вышел. Я не мог разменять десять центов. Как только он пришел, я сразу же позвонил.

— А теперь он где? Здесь?

— Да, в задней комнате, мэм. Мистер Тоби!

Из-за занавески показался лысый коротышка. Одной рукой он постукивал по витрине, другой расчесывал свою сверкающую лысину.

— Что угодно?

Мисс Уайтерс подошла к витрине, где расположился весь ассортимент товаров: грязно-коричневые леденцы, засохшие мятные прянички и тому подобные изделия кондитерского искусства.

Тоби настороженно уставился на посетительницу. Вряд ли эта суровая леди пришла за леденцами. Скорее всего, пришла обсудить качество его товара, как та молоденькая учительша, которая нажаловалась на него в санитарную инспекцию после того, как у кого-то из ее учеников схватило живот во время урока пения.

Он беспокойно переминался с ноги на ногу, бормотал что-то себе под нос, а высокая худощавая леди с зонтиком все не уходила и внимательно разглядывала витрину, как будто выбирала, что купить.

Тоби не подозревал, что в стекле витрины, как в зеркале, отражается вход в школу. Неожиданно в стекле возникла мужская фигура в сером плаще. Фигура стремительно приближалась и закрыла уже всю витрину.

Мисс Уайтерс быстро обернулась и приложила палец к губам.

— Оскар!

Позвольте теперь рассказать читателям об инспекторе полиции Оскаре Пайпере. Он худощав, предпочитает серый цвет, возраст — неопределенный. Его насмешливый взгляд и упрямо выпяченная нижняя губа наводят на мысль, что в детстве он был большим забиякой. В уголке рта постоянно тлеет сигара, а когда он открывает рот, что с ним бывает сравнительно редко, вы сразу понимаете, что разговаривать он учился на Бродвее, точнее, на Западном Бродвее. Оскар Пайпер не сразу стал инспектором и очень гордился тем, что начинал как рядовой полицейский.

Инспектор вошел в лавку Тоби, по обыкновению дымя сигарой, которую даже не подумал вынуть, прежде чем заговорить с дамой. Но, к его удивлению, мисс Уайтерс не поморщилась, как обычно. Не говоря ни слова, взяла его за руку. Бросив настороженный взгляд на продавца сладостей, мисс Уайтерс положила на прилавок четверть доллара.

— Купи себе что хочешь, Леланд, — и вышла на улицу.

Инспектор послушно следовал за ней. Со стороны они выглядели как семейная пара. И в самом деле, однажды они чуть было не поженились. Это случилось в порыве легкого помешательства, вызванного удачным завершением одного дела об убийстве. Помешательство продолжалось полчаса и ничем не завершилось благодаря (или вопреки) настойчивости инспектора, которая Хильде показалась слишком подозрительной и заставила ее, исключительно из чувства противоречия, изменить свое намерение.

— Прости, дорогой, что испортила тебе вечер, но, согласись, труп в учительской — солидный повод, чтобы отказаться от покера.

Инспектор вынул сигару, но не успел и рта раскрыть, как снова заговорила Хильда, поведав обо всем увиденном в учительской.

Инспектор задумался:

— Итак, убийство. Хм. И когда это случилось?

— Как ты не понимаешь! Только что! Убийца все еще где-то там! Поэтому я и просила передать тебе, чтобы ты был осторожен. Сейчас не время завывать сиреной и на патрульной машине гоняться за убийцей по всему городу. Преступник размозжил бедняжке череп и спрятался где-то в здании!