Георгий Далидович - Заметки об искусственном интеллекте Страница 4

Но новые друзья и обстановка не могут заставить его забыть Моркома. В 1932 году он посещает семью своего школьного друга и пишет работу, озаглавленную "Природа духа", в которой пытается объяснить сущность человеческой души при помощи квантовой механики, разрушающей картину привычного физического детерминизма. Он развивает идею, согласно которой квантовая теория является основой описания и понимания принципов работы мозга.

Работы Фон Неймана и Бертрана Рассела, которые он изучает в 1933 году, приводят его к мысли о применимости принципов математической логики для объяснения и анализа работы мозга, и он пытается совместить логическую однозначность с вероятностными квантовыми процессами. В своем докладе "Математика и логика" он выдвигает идею о возможной множественной интерпретации решений математических задач, среди которых общепринятый логический подход является лишь одним из вариантов толкования.

В этот период события в Германии и, в частности, приход Гитлера к власти, приводят к социальной нестабильности в Англии. Обостряются общественные противоречия, на смену имперским патриотическим принципам ушедшей в прошлое Викторианской Англии приходят и все шире внедряются в сознание идеи пацифизма и марксизма. Однако Тьюринг остается совершенно равнодушен к политической борьбе и течениям общественной жизни. Другие мысли занимают его мозг.

После окончания колледжа в 1934, он посещает лекции Макса Ньюмена по углубленному изучению математики. Здесь он впервые встречается с проблемой "разрешимости" Гильберта, которая формулируется следующим образом: "Может ли существовать, хотя бы в принципе, определенный метод или процесс, при помощи которого все математические проблемы могут быть решены?" С одной стороны, проблема "разрешимости" — тривиальна. Очевидно, что существуют алгоритмы, позволяющие с точки зрения бинарной логики определить, является ли данное утверждение "истинным" или "ложным". Однако сложность проблемы становится ясной, когда речь идет о любой задаче или обо всех возможных вопросах или задачах. Поэтому Тьюринг подошел к ней с другой стороны — пытаясь поставить именно неразрешимую с точки зрения алгоритмического мышления задачу. К этому можно добавить еще и то, что четкого определения алгоритма в то время не существовало. Тьюринг начинает работу над всем комплексом этих проблем.

В 1935 году его избирают в "товарищество" колледжа, что означает получение стипендии для проведения дальнейших научных исследований, и именно в этом году к нему приходит самая главная идея его жизни — концепция "Машины Тьюринга" — машины способной самостоятельно изучать окружающий мир. Возникновение этой идеи было вполне своевременно и совершенно закономерно, что впервые ее четко сформулировал именно Тьюринг. Над развитием этой концепции в ее различных аспектах он работал всю жизнь.

Следующий этап биографии Тьюринга, приходящийся на военные годы, оказался тесно связан с Британской разведкой. Но об этом в следующей статье цикла.

Энигма Тьюринга

В предыдущей статье цикла, посвященной начальному этапу биографии Алана Тьюринга, мы остановились на 1935 году, который был знаменателен для ученого тем, что именно тогда, после окончания Королевского колледжа Кембриджа, он впервые сформулировал концепцию "машины Тьюринга", основные принципы работы которой в наиболее простой и популярной форме излагались ранее. Профессионально прокомментировал эту тему и Борис Смилга на нашем форуме. К его сообщению можно добавить только то, что изначально чисто теоретическая модель машины Тьюринга была неоднократно реализована на практике, и любой желающий может с ней пообщаться.

Нельзя сказать, что идея "мыслящей" машины была абсолютно новой в 30-х годах двадцатого века. Достаточно вспомнить Раймонда Луллия, который еще в 1272 году предложил создать устройство, способное произвести все возможные знания, составляя слова случайным образом. Другой работой Луллия было логическое доказательство истинности христианства — задача того же масштаба и той же степени невыполнимости. Позднее, в 1726 году, эта идея Луллия была высмеяна Джонатаном Свифтом в его "Путешествии Гулливера", где была описана попытка сумасшедшего профессора привести в действие усилиями сорока студентов "машину размером 20 футов в каждом измерении", которая должна была произвести все знания о мире, складывая слова всех языков, написанные на обрывках бумажной ленты.

Машина Тьюринга тоже должна была оперировать с бумажной лентой. Но все же одна машина Тьюринга представляется достаточно примитивным устройством, и в "мире Тьюринга" возникает "Всемирная Машина", способная читать записи всех остальных машин, которые являются моделями скорее рефлексов, чем интеллекта. "Всемирная Машина" и есть то, что, в принципе, может собрать все возможные знания о мире Тьюринга. Отметим еще одну аналогию с механизмом Луллия — логическое обоснование Бога, как всеведущего существа. Всемирная Машина должна была являться своеобразным всеведущим и почти всемогущим Богом в мире Тьюринга.

Собственно, сам термин "компьютер" (computer) до Тьюринга означал человека, который выполняет вычисления. Впервые его применительно к техническому устройству использовал именно Тьюринг в 1936 году: "Таким образом, можно сказать, что специализированная машина может выполнять вычислительную работу (computing), если бумажная лента содержит соответствующие инструкции и правила".

Однако самым главным в работе Тьюринга было определение интеллекта именно через его способность к самообучению. Сейчас это кажется очевидным. Но из наблюдения за поведением человека отнюдь не следует, что способность к самообучению является неотъемлемой частью сознания. Вспомните такие принципы, как "оставаться верным себе в любых обстоятельствах", "оставаться самим собой". Похоже, что если не большинство, то по крайней мере значительная часть "человеческих существ" не являются носителями интеллекта, по крайней мере, в части его неотъемлемой возможности к самосовершенствованию. Что, впрочем, не лишает их права оставаться "человеческими существами". Можно предположить, что упомянутая функция человеческого сознания должна присутствовать по крайней мере в детстве. А вот потом взгляды на ее необходимость и на то, является ли она положительной чертой человеческого характера, разделяются. Но Тьюринг из всех проявлений многогранного процесса (и одновременно — явления), каковым является человеческое сознание, выделил именно "самообучаемость" как основное характеристическое свойство.

В науке не обязательно решить задачу, иногда именно постановка задачи является самым главным, так как это определяет направление развития на многие годы, в то время как результат, обладая законченной ценностью, уже не несет в себе возможности к развитию. Существует небезосновательное мнение о том, что человек способен привыкнуть и приспособиться к любым условиям жизни. Если физические условия меняются на протяжении одной жизни незначительно, то информационная среда, а следовательно, и правила игры и свойственные им "выигрышные стратегии" гораздо более изменчивы. Те из них, которые были признаны общественным мнением безусловно правильными в период детства и воспитания конкретного человека, всего лишь через несколько десятилетий могут оказаться совершенно бесперспективными, что находится в явном противоречии с необходимостью выживания. Или выживание не является такой уж необходимостью? Ответ на этот вопрос многое бы прояснил в решении конкретных жизненных ситуаций и особенно классической проблемы "отцов и детей", но, боюсь, единого мнения здесь сформировать не удастся. Каждый принимает решение о степени своей возможной адаптации сам. И каждый прав, но только для себя, какое бы он решение ни принял. Скорее всего, речь идет о неизбежной реализации предопределенной схемы поведения, заложенной генетически и функционирующей в соответствии с биологическим отсчетом времени на протяжении развития индивидуума, либо о "жестком ядре" личности и изменчивой, адаптирующейся внешней оболочке, причем граница между первым и вторым опять-таки определена генетическими особенностями на "аппаратном" уровне.

Но для Тьюринга, самостоятельно изучавшего квантовую физику и теорию относительности еще в школе, этот вопрос был решен однозначно. Он спроецировал на машину свое собственное отношение к миру, а принципы обработки информации, заложенные в нее, несомненно являются результатом интроспекции. То есть машина Тьюринга — это, прежде всего, модель самого Тьюринга, своеобразный "памятник нерукотворный" собственному интеллекту. Иными словами — особенности мировосприятия Тьюринга наиболее точным образом представляются его машиной.