Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 2010 год Страница 4

Племя «вабенци»

С самого начала интерес к новым независимым государствам проявлял как Западный блок — бывшие метрополии и США, так и Восточный — прежде всего СССР и Китай. Естественно, и те и другие преследовали свои интересы, руководствовались своими представлениями о светлом будущем, которые, как правило, шли вразрез с африканскими реалиями.

Советский и китайский опыт привлекал африканских лидеров больше, чем западный, поскольку демонстрировал, что преодолеть отставание можно одним «большим скачком». Опять же, встав на «некапиталистический путь развития», бывшая колония могла быть уверена, что экономическая и военная помощь Москвы ей  гарантирована . Впрочем, африканские руководители быстро научились лавировать между двумя соперничающими блоками и извлекать из этого соперничества выгоду.

Почти каждый африканский лидер за время пребывания у власти строит большой современный стадион — где еще запасешься такими положительными эмоциями! Фото: REBECCA BLACKWELL В 60-е и 70-е годы прошлого века большинство африканских стран стали по примеру СССР развивать тяжелую промышленность. Это принесло определенные плоды. Например, Гана почти полностью обеспечивает себя электроэнергией благодаря гидростанции в Акосомбо, строительство которой началось при Нкруме. Но чаще всего промышленные объекты возводились без учета потребностей и возможностей страны. Консервным заводам нечего было консервировать, текстильным фабрикам не хватало хлопка, а табачным — табака. В городе Аджаокута в Нигерии при помощи советских специалистов был построен гигантский сталелитейный завод, но он так толком и не заработал. Правительства брали за границей огромные кредиты, наращивая государственный долг, строили на них государственные предприятия, но те, как правило, оказывались совершенно неэффективными. Все это усугублялось коррупцией и клановостью невиданных масштабов. Зарплата габонских парламентариев была много выше, чем у членов британской палаты общин. Нигерийские министры занимали роскошные резиденции и помимо жалованья получали множество дополнительных выплат. Бизнесмены и политики разъезжали на роскошных автомобилях — про них говорили, что они принадлежат к новому племени «вабенци» (суахильский неологизм, образованный от «Мерседес-Бенц»). Почти каждый африканский руководитель отметился постройкой огромного стадиона, а Феликс Уфуэ-Буаньи, президент Котд’Ивуара, превратил родную деревню Ямусукро в большой город и перенес туда столицу государства. Любое крупное мероприятие,  например саммит Организации африканского единства, выливалось в масштабное строительство и сопровождалось роскошными приемами. К примеру, Жан-Бедель Бокасса, президент Центральноафриканской Республики, объявив свое государство империей, решил короноваться, для чего заказал во Франции бриллиантовую корону, трон в форме золотого орла, шестиметровую бархатную мантию, подбитую горностаем, старинную карету с лошадьми, а также несметное количество еды, вина и фейерверков. В условиях Африки вчерашние демократические лидеры, получив власть, быстро превращались в диктаторов. «Нкрума — новый мессия», «Нкрума никогда не умрет» — такими лозунгами пестрели улицы ганских городов. В столице страны был создан институт по изучению идеологии нкрумаизма, стоивший миллионы долларов. Когда в 1966 году в Гане случился военный путч и первому президенту пришлось отправиться в изгнание, он был этим несказанно удивлен. До последнего дня Нкрума верил, что сограждане одумаются и призовут его обратно. 

Плоды единомыслия

Большинство африканских стран, имевших в момент обретения независимости несколько партий, быстро пришли к однопартийной системе. Президент Танзании Джулиус Ньерере, человек талантливый и образованный, так обосновывал ее необходимость: «Когда достигнута независимость, главная задача — построение основ экономики. Подобно борьбе с колониализмом, это требует единства и максимальной концентрации усилий… Раздувание искусственных противоречий ради сохранения демократии — развлечение, которое мы, африканцы, себе позволить не можем. У нас слишком мало времени и слишком много серьезной работы». Тот же Ньерере писал: «Там, где существует одна партия — если она отождествляется со всей нацией, — основа для демократии прочнее, а народ имеет больше возможностей для выбора, чем в случае двух или большего числа партий». Ньерере находился у власти 21 год (Леопольд Седар Сенгор правил в Сенегале 20 лет, Уфуэ-Буаньи рулил Кот-д’Ивуаром целых 33 года). Его идеей фикс стала коллективизация, объединение хозяйств в уджамаа — «расширенные семьи», якобы в прошлом традиционные для танзанийцев. Ньерере подчеркивал, что уджамаа — дело добровольное, и принуждать к вступлению в общину никого не будут. Но крестьяне к реформаторским идеям своего президента отнеслись прохладно: через шесть лет после начала реформы, притом что весь поток государственной помощи шел в уджамаа, в них переселилось всего 15% крестьян. Обидевшись на народ, Ньерере прибег к силе: крестьян стали переселять в общины при помощи армии и полиции, а для верности их дома сжигали, чтобы возвращаться было некуда. Последствия не заставили себя ждать — в скором времени страна уже не могла обеспечить население едой.

При всем том Ньерере, в сравнении с большинством других, был отнюдь не худшим африканским лидером. Достаточно сказать, что за годы его правления уровень здравоохранения и образования в Танзании значительно повысился. 

Рабочие на заводе электрогенераторов «Микано» (Лагос, Нигерия). Большинство нигерийцев получают электричество лишь Республика Конго (Конго-Браззавиль) 6 15 29 Независимость (от Франции) с 1960 г. Население: 3 млн 847 тыс. чел. ВВП/чел.: 3548 долл. Главные статьи экспорта — нефть и красное дерево. По данным Всемирного банка, здесь самые нечестные чиновники в Африке: 75% правительственных контрактов заключаются только за «откат». на несколько часов в неделю, поэтому те, кто может себе это позволить, используют генераторы. Фото: Jacob Silbergerg/PANOS PICTURES/AGENCY.PHOTOGRAPHER.RU

Конец колониализма

Год Африки, как уже говорилось, — это отнюдь не завершение деколонизации, она затянулась еще на три с лишним десятилетия. В независимой ЮАР продолжала действовать расистская система апартхейда, «раздельности» — черное население там было лишено большинства гражданских прав. В Родезии всем заправляло белое меньшинство, построившее процветающую экономику — местные фермеры кормили все окрестные африканские страны. Из европейских держав дольше всего задержалась в Африке Португалия. В 1960 году диктатор Салазар, выступая перед Национальной ассамблеей, заявил: «Другие державы прибыли в Африку вчера, а мы там находимся уже четыреста лет… Мы не собираемся бросать человеческие судьбы на произвол так называемых ветров истории». Ангола, Мозамбик и Гвинея-Бисау считались не колониями, а такими же частями империи, как метрополия. Прямой дискриминации местного населения, подобной апартхейду в ЮАР, там не было. Лояльные африканцы, свободно владевшие португальским, попадали в категорию «ассимильядуш» — полноправных чернокожих граждан. Правда, составляла эта прослойка всего 2% от общего населения колоний. Из нее и вышли почти все вожди сопротивления колонизаторам — Агостиньо Нето, Амилкар Кабрал, Самора Машел. Начиная с 1961 года вооруженная борьба в португальских колониях не утихала, и только в 1974-м, когда в самой Португалии произошла демократическая «революция гвоздик», новое правительство приняло решение уйти из Африки.

Пятью годами позже черное большинство пришло к власти и в Южной Родезии, которая стала называться Зимбабве. Наконец, в 1994-м был ликвидирован режим апартхейда. На выборах в ЮАР победил Африканский национальный конгресс, который вел борьбу за равные с белыми права с 1912 года.

Прошлое и будущее

Африка разнолика, и предложить единый сценарий развития для ее государств невозможно. Показательно, что, просуществовав почти 40 лет, Организация африканского единства (годовщину создания которой, 25 мая 1963 года, по решению ООН отмечают как День освобождения Африки) так и не стала генератором и проводником неких общеафриканских идей.

Обретение независимости всегда вселяло надежды на лучшее. Жители свободной Танганьики несут на руках своего первого премьер-министра, будущего президента Джулиуса Ньерере. 29 мая 1961 года. Фото: CORBIS/FOTO SA

Почти ни одной стране Черного континента минувшие 50 лет не дались легко. Некоторых героев борьбы за освобождение Африки по-прежнему вспоминают с любовью — первого президента Кении Джомо Кеньятту, благодаря которому стране удалось сохранить относительную стабильность, или рано принявшего мученическую смерть и потому недолго остававшегося у власти Патриса Лумумбу. Других — Секу Туре или Кваме Нкруму — не слишком жалуют в собственных странах, но за их пределами популярность этих лидеров прошлого растет. Мол, они искренне хотели как лучше, а во всех безобразиях виноваты злокозненные исполнители.