Анастасия Сарычева - Михаил Янгель Страница 4

В. М. Мясищев.

С. П. Королёв.

В. П. Глушко.

В 1938 году внутренние органы заинтересовались недавно прибывшим из Соединенных Штатов молодым инженером. Его подозревали в «непролетарском происхождении»: якобы у НКВД была информация, что его отец был зажиточным крестьянином, а сейчас нелоялен к советской власти и скрывается в тайге с оружием. Плохую службу сыграло также то, что родной брат Янгеля Константин, работавший обычным учителем географии в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области, был арестован, осужден по 58-й статье и расстрелян. В том же году и по той же статье («контрреволюционная деятельность») был арестован и Виктор Яскуло. Дядя Янгеля, работавший учителем иностранного языка и рисования, был приговорен к расстрелу как «немецкий шпион».

По понятным причинам брат и племянник обвиненных в антисоветской деятельности «врагов народа», имеющий к тому же отношение к оборонной промышленности, тут же должен был привлечь к себе внимание НКВД. На самом деле неизвестно, чем был спровоцирован интерес спецслужб – доносом или родством с Константином и Виктором, но Поликарпов, который провел почти два года жизни во «внутренней тюрьме» ЦКБ-39 и так и не был реабилитирован, посоветовал своему подопечному срочно уехать в Сибирь и привезти из дома документы о смерти отца в 1935 году и о бедняцком происхождении. 7 декабря Янгель выехал в направлении Зыряновой, но дорожные и погодные условия были настолько суровыми (в одном из писем к своей невесте Янгель назвал их «сногсшибательными»), что прибыл в родную деревню он только под Новый год. Ему удалось получить справку из сельскохозяйственной коммуны «Труд» о том, что Кузьма Лаврентьевич Янгель состоял в колхозе, справку из сельсовета об имущественном положении и справку об обложении отца индивидуальным сельхозналогом. Понятно, что в конце 1930-х никакие документы не могли освободить человека от подозрения спецслужб, но было собрано максимально возможное количество бумаг, подтверждающих социальное происхождение семьи. Неизвестно, имел ли Янгель впоследствии по возвращении в Москву какие-то беседы с представителями власти или эта история сошла на нет, как только он пропал из поля зрения НКВД, но больше ни о каких контактах Янгеля с чекистами не упоминается.

Тем временем работа над новым истребителем проходила в атмосфере высочайшего нервного напряжения для всего КБ. В связи с гражданской войной в Испании, в которую в некоторой степени был вовлечен и СССР, и обострением советско-японского пограничного конфликта в районе реки Халхин-Гол возросла потребность страны в новом виде боевой авиатехники. Наркомат авиационной промышленности требовал провести испытания И-180 как можно быстрее, и в КБ понимали, что времени нет совсем: срыв сроков чреват уголовным преследованием, при любой попытке затормозить процесс конструкторов могут осудить и отправить в ГУЛАГ или расстрелять. Сам Поликарпов протестовал против форсирования работ, в результате чего был совсем отстранен от процесса подготовки истребителя к испытаниям. В конце концов недоработанный опытный образец самолета с большим количеством технических дефектов в спешке вывезли на Центральный аэродром им. М. В. Фрунзе. 15 декабря 1938 года температура воздуха опустилась ниже 25 градусов, и все указывало на несвоевременность этих испытаний, но было решено действовать согласно плану. Первый полет должен был совершить В. П. Чкалов. В итоге в воздухе у машины отказал двигатель, и летчик пытался совершить аварийную посадку истребителя вне пределов аэродрома. Самолет зацепился за провода, а пилот ударился головой об арматуру, оказавшуюся на месте падения. Спустя два часа Валерий Павлович Чкалов – талантливый летчик-испытатель, легенда советской авиации и командир экипажа самолета, совершившего беспосадочный перелет из СССР в США через Северный полюс, – скончался от полученной травмы.

После смерти Чкалова в авиационной промышленности начался настоящий психоз: были сформированы специальные аварийные комиссии НКВД и Военно-воздушных сил, появились версии преднамеренного убийства, заговора и, конечно, «вредительства». Правительственная комиссия установила, что смерть Чкалова произошла вследствие остановки мотора по причине его переохлаждения. Итогом работы комиссий стали аресты нескольких конструкторов, директоров, начальников, охранников и прочих лиц. Некоторые были расстреляны, другие – сосланы, главное, что все были невиновны, а система, при которой кадры считаются возобновляемым ресурсом, продолжила работать.

Все это произошло, пока Янгель был в Сибири. О смерти Чкалова он узнал в Красноярске и был очень потрясен этим событием – ведь летчик был для всех поликарповцев как родной, они его знали как веселого, отзывчивого, простого парня, невероятно энергичного и всегда готового к новым испытаниям. Еще больше Янгель переживал за главного конструктора и весь коллектив ОКБ – как теперь сложится их судьба? Поликарпов находился в крайне стрессовом состоянии после гибели Чкалова, плохо спал – все ждал, когда за ним придут. Но его не арестовали и, более того, выдали ему кредит доверия, позволив продолжить работать над И-180.

Этот истребитель разрабатывался на основе И-16, но имел улучшения по линии вооружения, прочности конструкций, надежности оборудования и систем, а также был несколько больше, чем И-16. И-180, скоростной одномоторный истребитель-моноплан с мотором воздушного охлаждения и мощным вооружением (четыре синхронных пулемета ШКАС), проектировался как массовый, но стать таковым ему было не суждено.

Перед войной

В феврале 1939 года на заводе № 156 в Москве, где проводились все работы по И-180, было создано ЦКБ-29, и ОКБ пришлось переехать. Весной И-180 был рекомендован к серийному производству на заводе № 21 в городе Горький (Нижний Новгород). Позже Поликарпов назначил Янгеля своим заместителем и тогда же отправил его в командировку на авиационный завод в Горький для контроля над процессом производства истребителя в качестве ответственного представителя главного конструктора.

М. К. Янгель.

Но завод был перегружен работой: помимо И-180, он имел большой заказ на И-16, и одновременно в производстве осваивался новый истребитель местного КБ. С осени 1939 года Янгель и Поликарпов регулярно докладывали в Наркомат авиационной промышленности о систематическом срыве сроков, невыполнении плана, отсутствии необходимых производственных мощностей, нехватке кадров и бездействии руководства завода. Многочисленные комиссии подтверждали неудовлетворительное состояние хода работ по сборке И-180, но дело все равно не сдвигалось с мертвой точки. В письмах к жене Янгель писал, что выговоры от наркомата не производят на заводское начальство никакого впечатления и оно только ищет, на кого бы переложить ответственность: «Похоже на то, что руководители завода, предвидя большие для них неприятности в самом скором времени, ищут сейчас выход в переложении большей доли ответственности на меня».

В начале 1940 года ситуация не изменилась: Янгель писал, что очень много времени проводит на предприятии, работает даже ночами, но все равно никакого прогресса в деле организации серийного выпуска поликарповского истребителя нет: «… завод еще раз показал свою полную неосмотрительность, или, вернее, свое нежелание строить новую машину», – писал он жене в марте. Летом по причине проблем в эксплуатации был снят с производства двигатель для истребителя, и 13 августа И-180 был запрещен к серийному производству, которое толком и не началось к тому времени. Но Поликарпов не опускал рук: он продолжал работу над усовершенствованием конструкции и летно-технических характеристик истребителя, не оставляя надежды на его возвращение в производство. В октябре 1940 года работы возобновились, но в декабре серийное изготовление И-180 было остановлено окончательно. Заместитель наркома авиапрома по науке и опытному строительству А. С. Яковлев прислал на завод записку: «Возобновление работ по трем самолетам И-180, строившимся как эталон для серийного производства завода № 21, не может быть разрешено. Производство дальнейших работ по доводкам и испытаниям этих самолетов нецелесообразно ввиду имеющегося решения по программе завода на 1941 год. В настоящее время все внимание должно быть обращено на выполнение нового задания, полученного заводом».

Эта история с И-180 очень четко обозначила проблему: у ОКБ Поликарпова не было своей опытно-производственной базы, то есть это было, наверное, единственное в стране КБ без своего завода, который бы занимался проектированием и изготовлением опытных образцов техники. 10 февраля вышел приказ № 44 о создании на территории завода № 1 опытной базы Поликарпова с присвоением новому предприятию номера 51. Главный конструктор назначает Янгеля своим заместителем по заводу № 51, которого на тот момент еще не существовало как такового. Это был большой участок земли с одним старым ангаром, ранее принадлежавшим отделу экспериментально-летных испытаний и доводок Центрального аэрогидродинамического института. Помимо того что требовались реконструкция и переоборудование этого ангара, новая опытная база нуждалась в огромном количестве дополнительных корпусов, помещений и прочих инфраструктурных объектов. Поликарпов потратил огромное количество энергии и времени, пытаясь добиться от наркомата выделения необходимых для начала работ средств, но все было безуспешно, и особенно серьезно на перемену отношения властей к конструктору повлиял провал последнего истребителя. Круг замкнулся: наркомат, понимая, что срыв сроков и задержки поставок И-180 во многом происходят именно по причине отсутствия у Поликарпова необходимой ему опытной базы, затягивал выделение средств на ее создание по причине череды неудач и возникшей волны недоверия к нему.