Абрам Фет - Катастрофы в природе и обществе Страница 40

Если считать, что при неизменной производительности заработная плата не меняется, то население может потреблять больше единиц качества, чем до "прогресса". Это значит, что потребляемый населением товар имеет большую "полезность" в смысле фон Неймана. Как мы помним, этот термин означает лишь готовность к обмену; но в обычном смысле население будет потреблять товары более высокого качества – что и наблюдается в развитых странах. Это явление описывается весьма неудачным выражением "качество жизни", хотя жизнь вовсе не сводится к потреблению товаров, а другие ее стороны не обязательно улучшаются: достаточно напомнить тему нашей книги – влияние развития техники на среду обитания человека.

Отметим еще, что если технический прогресс не увеличивает объем производства, а только повышает его качество, то предприятия не закрываются (прямая V неподвижна!), и число безработных не обязательно возрастает. Наконец, если даже снижение себестоимости приводит к подъему прямой V, то есть к закрытию части предприятий то возникновение новых видов производства создает новые рабочие места, о чем уже была речь в главе 5 ("новые плоскости (С,Q)"). Таким образом, направленность прогресса в сторону качества и новых видов производства несомненно повышает уровень жизни населения. Первым, кто это понял, был Оуэн.

"Теории стоимости"

Понятие "стоимости" товара, о котором мы считаем нужным сказать несколько слов, не следует смешивать с его рыночной ценой: это особая теоретическая концепция, введенная Рикардо; для отчетливого различения ее от рыночной стоимости мы ставим этот термин в кавычки. Рикардо полагал, что каждому изделию можно приписать числовую характеристику, в некотором смысле выражающую его "внутреннюю ценность" и не зависящую ни от способа его изготовления, ни от условий рынка, где предлагается этот товар. Рикардо был великий ученый, объяснивший многие экономические явления, например, образование ренты; но понятие "стоимости" (в котором от сам сомневался в конце жизни) стало одним из важнейших заблуждений в истории науки, и потому в этой главе, посвященной капитализму, уместно его разобрать. Маркс, во многом бывший последователем Рикардо и распространивший понятие "стоимости" на рабочую силу, полагал, что "стоимость" изделия выше "стоимости" труда, затраченного рабочим на его изготовление, и называл разность между этими величинами "прибавочной стоимостью". Маркс полагал, что открыл в "прибавочной стоимости" секрет капиталистической "эксплуатации рабочих" и тем самым научно обосновал это представление, до него проявлявшееся в виде морального негодования. Откладывая пока вопрос об "эксплуатации", попытаемся понять, насколько основательно само понятие "стоимости".

Возникновение его несомненно коренится в научной атмосфере эпохи, когда оно появилось, – начала девятнадцатого века. В то время образцом точной науки считалась механика, а в механике были уже разработаны понятия массы и энергии; до этого закон сохранения массы был высказан Лавуазье, а закон сохранения энергии в его механической форме был хорошо известен, хотя и без термина "энергия" (в середине века, когда Маркс работал над "Капиталом", этот закон был уже выражен в общей форме и подтвержден опытами Джоуля). Понятие энергии особенно близко по своей структуре к тому, что имел в виду Рикардо.

В механике каждое тело имеет числовые характеристики, из которых энергия тесно связана с понятием работы. Энергия зависит от состояния тела: движущееся тело имеет б'ольшую энергию, чем неподвижное, а поднятое над землей – б'ольшую, чем лежащее на земле. Чтобы перевести тело из одного состояния в другое, надо выполнить работу, и величина этой работы, по определению, принимается за приращение энергии при переходе в новое состояние: если работа при переходе тела из состояния А в состояние В равна W(А,В), и если обозначить энергию тела в состоянии А через U(А), а в состоянии В через U(В), то изменение энергии определяется формулой

U(В) - U(А) = W(А,В)

Чтобы эта формула имела смысл, необходимо, чтобы работа, стоящая в правой части, не зависела от способа перехода тела из одного состояния в другое, а полностью определялась начальным и конечным состояниями. В механике уже в конце восемнадцатого века были известны условия, при которых это верно; этим условиям удовлетворяли изученные в то время силы, такие, как сила тяготения или электростатическая сила, и работа выражалась через эти силы. Далее, предыдущая формула определяет, собственно, не самую энергию, а лишь ее приращение: чтобы приписать энергии определенное значение, надо принять за нуль энергию в некотором начальном состоянии, например, А; тогда для любого состояния В определяется число U(В). Произвол в выборе начального состояния означает, что в механике имеет значение не численное значение, а лишь изменение энергии при изменении состояния тела. В предыдущем определении важно, что значение работы может быть вычислено с помощью однозначной процедуры, как только указаны начальное и конечное состояния тела.

Рикардо исходил из того, что изделие, выступающее в готовом виде в качестве товара, тоже переводится из одного состояния в другое с помощью работы: оно является на фабрику в виде сырья или полуфабриката и обрабатывается там до требуемого вида. Он полагал, что на каждой стадии обработки можно приписать изделию некоторую числовую характеристику, возрастающую на затраченную работу, и эту гипотетическую характеристику назвал "стоимостью". До сих пор аналогия с механикой кажется ясной: надо только суметь вычислить работу по изготовлении изделия и доказать, что она не зависит от способа превращения этого изделия из начального состояния в конечное. Рикардо пытался измерить работу над изделием часами рабочего времени, затраченными на эту работу, но столкнулся здесь с затруднениями, которые не смог преодолеть никто из экономистов. В самом деле, разные рабочие могут иметь различные навыки, могут использоваться различные технологии, и применение машин резко изменяет необходимое для обработки время. Один и тот же результат, в отличие от механики, может быть достигнут с приложением разной работы. Отдавая себе в этом отчет, Рикардо пытался учесть технологию, применяемую в данном месте в данное время, и говорил об "общественно необходимом" рабочем времени, то есть о среднем времени, необходимом для изготовления изделия при заданных технических условиях. Но тогда "стоимость" изделия зависит от весьма сложных условий производства, не допускающих однозначного описания, то есть в отличие от энергии "стоимость" невычислима. Это понятие оказалось непохожим на понятия современной науки и столь же бесполезным для исследования конкретных явлений, как те "сущности", которые Аристотель приписывал всем вещам, к большому ущербу для развития науки. "Стоимость" – это схоластическое построение, которое не проясняет, а запутывает экономические вопросы.

Природа капитализма

Капитализм можно определить как способ производства, в основе которого лежит рынок труда. Отвратительное свойство рынка труда состоит в том, что товаром на этом рынке является человек. Конечно, можно сказать, что рабочий продает не самого себя, а свой труд в течение определенной части суток, и с научной точки зрения предыдущее утверждение неточно. Но труд этот происходит в условиях полной зависимости от предпринимателя и напоминает рабство еще и в том отношении, что произведенный продукт, как правило, для рабочего безразличен, не связан с его эмоциями и личными склонностями, а часто даже ему непонятен. Применение машин придало труду рабочего механический характер, сводя его к повторению нескольких однообразных движений. Этот труд еще хуже, чем труд батрака, все же осмысленный и происходящий в естественных условиях. Крестьянин, работавший на своей земле, или ремесленник, работавший в своей мастерской, был независимый предприниматель, самостоятельно решавший свои дела и бравший на себя связанный с этим риск. Можно думать, что его положение более соответствовало достоинству человека, чем положение современного рабочего, труд которого, как правило, мог бы выполнять и робот, если бы роботы были бы столь же дешевы, как он. Можно рассчитывать, что роботы станут дешевле и избавят людей от такого труда. В наше время б?льшая часть наемных работников может работать на дому, наподобие ремесленников.

Против высказанных выше мнений нередко возражали, говоря, что всякая работа утомительна и однообразна, что вообще труд является проклятием человеческого рода (наказанием за первородный грех, если вы в это верите), и что все неприятности наемного труда искупаются отсутствием личной ответственности и более высоким уровнем потребления. Далее, утверждали, что в любом обществе люди связаны взаимными зависимостями, и что зависимость крестьянина от феодала или ремесленника от цеховых правил была ничуть не лучше зависимости от предпринимателя, с которым рабочий может порвать, когда захочет. Нельзя отрицать, что эти соображения не лишены смысла: наши предпочтения во многом определяются отвращением к тому, что мы знаем, и иллюзиями относительно того, чего мы не знаем по собственному опыту. Иллюзии по поводу прошлого всегда сомнительны, и все попытки вернуться к прошлому обречены на неудачу. И все же нам кажется, что в основе только что изложенных рассуждений лежит пессимизм, убеждение в обреченности человека, тогда как предыдущая точка зрения – разделяемая авторами этой книги – по крайней мере допускает возможность изменения существующих условий. Всякий, кому довелось работать на заводе или обслуживать какую-нибудь машину только для заработка, знает, что он не хотел этого делать, и что никто этого не хочет. Чем скорее такую работу станут выполнять роботы, тем лучше – хотя тогда возникнет проблема, чем занять всех этих людей, не знающих ничего лучшего. Но пока существуют наемные рабочие (или наемные служащие), остается проблема эксплуатации.