Павел Власов - Беседы о рентгеновских лучах (второе издание) Страница 40

Между тем есть люди, которые, не будучи по профессии писателями, не гонясь за славой, создают манускрипт за манускриптом, причем на службе, в рабочее время, когда должны заниматься другим делом. Кто же они? Врачи, которых в СССР 850 тысяч. Любой из них мог бы поспорить с Л. Толстым. Ибо непрестанно — по принципу «ни дня без строчки» — на языке деловой прозы излагает человеческие драмы и трагедии, сдавая ежегодно в архив по нескольку пухлых папок под рубрикой «история болезни», а за всю трудовую жизнь — кто около 100 томов, а кто и побольше.

Речь идет о юридических документах, без которых нельзя. Но разве нельзя без такой писанины, когда бумага заслоняет пациента? Если сократить ее до минимума, сколько времени высвободится у наших врачей! Это будет равнозначно умножению их численности: разумеется, дело не столько в количественном, сколько в качественном росте медицинского корпуса и обслуживания.

В предыдущей главке рентгенолог сравнивался с музыкантом, который из исполнителя-универсала, владеющего различными инструментами, становится дирижером их автоматически действующего ансамбля. Естественно, и тут, где он уподобляется писателю, говорить о переходе к новейшим техническим средствам, которые подсобили бы ему гораздо больше, нежели в свое время А. Дюма-отцу помогали наемные «литературные чернорабочие». Правда, здесь прогресс кажется не столь заметным: гусиные перья — авторучки — пишущие машинки… Но это лишь на первый взгляд.

Уже есть автоматические печатающие устройства с блоками магнитной памяти. Достаточно проставить в дескрипторе магнитным или даже обычным карандашом точки над соответствующим заданием, и протокол напечатает машина. Разрабатываются также системы автокодирования с помощью электронного мозга.

Для связи с архивом пригоден дисплей: настольный прибор наподобие телевизора, соединенный с компьютером. Он в считанные минуты сыщет в «банке данных» и выдаст на экране любую историю болезни. В тексте вы можете делать подчеркивания, а затем стирать их, используя электронный карандаш (он же ластик). Выделенные вами строки, абзацы, страницы легко передать, бесшумно нажав кнопки, на такие же экраны вашим коллегам в других помещениях, притом со скоростью, которая в десятки раз выше, чем у телетайпа. Любой материал по вашей команде будет мгновенно размножен автоматически буквопечатающим аппаратом.

Это не фантастика, а реальность. Такая техника уже применяется за рубежом. Впрочем, на первых порах можно обойтись и меньшим. Взять хотя бы диктофоны.

Голос столь же индивидуален, как и почерк, но при всей своей специфичности не страдает неразборчивостью. Каракули же эскулапов исстари служили мишенью для насмешек как символ каббалистики (а нынешний борзописец от медицины оставляет в спешке такие закорючки, которые не расшифровать подчас и опытному следователю).

Здесь впору предварить читательское возражение, которое напрашивается вроде бы само собой. Дескать, и без того накладно оснащать рентгеновский кабинет даже необходимейшей техникой — современнейшей диагностической аппаратурой, которая становится все дороже. Где уж тут, мол, тратиться на всякие там диктофоны и дисплеи! Но в том-то и дело, что это не мода, не роскошь, а необходимость.

Сберечь каждому из 850 тысяч наших врачей хотя бы по часу за смену означает выиграть дополнительно свыше 100 тысяч рабочих человеко-дней.

Как говорил К. Маркс, к экономии времени сводится в конечном счете вся экономия. Да, нужны дополнительные капиталовложения. Но разве они себя не оправдывают? Понятно, чтобы они окупились сторицей, требуются не ориентировочные, на глазок, прикидки, а точные расчеты, математически строгие планы, опирающиеся на научно обоснованные прогнозы.

Здоровье бесценно, и бухгалтерский подход может показаться странным. Однако он не только теоретически необходим, но и практически существует! Бесплатная для всех нас медицинская помощь — не манна небесная для общества. На нее надо направлять немалые средства. И они изыскиваются. Бюджетные ассигнования на здравоохранение в СССР увеличиваются.

В 1950 году они составили 2,1 миллиарда рублей, в 1960-м — 4,8 миллиарда, в 1970-м — 9,9 миллиарда, в 1976-м — 11,8 миллиарда. К этому количественному росту можно добавить качественный, если все более щедрое финансирование сочетать со все более рациональным расходованием. Эта проблема особенно актуальна в связи с задачами, поставленными XXV съездом КПСС на пятилетку качества и эффективности.

Подсчитано, что наука может поднять свою продуктивность в 4–5 раз без дополнительных капиталовложений. Каким же образом? Благодаря более совершенной организации. Возможно, то же самое относится к медицине в целом, к рентгенологии в частности. Имеется в виду, конечно, НОТ — научная организация труда. Без нее здравоохранение рано или поздно перестанет удовлетворять самым необходимым требованиям.

В поликлиниках появятся хвосты очередей, стационары переполнятся до отказа, пациентам не будет обеспечиваться надежная диагностика и эффективное лечение.

И это невзирая на то, что контингент врачей в СССР составляет 1/3 мирового, тогда как население страны — лишь 1/16 часть человечества.

Как добиться, чтобы каждый коллектив функционировал с максимальной эффективностью? Как подобрать и расставить кадры с учетом психологической совместимости? Как высвободить врача от нетворческой, технической работы, чтобы использовать его умственную энергию по прямому назначению? Как рационализировать все операции, чтобы и физические усилия персонала расходовались наиболее целесообразно, не тратились на непроизводительные движения? Какой аппаратурой оснастить отделение, чтобы ее комплектование было обосновано не только функционально, но и экономически? Как разместить? Какими должны быть мебель, окраска стен, освещение, планировка помещений?

Отвечая на эти и другие подобные вопросы, доныне еще исходят нередко из пресловутого здравого смысла, хотя он тысячекратно подводил его поклонников, не знающих толком, что такое НОТ, не желающих или не умеющих считаться с ее требованиями, с рекомендациями психологов, антропологов, математиков, экономистов, инженеров, художников-конструкторов (дизайнеров)…

Научная организация труда отличается от обычной прежде всего тем, что опирается не только на здравый смысл, но и на строгие расчеты, которые основаны на достижениях различных областей, как старых, скажем, физиологии, гигиены и санитарии, так и молодых, например, инженерной психологии, технической эстетики.

Среди новых дисциплин особого внимания заслуживает эргономика (от сорго — «работа», «номос» — «закон»). Она изучает людей в процессе труда, во взаимодействии со всей окружающей их на рабочем месте средой, отыскивает оптимальное соотношение между их возможностями и потребностями с учетом возможностей и потребностей производства. Цель — гуманизация труда, повышение его эффективности.

А. Сент-Экзюпери: «Преклоняюсь перед Наукой, но я преклоняюсь и перед Мудростью». Не только технизация, но и гуманизация рентгенологии задача, которая требует более рациональных архитектурно-планировочных решений

— Вроде убедительно, только слишком общо. Как говорил Гамлет, — слова, слова, слова… А что за ними?

— Если вас интересует конкретика, за ней дело не станет. Возьмем для примера проектирование зданий.

— Но вы же рентгенолог, а не архитектор!

— Совершенно верно. Именно потому мне виднее недостатки и преимущества тех или иных архитектурных решений: я испытал их на себе.

«Я верю, придет день, когда мы, заболев и не ведая причины недуга, доверимся физикам, которые, ни о чем у нас не спрашивая, возьмут кровь, выведут на основании ее анализа несколько величин, после чего, заглянув в таблицу логарифмов, исцелят нас какой-нибудь пилюлей, — писал А. де Сент-Экзюпери. — И все-таки, случись мне заболеть, я, пожалуй, пойду к старому сельскому врачу, который взглянет на меня искоса, пощупает мой живот, выслушает мои легкие, потом, немного покашляв, раскурит свою трубочку, почешет бороду и, чтобы вернее меня исцелить, улыбнется мне… Разумеется, я преклоняюсь перед Наукой. Но я преклоняюсь и перед Мудростью».

Подобная ностальгия, щемящая тоска по стародедовскому укладу медицины представляется анахронизмом.

Эпоха сельских лекарей с их бесхитростными приемами врачевания, с пиявками и стетоскопами миновала. Онаучивание, технизация, индустриализация — вот современные тенденции здравоохранения. И все же А. де Сент-Экзюпери был по-своему прав. Думается, многие не променяли бы добрую улыбку доктора Айболита на холодный блеск самоновейшей аппаратуры…

Лечить не болезнь, а больного… Но как это сделать, если индивидуальность его личности заслоняется флюорографами, томографами, логетронами и прочими «графами» и «тронами»? Сердечность врача, его обходительность нужны пациентам не меньше, чем техническая вооруженность и научная компетентность. Проявить же свою человечность во всей полноте ему мешает отнюдь не только загруженность писаниной, о которой уже говорилось. Время тратится нерационально и на многое другое, что связано, как ни странно, в значительной мере с непродуманными архитектурно-планировочными решениями.