Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий. Т. 1. Страница 41

Из Индии в Китай со второй четверти VII в. начал функционировать еще один путь — самый тяжелый — через Непал и Тибет. Его открытие стало возможным благодаря четырем событиям. В 629 г. племена Центрального Тибета объединились в единое государство Бод, или Тхубод. Его царь принял буддизм и ввел индийский алфавит, но в жены взял себе принцессу из Китая (641 г.). С этого времени индийские и китайские миссионеры начали буквально «валом валить» в страну. Результатом их деятельности было открытие высочайшего на планете Тибетского нагорья и его высокогорных пустынь, пересеченных ими в разных направлениях.

Исследователи Китая VI–XII веков

Бассейн средних течений Хуанхэ и Янцзы, а также систему Сицзян в VI в. обследовал путешественник и ученый Ли Даоюань. Он уделял внимание не только гидрографии — с большой детальностью он описывал также растительность, климат и рельеф посещенных районов. Итогом его исследований явились обширные комментарии к «Шуйцзин» — труду по гидрографии главных речных систем Китая, составленному анонимным автором в III в.

До VII в. китайцы не имели представления не только о Тибетском нагорье и племенах, населяющих этот суровый край, но даже об истинных истоках «своей» р. Хуанхэ. В 635 г. Ху Цуньци, командир карательной экспедиции, направленной против восставших тибетцев, вероятно, из Ланьчжоу, у 104° в. д., прошел по горным дорогам на запад до озера Джарин-Нур и «созерцал истоки Желтой реки» [130]. Его открытие почти через два века подтвердил Лю Юаньтин, назначенный китайским послом в Тибет. Отправившись из Синина, 102° в. д., в 822 г., он на пути в Лхасу пересек Хуанхэ близ Джарин-Нур. Оба, видимо, не представляли себе, что Желтая река, огибая хр. Амнэ-Мачин, делает почти 500-километровый «крюк».

В VIII в. китайские землемеры империи Тан выполнили съемку побережья и бассейнов главных рек страны. Ее результаты отражены на карте составленной картографом Цзя Данем во второй половине VIII в., вырезанной на каменной стеле в 1137 г. и дошедшей до наших дней. Она ориентирована на север; рельеф показан беспорядочными «горками»; масштаба нет; береговая линия, заснятая на протяжении более 5 тыс. км от 40 до 20° с. ш., очень схематична: залив Бохайвань имеет сильно искаженные очертания, Шаньдунский п-ов представлен в виде короткого выступа, о. Хайнань — широтного овала, залив Бакбо отсутствует. Съемка дает представление об общей конфигурации главных речных систем: р. Хуанхэ имеет два характерных колена — северное (ордосское) и южное (тайханшаньское) и два сравнительно крупных притока, в том числе Вэйхэ. К северу от верхнего течения Хуанхэ землемеры засняли озеро Кукунор, а в низовьях — четыре реки, впадающие, как и Хуанхэ, в залив Бохайвань. Система р. Янцзы (исключая верхнее течение) довольно реалистична: заснято колено восточнее впадения короткого меридионального притока (Ялунцзян?), отмечены изгибы перед выходом из ущелья Санься и впадением Ханьшуй, изображены три крупных левых притока — Миньцзян, Цзялинцзян и Ханьшуй, а из правых — Сянцзяп с озером Дунтинху и Ганьцзян, к югу от низовья Янцзы положено на карту озеро Тайху. Относительно близко к действительности засняты течения рр. Хуайхэ и Сицзян с многочисленными притоками.

Карта основных бассейнов рек Китая (около 1100 г., эскиз)

Вероятно, в конце XI в. была проведена новая съемка побережья и тех же речных систем. В итоге около 1100 г. появилась другая карта, имеющая квадратную сетку (масштаб — 100 ли в стороне квадрата, т. е. в 1 см около 80 км), но без «горок»; контуры берегов значительно улучшены; правда, форма залива Бохайвань все еще неверна — нет Ляодунского залива и искажены очертания Шаньдунского п-ова, но уже выявлены заливы Миньхункоу, у 35° с. ш., Ханчжоувань и Бакбо (его контуры грубы — очень мал п-ов Лэйчжоу) и все еще неверна фигура о. Хайнань. Конфигурация основных речных бассейнов очень близка к реальности. Длина заснятой части р. Хуанхэ, считая от устья, составила 2000 км, практически правильно нанесены пять левых и пять правых притоков, в том числе Датунхэ и Вэйхэ. Река Янцзы положена на карту на протяжении около 2700 км, контуры главной реки и ее трех отмеченных выше притоков заметно исправлены, относительно верно сняты еще три ее левых притока; из пяти правых, кроме Сянцзян, была выполнена съемка Цяньцзян, Юаньцзян, а также Ганьцзян с озером Поянху. Улучшено изображение рек Хуайхэ и Сицзян. По мнению ряда историков, работа китайских землемеров, отраженная на карте, — выдающееся достижение позднего средневековья: очертания берегов и течения основных рек на ней лучше, чем на любой европейской или восточной карте до периода современных систематических съемок.

С VII в. китайцы приступили к заселению береговых районов о. Хайнань, продолжавшемуся до XII в. Колонисты, оттеснив коренных жителей, предков народностей ли и мяо, в его центральную гористую часть, ознакомились со всем островом. Остров Люцю (Тайвань), упоминания о котором содержатся в китайских хрониках I–III вв., стал объектом экспансии в 610 г., когда на острове высадилось 10-тысячное китайское войско [131]. Вероятно, с этого времени поток колонистов с материка усиливается. Во втором десятилетии IX в. переселенец Ши Цзяну, пытавшийся (неудачно) объединить племена гаошань, т. е. горцев, выполнил первое исследование острова и составил его подробное описание.

Китайские пилигримы и миссионеры VI–VII веков

В китайской летописи VI в. помещено известие о «стране Фусан», которое принес вернувшийся оттуда в начале этого века буддийский монах Хуай Шень: «Царство Фусан расположено более чем в 20 тыс. ли [около 12 тыс. км] к востоку от Таханя. Оно лежит также на восток от Китая. В той стране растет много деревьев фусан, и по ним она получила название…» Далее монах описывает это дерево и указывает, что из его коры изготовляют ткани и вату. По заключению геоботаников, эта характеристика вполне подходит к бумажной шелковице, распространенной на островах Восточной Азии. О жителях страны монах сообщает, что они строят свои жилища из досок, а города их не обнесены валами. «Там пользуются письменами, а бумагу изготовляют из коры дерева фусан. Войска у них никакого нет, а поэтому им вовсе неведома война…» Он отмечает и другие, очень существенные особенности «царства Фусан», свидетельствующие, что это, несомненно, азиатская, а не какая-либо заокеанская страна: «…У тамошних быков необычно длинные рога… В повозки впрягают лошадей, быков и оленей. Туземцы разводят оленей в качестве домашнего скота… Из молока этих животных изготовляют масло… В этой стране нет железа, но зато есть медь…» Хуай Шень заканчивает свой рассказ сообщением, что не он открыл эту страну. Примерно за 40 лет до него (в 458 г.) «…в Фусан пришли из царства Кипин (?) пять странствующих нищих монахов и принесли туда идолов и священные буддийские рукописи. Монахи распространили их среди жителей, которые впоследствии изменили свои обычаи».

В Западной Европе узнали о «стране Фусан» только в XVIII в., и французский синолог Ж. Гинь в 1761 г. выступил в Парижской академии надписей с докладом под сенсационным названием «Исследования о плаваниях китайцев к берегу Америки». С того времени дискуссия по вопросу о том, где искать «Фусан», не прекращается, несмотря на то, что французский историко-географ XIX в. Л. Вивьен де Сен-Мартен убедительно доказал, что «Фусан» следует искать не в Западной Америке, а в Восточной Азии. И действительно, только в порыве безудержной фантазии или в беззастенчивой погоне за сенсацией можно поместить в Америке древнее царство, где впервые посетившие его буддийские монахи нашли домашний крупный рогатый скот и лошадей и где коренные жители «впрягали в повозки» [132] длиннорогих быков, лошадей и оленей. Пока не найдены другие, более веские свидетельства в пользу того, что китайцы или жители других азиатских стран (кроме, конечно, мореходов Северо-Восточной Азии) в древности или в начале средних веков плавали к западным берегам Америки. И поэтому остается в силе вывод Вивьен де Сен-Мартена: «Фусан не имеет ничего общего с Америкой».

Как уже отмечалось выше, проход через Тибет для буддийских паломников был разрешен лишь со второй четверти VII в. Одним из первых «счастливчиков» стал китайский пилигрим Хуань Чао, проникший в Тибет с северо-запада. Благодаря специальному разрешению царицы его проводили в Лхасу. Оттуда он двигался не обычным путем через Непал, а проследовал на запад по долине Цангпо (верхняя Брахмапутра) почти до истоков, посетил священное озеро Манасаровар и, пройдя вдоль южных склонов хр. Кайлас, перевалом Шипки, у 32° с. ш. и 79° в. д., где р. Сатледж прорывается сквозь Гималаи, в 627 г. достиг г. Шимла в Индии. Вернувшись в Китай (неизвестно, каким путем), он составил краткое описание своего маршрута.