Фредерик Пол - Путь на врата. Нашествие Квантовых Котов. Страница 45

— Не спешите, я пока накину одежду, хорошо? Если вы любите музыку, скажите Хираму, чтобы он включил стерео.

И он пошел одеваться. Я не думал, что „не спешить“ было легкой задачей.

— Какого черта вы тянете? — спросил Де Сота, как только старик вышел за пределы слышимости.

Я успокоил его:

— Теперь его легко поймать на крючок! Вы не поняли, что я делал?

— Кажется, нет.

— Я заманивал его на вашу сторону, только и всего, — пояснил я, — Видите ли, Рон — большой либерал. Непоколебим. Раньше он находился в черных списках Голливуда за профсоюзную деятельность, но…

Я умолк, потому что в комнату вернулся молодой негр.

— Немного музыки и комплименты от хозяйки, — прожурчал он и снова исчез.

Из спрятанных динамиков не слишком громко раздалась интеллектуальная музыка. Я обрадовался: это уменьшало шансы, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор.

— Во всяком случае, ему повезло: он вложил всю прибыль от своих фильмов в недвижимость штата Иллинойс и в результате разбогател.

Доминик нахмурился:

— Вы сказали, он либерал?

— Да, Ники, но в его случае это в порядке вещей. Он богат! Никто не боится богатых людей с розовыми взглядами: всем и так ясно, что они пальцем не пошевельнут против устоявшегося строя.

— Зачем он нам в таком случае? — поинтересовался он.

— Потому что, если Рон заинтересуется вами, он сможет во многом помочь. Или есть другие предложения?

Ники молча пожал плечами.

Я покончил с темой и не назвал еще одной причины, по которой обратился именно к Рону никто не боялся левизны Рона, никто не боялся таких розовых — кто много говорит, но ничего не делает. Каким и был Рои.

В комнате появились Рон и его жена.

— А это, — галантно сказал Рон, — моя дорогая супруга, Джейн.

— Очень приятно! — произнесла она после того, как Доминик и я сказали, как рады познакомиться с ней.

Затем она вместе с Роном повела нас в комнату для ужина. Комната не была большой — большая рассчитана, как минимум, на двадцать человек, а эта просто огромна и могла служить столовой для всей великой армии республики… Вокруг нарастал звук музыки.

Я спросил Доминика через стол:

— Как вам нравятся эти звуки?

Он повертел головой, как все люди, впервые слышавшие стерео.

— Это новая система, — пояснил я — Вслушайтесь в музыку, какие восхитительные звуки скрипки, с одной стороны, и мелодия оркестра, с другой Эта штука у Рона уже больше года!

— Возможно, скоро это появится у каждого, — скромно сказал Рои, — Но пока таких стереопроигрывателей выпускается не так много, а Джейн очень любит музыку Он улыбнулся жене, сидевшей в дальнем конце стола Прежде чем завести разговор, она позвала негра, чтобы разложить салат.

— Думаю, мистеру Де Сота нравится подобная музыка, — сладко предположила она. — Не так ли? Вы явно получаете истинное наслаждение от скрипичного концерта Бетховена…

Но Доминик не принял игры.

— Это то, что сейчас? — спросил он. — По правде говоря, это та самая музыка, под которую меня допрашивала шеф-агент Найла Христоф.

У Рона упал с вилки салат.

— Найла Христоф? Лари, почему ты не сказал мне, что здесь замешана она?

— Я и не предполагал, что это так уж важно — сказал я с сокрушенным видом. — Какая разница?

— Разница? О Боже, Лари, я непременно займусь этим делом!

— Больше она не причинит тебе зла! — сказала Джейн.

— Я забочусь не об этом! Мне так хочется отплатить ей той же монетой! Найла Христоф… — он повернулся к Доминику, — Это одна из самых неприятных агентов ФБР. Вы заметили, у нее не хватает больших пальцев?

— Ну конечно! — ответил Доминик, — Я еще удивился, как это могло произойти…

— Я расскажу, как это случилось, — сказал Рон, — Магазинная кража, потом — наркотики. Ее признали виновной трижды до наступления двадцати одного года, а на третий раз присудили отсечение больших пальцев. Она заслужила это. Тогда она была студенткой и занималась музыкой, но после того как Найлу поймали на убийстве, ей пришлось изменить свои привычки.

— И она ушла в ФБР? — спросил Доминик, то ли от удивления, то ли от возмущения раскрыв глаза.

— Она ушла в религию! — захохотал Рон, — И явилась в местный офис, предварительно забинтовав руки. Поговаривали, что она родилась заново и хотела пересажать всех торговцев травкой, переворошить все известные ей притоны… И уж, поверьте мне, она знала их немало. Первый год ее продержали сыщиком по мелким кражам, потом старый шеф бюро — Федерман — дал спецзадание: проникнуть в группу профсоюзных лидеров Далласа. Пятьдесят человек были приговорены, и в этом была ее заслуга!

— Во всяком случае, Рон, — заметил я, — довольно впечатляет, чтобы кто-то подобный ей сделался шеф-агентом.

— Потому что она уголовница? Черт возьми, Лари, откуда же они тогда получают большинство своих новобранцев?

— Нет! Я имел в виду другое: она женщина! — сказал я.

— Да? — пробормотал Рон, — Ладно! — здесь он задумался.

Я знал причину: Джейн являлась сторонницей равноправия женщин и всего того, что понимала под этим.

— Хорошо, — сказал он, — что теперь она неотъемлемая часть той шайки, которая зовется ФБР. Когда-то подобные ей сфабриковали против меня дело. Теперь такие же Руки-В-Перчатках и арабы объединились в одну компанию…

Здесь его остановил Доминик. Я мог бы перебить Ники, ведь Рон говорил то, что я и надеялся услышать. Но Доминик не ждал.

— Что я и говорю! — закричал он, — С тех пор как арабы и Духовное Могущество собрались вместе, время течет вспять. Почему они разрешают врываться полиции штата в частный бассейн и устраивать облаву? Каждый, пойманный без купального костюма, получает пятидолларовый штраф.

Рон забавно взметнул взгляд на свою жену.

— Увидели бы нас пару лет назад в Голливуде, а, Джейни? Мужчины и женщины (порой из самых высот!) купаются в одних лишь плавках, а иногда и более чем без…

— Сейчас, Рони, — произнесла она, смутившись, — попробуем сконцентрироваться на проблемах мистера Де Сота!

Я с благодарностью сказал: „Спасибо!“ — затем повернулся к Рону и задал вопрос:

— Что вы думаете об этом, Рон? Я считаю, что все это серьезно, хотя и запутано. Я не надеялся, что вы рискнете…

Он изобразил благородство.

— Это очень серьезно! — продекламировал он. — И запутано… Я решил помочь вам, Доминик!

— Вы хотите помочь?! — воскликнул Де Сота.

— Конечно! — добродушно проговорил Рон. — Первым делом я напишу письмо в „Нью-Йорк таймс“. Потом… минуточку… Как ты думаешь, Джейни? Может быть попытаемся устроить демонстрацию? Пригласим твоих друзей и помаршируем перед штаб-квартирой ФБР в Чикаго?

— Если ты хочешь этого, Рон, — сказала она, — Хотя многим из них пора на тот свет, я не уверена, захотят ли они в тюрьму!

Доминик засомневался.

— Не знаю, пойдет ли кто-нибудь в тюрягу ради меня! — сказал он.

— М-м-м-м! — размышлял Рон. — А как насчет этого: обратиться с петицией? Доминик возьмет щите плакатом и складной стул, походит-побродит где-нибудь и соберет подписи народа под требованием, чтобы ФБР… Что именно вы бы хотели от них? — спросил он.

— Как раз этого я и не знаю! — сказал Ники, — Я хочу, чтобы с меня сняли обвинение!

— Но они допрашивали, зверски избивали…

— Да, это правда, но за это их не обвинить: у них есть фото и отпечатки.

Этот человек был чересчур рассудительным в моем понимании… или Рона.

— Вы защищены от них! — сказал Рон, — Справедливость восторжествует! Все это хорошо, но не надо доходить до глупых крайностей. Они по-прежнему остались фашистами!

Теперь было то, что надо, я закашлялся.

— Когда вы сказали „фашисты“, Рони, — уточнил я, — вы имели в виду…

— Я имел в виду, что ФБР стало точной копией и гестапо и КГБ, — произнес он.

— Значит, вы против?

Он приподнял брови.

— Ах, Лари! — сказал он, помогая зажаривать себя как барана, — Я не только против них, но и полагаю что каждый истинный американец должен противостоять им!

— Вы подразумеваете сборы подписей и демонстрации?

— Если этого будет достаточно! — смело заявил он, — Если же нет, то любыми необходимыми средствами. Я думаю…

Но Джейн не дала ему высказаться до конца.

— Рон, дорогой! — нежно проворчала она. — Ты задерживаешь Сета. Почему бы тебе не взять немного картошки и отпустить его?

— Конечно, дорогая! — сказал Рон, и тема разговора изменилась.

Но это уже было неважно! Как только мы покончили с основным блюдом, я обнаружил, что одиннадцать часов вечера, и начал собирать Де Сота в обратный путь.

— О нет, Рони! Не надо десерта! Нет, спасибо, даже кофе! Вы знаете, Доминику рано утром на работу! Да, ужин был замечательным, спасибо вам! И огромное спасибо за поддержку, Рон… и, если можно, выведите мою машину!..