Петр Сухов - Учимся учиться Страница 5

Совершенно не обязательно и свою собственную систему делать десятичной. Главное — взять за основу принцип построения. А он таков: кроме того, что вся информация подразделяется на определенные части – в нашем случае на десять, — каждая из них в свою очередь делится еще на десять частей. Например, в третьем разделе — «Экономика, труд, право» — под номером 31 идет статистика, под номером 33 — народное хозяйство и так далее. Каждая из этих частей снова подразделяется на десять.

Теперь попробуем придать классификации еще и смысловую зависимость. За основу классификации познания можно взять форму, предложенную Ф. Энгельсом. Все знания он подразделял на три основных раздела. Первый охватывает все науки о неживой природе доступные в большей или меньшей степени математической обработке. Ко второму классу принадлежат науки, изучающие живые организмы. В третьей группе науки, изучающих условия жизни людей в их исторической преемственности и современном состоянии, — общественные отношения, правовые и государственные формы с их надстройкой в виде философии, религии, искусства и т. д.

Эта система позволяет охватывать все многообразие окружающего нас мира. И в то же время каждая из частей разветвляется на еще многие подразделы, логически связанные между собой.

Но даже составленная таким образом классификация — еще не конечный результат. Для лучшего усвоения, запоминания и использования нужен еще зрительный образ такой системы. Мы не собираемся навязывать вам какую-то единую, универсальную зрительную систематизацию знаний. Скорее всего, у каждого из вас она будет своей, сугубо индивидуальной. Но примеры того, какой она может быть, приведем.

Возможно, ваша классификация будет выглядеть как дерево, ствол которого делится на три ответвления, а каждое из них распадается на более мелкие ветки. Очень ярко представляя себе эту картину и изучая новую информацию, вы должны сразу же увидеть, куда, на какую ветку вы ее разместите. Какие-то ветки, вероятно, будут переплетаться — так же, как переплетаются многие области нашего познания. Главное в создании подобного дерева — дать четкий адрес каждой вновь поступающей информации. Но не просто абстрактный адрес, а и его яркий зрительный образ.

Если вам трудно видеть абстрактное дерево, можно воспользоваться для создания зрительной систематизации обыкновенным глобусом — уж его-то вы представляете очень хорошо. Разместите три основные области знаний, допустим, в Африке, Евразии и Северной Америке.

В основе построения зрительных образов для классификации лежат методы мнемотехники — системы искусственно созданных приемов для запоминания. А именно для таких целей и нужны нам зрительные образы классификации знаний. Особенно ценно создание классификации знаний при логическом запоминании.

ПОНИМАНИЕ – СУТЬ ПОЗНАНИЯ

Чтобы познавать мир, нужна хорошая память, иначе многое увиденное пройдет мимо нас. Чтобы сохранить в памяти ту или иную информацию, нужно владеть методами запоминания, которые не только позволят уложить нужный материал в памяти, но и помогут затем извлечь его оттуда.

Для начала постараемся уяснить, что стоит за словом «знать». Знать — это прежде всего обладать определенной информацией. Именно по способности человека ее воспроизвести мы судим о том, что он знает, а что нет. Однако бывает и так, что ученик пытается освоить предмет путем заучивания материала и выступает при этом всего лишь в роли «живого магнитофона». В таких случаях нам трудно согласиться, что он знает предмет. Потому что появляется второй, более широкий смысл слова «знать» — понимать закономерности объективного мира, осмысливать содержание усвоенной информации, постигать сущность. Такое толкование кажется нам более ценным, именно таким знанием мы хотели бы обладать.

Рассмотрим третий смысл слова «знать» — уметь действовать практически на основе понимания. В таких случаях мы говорим о человеке: «Он знает свое дело». Это знание действенное.

Во избежание путаницы и для удобства изложения оставим за словом «знать» его первый, узкий смысл. Знание — это обладание определенной информацией. Оценить, какими сведениями обладает человек, что он знает, можно только на основе того, что он излагает, сообщает нам. Поэтому применим более конструктивное определение. Знание — это информация, которую человек может воспроизвести. Случается, что мы запоминаем какие-то сведения и при случае можем ими щегольнуть. Но что кроме произнесения вслух мы можем с ними еще сделать? Ровным счетом ничего. Ни проанализировать, ни применить на практике.

Понимание—более высокая ступень на пути познания. Оно означает проникновение в суть явления, выявление его существенных сторон, связей, отношений с другими объектами, причин их существования и развития. На основе понимания возможно предвидение изменений в объектах, действиями можно достичь намеченных результатов. Академику Л. И. Седову принадлежат слова: «Можно много знать и мало понимать. Знания без понимания приводят к догматическим и рецептурным методам работы, которые могут быть полезными, но недостаточными для действительных успехов в дальнейшем прогрессе науки и техники».

Что же может препятствовать пониманию? Для усвоения и воспроизведения информации человеку необходимо владеть языком, на котором она записана, произнесена. Но если нас попросят, мы можем произнести и придуманную советским лингвистом Л. В. Щербой бессмысленную фразу: «Глокая куздра штеко бодланула бокра и кудрячит бокренка». Можем произне, потому что владеем фонетикой — устной и письменной, а также грамматикой и синтаксисом, по правилам которых эта фраза составлена. Буквы и звуки нам знакомы. Окончания указывают на разные части речи. Вчитываясь в эту фразу, мы можем наполнить ее некоторым смыслом: какая-то куздра как-то подействовала на кого-то и занялась его детенышем. Затем, скорее всего, мы постараемся воспользоваться аналогией для уяснения смысла. Решим для себя, что в этой фразе описана ситуация, подобная той, которая могла бы произойти между коровой, быком и теленком. Почему? Да потому что для уяснения смысла фразы нужно еще и знание лексики, терминологии, знание того, что означает каждое слово.

Любой естественный язык содержит многие тысячи слов. Для того чтобы общаться, чтобы читать художественную литературу, их нужно знать. В разных культурах существуют свои языки цветов, звуков, запахов, жестов, мимики, ритуалов. Чтобы постигнуть любую профессиональную деятельность, необходимо знать специфическую терминологию, а зачастую и особый искусственный язык символов, обозначений.

Для проникновения в какую-либо область науки также необходимо знание совокупности терминов, означающих научные понятия, — языка, на котором описываются факты. Нужно еще и знание языка, на котором описывают отношения между объектами, – аналитического, графического, матричного, — языка классификаций, например, универсальной десятичной классификации или логического квадрата Пифагора. Освоение необходимых ему языков человек иногда осуществляет на протяжении всей жизни. Но иногда можно слишком увлечься освоением языковых средств и, что называется, за деревьями не увидеть леса, т.е., превратить изучение терминологии из средств в цель.

Безусловно, владение терминологией важно для усвоения устной и письменной информации. Важно оно и для того, чтобы быть признанным среди специалистов, мастеров определенной области. И очень значимо для успешной адаптации на производстве, в научном коллективе.

Второй трудностью, неразрывно связанной с первой, является необходимость оперировать абстрактными понятиями. Однако то, что является только этапом в знаменитой цепи «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике», иногда может принять самостоятельное значение. Абстрактная система, сотворенная человеком, обладает своими закономерностями. Такова математика, различные виды формальных логик. Ярким примером в этом ряду будет шахматная игра. Можно жить внутри нее, оперировать понятиями, следовать ее закономерностям, и все это — не выходя за пределы самой абстрактной системы, не обращаясь к реальному миру. Это мы называем действием со знаковой системой, с графическими и фонетическими символами.

По данным социологии, кандидатами наук в области математики становятся молодые люди в возрасте 25—27 лет, тогда как в области философии гораздо позднее, после 30. Объясняется это тем, что для понимания философии нужен более солидный опыт анализа действительности, чем для понимания математики. Одних лишь знаний разрозненных фактов мало, а четких зависимостей, как в математике, в философии нет.

Но порой случается, что научный анализ объекта подменяется чисто терминологическим спором, вместо разговора по сути ведется дискуссия о том, как соотносятся друг с другом термины. А ведь в конечном счете любая абстракция нужна нам для познания мира и для его преобразования.