Александр Корнейко - Когда погиб Милован Страница 5

— Значит, вы видели его своими глазами?

— А как же! И теперь специально сели рядом с ним. Все-таки личность. Одно время был известен как ярый ненавистник фашизма. После встречи с вашим шефом его взгляды изменились. Здесь, видимо, по той же причине, что и мы.

— Густав, если потребуется моя помощь, обращайся, буду рада помочь тебе.

— Спасибо, кузина. Твой опыт может пригодиться.

— Значит, договорились. А теперь расскажи мне, кого вы взяли из чехов?

— Я скажу тебе вот что: только один человек из всех заслуживал внимания. Полная противоположность Мареку. Если о Мареке говорили во многих разведках мира, то о майоре Брижеке знали единицы. Он участвовал почти во всех крупных операциях, проводимых чехословацкой секретной службой, но всегда оставался в тени. Обычно заслуги приписывались Мареку с полного согласия майора. Нам удалось захватить Брижека, но он наотрез отказался сотрудничать с нами.

— Где он сейчас?

— Думаю, что его уже нет в живых. После отказа работать на нас Мейер приказал отправить его в концлагерь. Скорее всего, чех давно погиб.

— Значит, в той операции — по захвату людей я архива чехословацкой секретной службы — абверу повезло больше, чем СД?

— Трудно сказать. И тех и других интересовала агентура, которая работала до оккупации против Германии. Абверу не повезло, он не вышел на нее. Мне кажется, не повезло и СД…

— Но ведь Бедуин согласился работать на Германию.

— Агентурой, работавшей против Германии, занимался начальник отдела, в котором были Брижек и Марек. По нашим данным, Марека он не любил, даже презирал — за самоуверенность и игру на публику. А потому он не мог передать ему агентуру, иначе тот сделал бы из этого сенсацию и погубил бы надежную, хорошо законспирированную сеть.

— А Брижеку мог начальник отдела рассказать что-либо об агентуре? Я имею в виду — в критический момент.

— Майору Брижеку — да. Но на допросах Брижек категорически отвергал это.

— Как ты думаешь, Густав, есть какая-то польза от того, что Бедуин работает на нас?

— Думаю, нет.

— Почему? Ведь он — первоклассный разведчик.

— Все это так, но Марека знают многие разведки мира, поэтому использовать его не так просто. Слишком он известен. Марек мог бы пригодиться только в том случае, если бы стал преподавателем в какой-нибудь школе разведчиков.

— Да, известность в нашем деле означает конец карьеры.

— Бедуин обречен. Пройдет немного времени, и твое начальство убедится, что оно совершило ошибку, сделав ставку на него. Марек как меченая овца, он послужит причиной провала не одного агента. Ты не согласна со мной?

— Согласна. И спасибо тебе за содержательный рассказ.

— Эльза, прости, я вынужден покинуть тебя. Меня ждут.

— Понимаю, Густав, но меня интересует еще один вопрос. Я задержу тебя ненадолго.

— Спрашивай.

— У тебя есть фотография английского разведчика? Покажи мне, может быть, я знаю этого человека.

— Эльза, фото я тебе покажу, но ты никому об этом не говори. Сама понимаешь, что мне будет за это.

— Можешь не беспокоиться.

Нейс внимательно осмотрелся вокруг и, не заметив ничего подозрительного, подал Эльзе фотографию. Миллер взяла ее и долго смотрела, стараясь запомнить лицо разведчика.

— Знаешь, Густав, мне его лицо кажется удивительно знакомым, не могу вспомнить, где я видела этого человека, но уверена: мы с ним встречались. Как его фамилия?

— Джон Хатт. Сюда приедет под фамилией Сикорский.

— Фамилии мне ни о чем не говорят. Видно, я ошиблась.

— Может, ошиблась, а может, и встречалась с ним, но у него была другая фамилия. Если вспомнишь, разыщи меня обязательно. Обещаешь?

— Конечно.

— Желаю хорошо отдохнуть и подлечиться.

— Спасибо. Надеюсь, мы еще встретимся?

— Несомненно.

Густав ушел, а Эльза около часа гуляла по саду, размышляя о том, в какое положение она попала по воле начальника управления.

Перед ней вырисовывалась следующая картина: Бедуин согласился работать на абвер, но об агентуре он не знал ничего, кроме того что она существует. О ней вообще никто не знал из сотрудников чехословацкой секретной службы. Видимо, начальник отдела очень дорожил ею. И лишь в последний момент он назвал Брижеку контр-пароль и адрес одного из агентов. На допросах майор умолчал об этом. Шеф решил любой ценой разыскать агентуру чехов. Он сделал логический вывод: прошло много времени, те из сотрудников чехословацкой секретной службы, которым удалось бежать, и те, кто знал об агентуре, работавшей в Германии, должны были предложить свои услуги или англичанам, или американцам. По каким-то своим соображениям шеф считал, что они передали эти сведения англичанам. Так вот чем объясняется появление Бедуина в Швейцарии — он ищет контакта с англичанами. И скорее всего, он связался с ними, но те не верят ему. Чтобы доказать, что он не работает на немцев, Бедуин вербует двух сотрудников абвера и передает их англичанам. Но и этого оказывается недостаточно. Англичане не раскрывают своих объятий. Тогда Бедуин убивает двух других агентов. Англичане выжидают. Марек чувствует, что они готовы поверить ему. Нужен коронный номер. Шеф предлагает профессионального разведчика Эльзу Миллер и ее заместителя Гардекопфа. Бедуин соглашается — это то, что нужно.

Только сейчас Эльза поняла, что представляет собой шеф. Не зря Крамер говорил ей когда-то, что его нужно остерегаться. Надо немедленно предупредить Гардекопфа, чтобы он постоянно был настороже.

Эльза бросилась искать своего заместителя. Она ходила по коридорам, заглядывала в кабинеты врачей, но Гардекопф как сквозь землю провалился.

А он в это время сидел с бутылкой вина в зарослях на берегу Женевского озера и дрожал от злости. Гардекопф жалел, что согласился на ату поездку. Он совсем иначе представлял себе работу в Швейцарии. Что же произошло?

Когда Эльза увидела его в столовой, то решила, что Гардекопф завтракает. На самом деле он пил несладкий чай. Ему назначили рентген желудка и запретили что-либо есть до обследования. Случилось так, что врач-рентгенолог, в душе восхищавшийся Гитлером, спросил Гардекопфа:

— Вы немец?

— Да.

— Служите в армии?

— Нет.

— Почему? Такой крепкий мужчина, рейху нужны солдаты, а не слюнтяи.

Помня о том, что он антифашист, Гардекопф отчеканил:

— Я — антифашист.

У врача сразу же изменилось отношение к подопечному. Он поворачивал его холодными руками в разные стороны, толкал кулаками в живот, и Гардекопф понял, что тот не столько обследует его, сколько издевается. Большого труда стоило ему сдержаться. Усилием воли он подавил в себе желание свернуть рентгенологу шею.

— Вы здоровы, как бык, а желудок у вас болит от того, что жрете без меры, «товарищ», — ехидно проговорил врач.

Кое-как одевшись, Гардекопф выскочил из кабинета…

И вот теперь, забравшись в прибрежные кусты, он прихлебывал из горлышка вино, ругая самыми непристойными словами врача-рентгенолога.

Миллер уже отчаялась отыскать Гардекопфа и направилась к озеру. Она размышляла о том, как плохо, что в такой трудный для нее момент нет рядом никого из соратников, с кем можно было бы посоветоваться. Хотя что делать с Мареком, она уже решила. Его надо убрать, и как можно скорее, иначе она повредит себе, а рисковать собой сейчас Эльза не имела права. Во-первых, необходимо передать пленку, полученную от резидента агентурной сети Брижека, во-вторых, надо передать агентуру кому-то другому. Она еще не знала, что за люди в этой сети, но по содержанию пленки безошибочно определила, что материал очень ценный. Кто бы ни были эти патриоты, они боролись против фашизма и польза от них будет большая. Кроме того, Эльза решила попытаться спасти англичанина. Все дело в том, что со стороны СД опасность ему не грозила, а вот абвер пойдет на все, если увидит, что завербовать английского разведчика не удастся.

Ход мыслей Миллер прервал внезапно появившийся Гардекопф.

— Добрый день, фрау гауптман.

Эльза вздрогнула от неожиданности.

— Добрый день. Где вас носит? Я разыскиваю вас более часа.

— Был на рентгене.

— Вы видели Бедуина?

— Вчера даже играл с ним в биллиард.

— Вы умеете играть в биллиард?

— Да. И говорят — неплохо. Когда я работал в «Мелодии», у меня было много свободного времени. Книги я не люблю читать, и как-то мы с надзирателями за свои деньги купили биллиард. Тогда я и научился играть.

— Кто выиграл партию?

— Бедуин.

— Вы поддались ему?

— Ни в коем случае. Просто я давно не играл. Через пару дней я выиграю у него, вот увидите.

— Какое впечатление он произвел на вас?

— Нагл и высокомерен. Такие, как он, после первого допроса с пристрастием выкладывают все, что знают. Разрешите мне заняться им. Не пройдет и часа, как мы сможем уехать из Швейцарии…