Виктор Губарев - Пираты Страница 5

Один из марунов, хорошо знавший город, на закате дня был отправлен туда разузнать, когда сокровища из Королевского казначейства погрузят на мулов и когда караван мулов тронется в путь.

Англичанам было известно, что из Панамы караван обычно выходил ночью под охраной солдат и двигался через саванну в сторону селения Вента-де-Крусес. От Вента-де-Крусес до Номбре-де-Дьос испанцы передвигались только в дневное время, поскольку наличие густых лесов обеспечивало им даже в самые жаркие дни необходимую прохладу.

Разведчик-марун успешно выполнил данное ему поручение. Вернувшись в рощу, он рассказал, что встретил в городе своих старых друзей, которые поделились с ним последними новостями. Согласно их информации, караван готов был двинуться в сторону Номбре-де-Дьос уже этой ночью, причем вести его взялся сам казначей Лимы. Под его непосредственным надзором находились 14 мулов, из которых 8 были нагружены золотом, один — драгоценными камнями, а прочие — домашней утварью. Кроме того, испанцы собрали два каравана, в каждом из которых насчитывалось по 50 мулов; их нагрузили продовольствием и небольшим количеством серебра.

Что же предпринял Дрейк, получив эти известия? Он решил переместить свой отряд поближе к Вента-де-Крусес и устроить засаду в двух лигах от селения. Спустя короткое время двое марунов наткнулись на спящего испанского солдата и, связав его, привели к Дрейку. Пленник подтвердил все то, о чем рассказал англичанам вернувшийся из Панамы разведчик, а заодно снабдил их дополнительной информацией.

Настала пора браться за «настоящую» работу. Капитан разделил свои силы на две группы захвата: первая, которая насчитывала 8 англичан и 15 марунов и которую возглавил он сам, залегла в густой траве с одной стороны дороги (примерно в пятидесяти шагах от нее); вторая, возглавляемая Оксенхэмом и Педро, затаилась примерно на таком же расстоянии по другую сторону дороги. При этом обе группы расположились таким образом, чтобы первая могла атаковать голову каравана, а вторая — его тыл. Подобная тактика давала гарантию того, что, в случае стрельбы, нападающим не грозила опасность попасть под пули и стрелы своих товарищей. Кроме того, чтобы лучше ориентироваться в темноте, англичане и маруны оделись в белые рубашки.

Примерно через час тишину тропической ночи нарушил звон колокольчиков, болтавшихся на шеях мулов. Этот звон доносился как со стороны Панамы, так и со стороны Вента-де-Крусес, что свидетельствовало о приближении с противоположных сторон сразу двух караванов. Первым к месту засады приблизился караван из Вента-де-Крусес. Допрошенный ранее испанский солдат сообщил Дрейку, что указанный караван никогда не перевозил ценных товаров, поэтому нападать на него не было смысла. Но тут случилось непредвиденное! Один из матросов, Роберт Пайк, перед началом операции выпил для храбрости бутылку неразбавленного бренди, и алкоголь, ударивший ему в голову, подвигнул его на необдуманные действия. Услышав топот копыт, Пайк вдруг встал в полный рост, собираясь выяснить, кто это едет. Марун, находившийся рядом с ним, тут же бросился на него, свалил с ног и прикрыл сверху своим телом. Однако испанский офицер, гарцевавший на лошади впереди каравана, все же успел заметить мелькнувшую у обочины дороги фигуру в белой рубашке. Заподозрив неладное, он галопом помчался навстречу панамскому каравану.

Дрейк слышал, как кавалерист перешел с рыси в галоп, и предположил, что испанцы могли заметить кого-то из его людей. Однако он еще не знал, насколько фатальными окажутся последствия пьяной выходки Пайка.

Отыскав казначея из Лимы, кавалерист поделился с ним своими подозрениями. Он рассказал ему, что, по информации из Номбре-де-Дьос, у Карибского побережья Панамского перешейка уже долгое время вертится «английский пират Франсиско Дракес»; если в его планы входит нападение на караван с сокровищами, то следует держать ухо востро; незнакомец в белом, фигуру которого он успел рассмотреть, мог быть кем-то из шайки пиратов.

Казначей адекватно оценил степень опасности. Он приказал немедленно свернуть с дороги мулов, перевозивших ценный груз, и пропустить вперед второй караван, нагруженный продовольствием. Таким образом, рассудил он, если пираты действительно устроили засаду и готовят нападение, риск потери сокровищ будет сведен к минимуму.

Расчеты испанцев оказались верными. Отряд англичан и марунов стремительно атаковал появившийся на дороге панамский караван и без труда захватил его. Однако, вскрыв мешки и тюки с товарами, налетчики не обнаружили в них ни золота, ни драгоценностей — лишь немного серебра. Один из пленных погонщиков мулов рассказал Дрейку, каким образом испанцы узнали о наличие засады, после чего посоветовал ему поскорее уносить ноги.

— Из Панамы сюда вот-вот подойдет огромное войско, — добавил он.

Известие о приближении вражеских солдат расстроило капитана гораздо меньше, чем открывшаяся правда о том, что виновником срыва всей операции стал один из его матросов. Впрочем, Дрейк никогда не впадал в отчаянье и не горевал долго о случившемся. Необходимо было срочно решить, что делать дальше. Он обратился за советом к Педро. Предводитель марунов предложил два альтернативных варианта действий:

— Можно отойти тем же тайным путем, по которому мы пришли сюда, в глубь леса на четыре лиги, а можно пройти вперед по главной дороге на Вента-де-Крусес, что в двух лигах отсюда, и проложить себе путь клинками сквозь толпу врагов.

Учитывая, что его люди очень устали от долгих блужданий по лесам, да и рана на ноге все еще давала о себе знать, Дрейк выбрал второй вариант. Отряд выступил в сторону Вента-де-Крусес. Примерно в миле от селения вожак приказал своим людям спешиться. Передав мулов пленным погонщикам, он отпустил их на свободу с условием, что они вернутся назад в Панаму.

Дорога на Вента-де-Крусес шла через густой лес. Маруны двинулись в авангарде, готовые в любой момент предупредить англичан об опасности. Довольно скоро, не преодолев и половины пути, они обнаружили отряд испанских солдат, усиленный вооруженными монахами из соседнего монастыря. Дрейк велел своим людям приготовиться к бою.

Заметив неприятеля, испанский капитан крикнул:

— Что за люди?!

— Англичане!

— Именем короля Испании, моего господина, приказываю вам сдаться. Даю слово благородного воина, что если вы сделаете так, вам будет оказан достойный прием!

— Честь королевы Англии, моей госпожи, обязывает меня пройти по этой дороге, — ответил Дрейк и выстрелил в сторону испанцев из пистолета.

Сразу же последовал ответный залп. Пули и картечь зацепили капитана и нескольких матросов, но смертельную рану получил лишь Джон Харрис. Не успел дым над испанцами рассеяться, как Дрейк подал условный сигнал своим людям, и они ответили неприятелю градом пуль и стрел. Заметив, что испанцы дрогнули и начали отступать к укреплению на окраине Вента-де-Крусес, англичане бросились вперед. В это же время маруны, прятавшиеся в зарослях, выскочили на дорогу и с криками накинулись на испанских солдат и монахов. Бой принял еще более ожесточенный характер; несколько англичан получили ранения, а один из марунов был пронзен пикой. Испанцы потеряли убитыми пять человек, включая одного монаха. В конце концов, победа досталась корсарам и их союзникам. Преследуя обратившихся в бегство испанцев, они ворвались в Вента-де-Крусес — селение, в котором оказалось около полусотни домов, включая несколько красивых зданий, монастырь и склады для хранения товаров.

Выставив дозоры на входе в поселок, захватчики провели в нем примерно полтора часа. За это время они тщательно обыскали все жилые дома и склады, присвоив себе те вещи, которые им приглянулись и которые легко было унести с собой.

Покинув Вента-де-Крусес, корсары и маруны двинулись, наконец, в обратный путь к побережью Карибского моря. Дрейк спешил. Его беспокоила судьба судов и больных людей, оставленных им в укреплении Форт-Диего. Поэтому, когда Педро предлагал ему отклониться от курса и посетить то или иное селение марунов, Дрейк отвечал ему вежливым отказом.

Лишь вечером 22 февраля, когда они достигли небольшого поселка, построенного марунами на берегу Черепашьей реки, Дрейк согласился сделать передышку. Здесь англичане утолили голод и сменили изодранную обувь на новую. Один из марунов был послан в Форт-Диего. Поскольку Эллис Хиксом, командовавший фортом, никому не поверил бы на слово, Дрейк передал гонцу свою золотую зубочистку, на которой кончиком ножа нацарапал: «От меня, Фрэнсис Дрейк». Примчавшись на берег моря, марун окликнул находившихся на борту судна матросов. Те спустились в шлюпку и через короткое время доставили гонца к Хиксому. Как и ожидалось, шкипер не стал его слушать, пока не увидел золотую зубочистку Дрейка. Узнав почерк капитана, Хиксом согласился выслушать гонца. С его слов он понял, что Дрейк нуждается в провизии и просит прислать ее на пинасе к устью Черепашьей реки.